Затем, повернувшись ко мне, он сказал: — Ты же не репортер, правда? — Нет! — выпалила я, словно он меня оскорбил. Втайне я была польщена, что Логан подумал, будто я достаточно взрослая для этого. — Она говорит — нет… Что ж, думаю, это правда… Что это значит? У меня не осталось четких воспоминаний, но подожди минуту, я спрошу у нее, она знает всё. Логан посмотрел на меня и сказал: — Капитан яхты спрашивает, где мы оставили надувную лодку. — На берегу в песчаной бухте, к югу от главной дамбы, в Симонстаде. Он повторил мое предложение слово в слово и затем какое-то время молча слушал, прежде чем ответить: — Мне так жаль, Силла. Ты же знаешь, я не хотел бы опозорить тебя ни за что на свете. Мы прячемся в кофейне, здесь, в отеле… Нет, я буду сидеть и не высовываться, обещаю… О’кей, до встречи. Логан нажал на отбой и протянул мне телефон. — Ну? — спросила я. — Она вот-вот подъедет. — Было непохоже, что он этому рад. — Силла во всеоружии, готова справиться с любыми негативными последствиями, поскольку думает, что ты журналистка из бульварной газетенки, только не признаешься. — Правда? — Скажи, а какого цвета твои глаза? — сказал он, наклоняясь вперед и всматриваясь в них. Я нашла в себе силы только на то, чтобы выдохнуть: — Э-э, карие? Воспользовавшись моментом, я уставилась на него во все глаза, изучая его радужку. Глаза Логана были кобальтово-синие, того цвета, какой имеет глаз павлиньего пера, и они и впрямь имели фиолетово-черный ободок. К черту Зеба с его теорией о компьютерной графике. — Готовы заказать? — К нам вернулась официантка и замерла с карандашом, упертым в блокнот. Я посмотрела в меню, но буквы плыли перед глазами: на мне все еще были очки для вождения. Я переместила их на бейсбольную кепку и снова попыталась прочесть меню. — Раз уж у вас тут не смешивают коктейли, — сказал Логан, — принесите-ка нам бутылочку… — Кофейник крепкого кофе, пожалуйста, — сказала я твердо. — И большую бутылку минеральной воды. — Ты так любишь командовать, — проворчал он. — И два банни-чау с бараниной, — сказала я официантке. — Сделайте один острый и один, — я взглянула на Логана оценивающе, — обычный. — Мы будем есть кроликов? — спросил Логан, когда официантка ушла. — Это местный деликатес. Кроме того, я думала, что ты из Алабамы и не боишься мяса? — Да, но… кролики? — Пфф-ф-ф! Блюдо с бараниной, и это наилучшая еда, когда страдаешь от похмелья. — У меня не похмелье. — Еще нет, но так же точно, как то, что в Алабаме свиней едят целиком, оно у тебя вот-вот начнется. — Я много выпил? — спросил Логан с кривой усмешкой, играя с бумажными пакетиками сахара из раздаточного устройства на столе. У него были, как говорит моя бабушка Нана, «музыкальные» пальцы — длинные, изящные. — Да. — Делал ли я какие-то глупости? — Да, — сказала я с грустным кивком. — А не сделал я что-нибудь… обидного? — Теперь он смотрел немного встревоженно. — Ты хочешь сказать — типа, не разорвал ли мне футболку на груди, не швырнул ли меня на песок на пляже и не потискал? Он уставился на меня в ужасе. — Неужели я?.. Я этого не делал! Я не стал бы! Неужели сделал? — Нет, — я рассмеялась, глядя на выражение его лица, а он кинул в меня пакетики сахара. Официантка принесла наш кофе, кинула безмятежный взгляд на валяющийся сахар и удалилась. Я глотнула кофе. Логан сделал несколько мелких глотков из своей чашки, признательно вздохнул и долго всматривался в меня, прежде чем снова заговорить: — Но не сделал ли я чего-нибудь по-настоящему глупого? — Логан, ты отплыл в открытый океан, не умея управлять лодкой. И плавать. — Я рассказал тебе это? — И еще много всякого, — поддразнила я. Его лицо невольно исказилось неподдельным беспокойством. — Расслабься! Ничего