– А я ему вот так пас… А он мне крюком! – захлебываются восторгом, перебивают друг друга. – Спите вы уже, – улыбаюсь я. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, папа. Спокойно ночи, Дань. Спокойной ночи, мамочка. И снова горло почему-то подпирает. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать сыновей. Один лоб, другой… – И Дину поцелуй за нас… – уже засыпая, шепчет Данил, и счастье, что мне ничего не требуется ему отвечать, я бы вряд ли смог выдавить из себя хоть слово. То, как сильно мои дети привязались к чужой для них женщине, чертовски меня пугает. Кстати, о ней… Я выхожу из детской и, не давая себе передумать, иду к Дине. Мне кажется, после всего, что она для меня сделала, я уж точно должен как-то ей отплатить. Ну, или мне просто хочется думать, что дело в этом… Дина встречает меня, как и в прошлый раз, лежа в кровати. – Привет, – говорю ей, хотя мы расстались не больше часа назад, и здороваться, наверное, глупо. Кроме того, на этот раз я одет. И это усложняет дальнейшие мои действия хотя бы тем, что я вообще не понимаю, что делать. Начать с порога стаскивать с себя штаны? Нелепо… Так ничего и не придумав, подхожу ближе. Сажусь на кровать рядом с лежащей Диной и принимаюсь нервно шарить по комнате взглядом. Мое внимание привлекает лежащий на тумбочке градусник. – Тебе что, нехорошо? – Нет-нет. Так… Знобит немного. Нажимаю на кнопку. Тридцать семь и пять. Не критично, но неприятно. Зря мы ее валяли по земле, но кто знал, что это вот так закончится? – А я, дебил, тебя умывал снегом. – О, да брось. Это не смертельно. Конечно. Но блин, я один черт чувствую себя виноватым. – Хочешь, я тебе морс сварю? – Морс? – Ну, да. Из ягод. Я видел в морозилке. От противовирусных один черт никакого толку, а в морсе хоть витамины есть. Дина качает головой. Типа, не стоит беспокоиться. Я стою дурак дураком, не зная, что делать дальше. – Если хочешь, можешь полежать со мной. – Полежать? – теперь, видно, подошла моя очередь изображать из себя попугая. – Да, полежать, Фед. На большее я не способна. – Я ж не о том, – глупо блею. Прохожусь пальцами по башке и решительно отодвигаю одеяло: – Тогда подвинься. ГЛАВА 28 Федор – Дин… – Одну минутку! – кричит та, и я нерешительно останавливаюсь у приоткрытой двери в ее спальню. Поправляю манжеты на пиджаке и, раз уж мне не разрешили войти, озвучиваю, что хотел, из коридора: – Мне кажется, это все-таки плохая идея. – Ты про что? – приглушенно уточняет Дина. – Тебе не нужно тащиться со мной. Некоторое время из спальни не доносится ни звука (видно, Дина осмысливает, о чем я), а потом тишину нарушает приближающийся стук её каблуков. – Ты передумал ехать вместе? – интересуется она, однако, появившись из-за двери, осекается и, не скрывая своего восторга, резко меняет тему: – Ух ты! Какой же ты… Тебе очень идет костюм. Я ловлю себя на том, что мне хочется уточнить – а какой? Но фишка в том, что она тоже выглядит просто невероятно, и все слова гибнут, так и не родившись. – Тебе тоже. В смысле, ты выглядишь, как… – Как? – интересуется Дина, чуть наклонив голову. Длинная серьга касается худого плеча, обтянутого белым шелком. Платина и бриллианты искрятся в приглушенном свете торшера и, покачиваясь из стороны в сторону, действуют на меня, как маятник в руках гипнотизера. – Так, что тебя хоть сейчас на подиум выпускай, – сиплю я, тряхнув головой. Кто бы мог подумать, что ярко-бордовая помада на губах и какой-то минимум макияжа могут до того ее преобразить. Спускаюсь взглядом к ее ногам в шпильках, открывающих пальцы с ярким педикюром. Босоножки зимой… Я не помню, чтобы до этого она красила ногти… – Для этого я не вышла ростом, – Дина улыбается, взявшись поправить мой кое-как завязанный галстук. Я не большой специалист во всяких там Виндзорах. – Так что ты говорил? Ну… Мне бы вспомнить. – Кхе-кхе. – Слушай, Федь, ты не заболел? Чтобы заглянуть мне в лицо, стоя так близко, Дине даже на каблуках приходится запрокидывать голову. Это… не знаю. Трогательно. Это дает почувствовать собственную силу, тогда как обычно в ее обществе я чувствую себя ни на что не годным слабаком. Да на моем бы месте любой так себя чувствовал. Это то немногое, что меня утешает. – Нет! А вот ты сегодня первый день без температуры. Идти куда-то – безумие. Тебе бы отдохнуть. – Я почти неделю просидела дома и чувствую себя вполне здоровой. К тому же мы обещали приехать вместе. – Ну, не знаю. Ты точно в порядке? – Разве незаметно? – Дина разводит руками и поворачивается вокруг своей оси. Шелк скользит по телу… – У тебя волосы отросли, – замечаю хрипло. – Да! Я тоже на это обратила внимание. Наконец-то! Когда их пришлось обкорнать, я так расстроилась! Глупо, конечно, это было далеко не самой большой моей проблемой. – А почему их пришлось обкорнать? Откровенная радость, написанная у Дины на лице, застывает неестественной маской. – Ой, даже вспоминать не хочу. Их не вычесать было. – Дина наклоняется, делая вид, что поправляет ремешок на босоножке. Я же ставлю себе пометку разобраться в том, что произошло. Ведь если так посудить, я до сих пор ничего не знаю про женщину, с которой живу, лишь какие-то тиражируемые прессой мифы. Но я уже понял, что этим дерьмовым статейкам никакой веры нет. – Мальчики уже готовы? – Ага. – Ну, тогда давай спускаться, пока они ничего не помяли и не порвали. – С губ Дины срывается мягкий смешок, проникает в меня и сворачивается в животе теплым комом. – Ты уверена, что не хочешь остаться дома? – Я же сказала. Пойдем. – Дина касается моего локтя пальцами. Я киваю и, подчинившись какому-то странному неподконтрольному мне порыву, утыкаюсь носом в ее волосы. Дина замирает, и лишь ее рука, поглаживающая мою идеально выбритую по случаю праздника щеку, неспешно движется туда-сюда. – Ты ласковый, как котенок. Наверное. А ей… ей, видно, нужен мужик пожестче. В смысле, когда тебе приходится контролировать бизнес, зарабатывать деньги, нести ответственность за жизни десятков тысяч работающих на тебя людей, хоть где-то да захочется расслабиться. Или хоть с кем-то… не быть сильной. Хм… – Тебе не нравится? – Знаешь, сейчас не самое лучшее время это обсуждать. – Дина берет меня под руку и подталкивает к лестнице. – Почему? – Потому что мокрые трусики в такой мороз – прямой путь к циститу. Я как дурак открываю рот. Дина смеется, я же вижу, хотя она и прячется за волосами, чтобы пощадить мое самолюбие. – Посмотрим, кто будет смеяться последним, – угрожающе шепчу я. И Дина ежится, передергивает плечами, закусив губы. Ч-черт…. А ведь еще какой-то месяц назад я и подумать не мог, что меня может так от кого-то штырить. Дети встречают нас внизу синхронным: – Ну, наконец-то! Меня не было каких-то десять минут, но за это время они успели взлохматить аккуратно причесанные волосы, расстегнуть пиджаки, куда-то подевать бабочки и помять идеально наглаженные брюки. С моих губ срывается стон отчаяния. – Вы только посмотрите, на кого вы похожи! Быстро заправляйтесь. Ник, что с твоей рубашкой? Даня, причешись.