криминального, — сказала я, отпуская его с крючка. — На-ка, побереги свою печень — выпей немного воды. Логан одним глотком наполовину опустошил стакан, который я для него налила. — Сдается мне, лучше бы я оставался на своей яхте: это была вечеринка в мою честь и все такое. Но я просто захотел передохнуть, понимаешь? Мне нужно было… — Убраться от них подальше. Да, я понимаю. Я видела. — Но кое-что не понимаю я, — сказал он, зацепившись за мои слова. — Как ты это увидела? Где ты была? Откуда ты взялась ночью посреди океана? Откуда ты… — Эй, а вот и еда. — Меня спас банни-чау. — Смотри, Логан, — сказала я, указывая на половинку батона с румяной корочкой, из которого вынули мякиш и положили туда мелко нарезанные кусочки баранины в соусе карри, мясо было таким горячим, что над ним струился легкий пар. — Вот что такое банни-чау. — Выглядит очень аппетитно, но как ты… — Да, и ешь пальцами. Это вот, — я оторвала небольшую горбушку, которая имитировала крышку на блюде, — целка. Ты макаешь ее в соус, вот так, а затем ешь. — Я отправила в рот вкусный кусочек. Логан посмотрел мне прямо в глаза и одарил меня медленной сексуальной усмешкой. — Хм-м-м, значит, я начну с целки в соусе, а затем перейду к горячему лакомству? Кровь бросилась мне в лицо, и я была рада, что у меня полон рот, так как понятия не имела, что отвечать. Я отпила холодной воды, тяжело сглотнула, затем показала ему, как есть банни: отрывать кусочки хлеба и вместо ложки зачерпывать ими пряное мясо с овощами. Логан последовал моему примеру и ел с наслаждением, а неудобные вопросы о том, что я делала рядом с его яхтой, были явно забыты. Мы как раз заканчивали есть, а я настаивала, чтобы Логан выпил еще воды, когда я услышала пронзительный голос женщины, говорящей в нос с отчетливым американским акцентом, появившейся в дверях кофейни. Я узнала женщину с яхты — высокую, носатую, со стрижкой боб и с несколькими полосками, выбритыми в ее черных волосах. Должно быть, это Силла. Режиссер допросила официантку, та указала в нашу сторону, и Силла тут же прошествовала к нам. — Логан! Ох, Логан, только взгляни на себя! — воскликнула она, подойдя к нашему столу. — Я так волновалась. Ты мог погибнуть! Как это ты ускользнул из-под носа своей охраны? Этих болванов нужно уволить! Ну-ка, подвинься, — приказала она и села на диванчик рядом с ним. Затем она перевела свое внимание на меня. — ?Что ты ему сделала? — спросила меня Силла свирепо. — Ничего! — Она заставила меня пить воду! Едва в ней не утопила, — голос Логана звучал обвиняюще, а глаза смеялись. — Я спасла его, когда он чуть не утонул. — Ох, постой, — я кое-что вспомнил, — ну да, спасла! Но она вытащила меня из воды за волосы и испортила соленой водой мое шампанское! А еще она конфисковала мои туфли и спрятала их — или того хуже. — Вовсе я их не прятала! Я его спасла от толпы визжащих девчонок и папарацци. Тебе стоит быть благодарным, ты, предатель, — сказала я ему сурово. Логан мне подмигнул. Я почувствовала, как в животе у меня запорхали бабочки. — Кому ты рассказала об этом? — требовательно и предельно деловым тоном спросила Силла. — Никому. — Тогда ты не станешь возражать, если я проверю твой телефон и сумочку на наличие камеры. — Вы будете поражены, — сказала я, отдавая ей свою сумку. Силла бесцеремонно перерыла ее сверху донизу, взяла мой айфон в свои руки с красными когтями и начала проверять, кому я звонила, мои фотографии, твиты, заметки, электронную почту и посты в фэйсбуке. — Удовлетворены? — спросила я. — Хм-м-м. — Силла изучала меня критическим оком. — Юная леди, которая умеет держать язык за зубами. Впервые такое вижу. Логан, который молчал эти несколько минут, снова стал рассказывать байки: