– Фу, Рэй! Место… Пес, который не очень понимает, где его место в этом огромном доме, падает на задницу, всем видом демонстрируя, что он вообще-то порядочный пес. Только рад очень… И немного заинтригован. Вон, как молотит по полу хвост. – Это очень чистоплотная собака. И если она не будет с таким же энтузиазмом облизывать свой зад, а потом меня, думаю, ничего непоправимого не случится. – Нет. Дин… Это плохая идея. Я удивленно округляю губы. Нет, конечно, я догадывалась, что мне придется с Федом немного поспорить, но такой категоричности от него я все же не ожидала. Растерянно гляжу на погрустневшего, будто понимающего, о чем мы говорим, пса… Под моим взглядом тот ложится, опускает рыже-белую голову на мощные лапы и снова поднимает на нас переполненный грустью тоскливый взгляд. – Почему? – Ты знаешь! Людям с донорским органом не рекомендуют заводить домашних питомцев. – Это не абсолютное противопоказание, Фед. – Мне плевать. Если есть хоть какой-то риск… – О-мамочки-боже-мой-это-собака! – с лестницы кубарем скатываются Данька с Ником. Пересекают комнату и падают на пол по обоим бокам от акиты. – Это наш подарок?! Я знал! Знал, что на этот раз Дед Мороз все сделает правильно! Восторженные детские голоса разносятся по комнате колокольчиками. Я закусываю губу. Ситуация – обалдеть. Во-первых, Федька так и не натянул штаны, во-вторых… Собака, вообще-то, предназначалась ему. А детей под елочкой ждет новенькая приставка. – Так-так, дорогие. А вы случайно ничего не забыли? – А? – хлопает глазками Ник. – Какой сегодня день? Папин… – День рождения! С днем рождения, пап! Расти большой и не будь лапшой, – поздравляют отца детишки и буквально тут же теряют к нему всякий интерес. Рэй, взбудораженный появлением мальчиков, снова вскакивает. И начинает с интересом их по очереди обнюхивать. Ник с Данькой хохочут, с удовольствием подставляясь под мокрый кожаный нос. Собака издает странный звук. Будто фыркает. – Что это с ним? – щербато улыбается Данька. – Похоже, кто-то забыл умыться и почистить зубы, – с трудом сохраняю серьезность я. – Ну… Э-э-э… мы спешили. – Ваши подарки никуда не денутся, – включается в разговор Фед. – Быстро дуйте наверх и приводите себя в порядок. – Ну, па-а-ап! – Быстро. Не то в следующий раз Дед Мороз пролетит мимо. – Ты всегда так говоришь, а он всегда прилетает. Пойдем, Ник… Пап, а как зовут песика? – Рэй, – хмурится Федор. – Пойдем с нами, Рэй… Пойдем! Хороший мальчик. – Я не думаю, что… – Фед осекается, ведь пацанов уже и след простыл. – Да чтоб его! Я улыбаюсь, поднимаю с пола брошенные Федом шорты. С намеком протягиваю ему: – Похоже, от подарка тебе уже не отвертеться. – Ты это специально, – вздыхает Фед, одеваясь. – Федь, ну ты же врач. Знаешь, как преувеличены обычно все эти страшилки. К тому же ты хотел собаку, а я хотела тебя порадовать. Или ты бы предпочел подарок получше? – в конце концов, я решаю свести наш разговор к шутке. – Например? – Ну, не знаю. О новенькой машине, или, там, личном самолете… – Смеешься, да? – сощуривается Фед и делает ко мне шаг. Я отступаю… – Ни в коем случае. Забыл, что я себе и не такое могу позволить… Ой! Что ты делаешь? Фед зажимает меня в углу – с одной стороны – огромная пушистая елка, с другой – стена, лестница и… он. Ведет по моей щеке пальцами. – Ты же знаешь, что мне это все не нужно? Никакие подарки и деньги… Откашливаюсь. Я довольно часто ловлю себя на том, что рядом с Федом у меня возникают проблемы с голосом. Это ненормально, да… И в то же время так сладко! – Я знаю. Поэтому вместо самолета подарила тебе собаку. – В ответ я тоже касаюсь его небритой щеки. – Не самое умное решение! Правда. Лучше бы ты обошлась без подарка вовсе. – Я хотела тебя порадовать, – повторяю, вздохнув. – Ты меня порадуешь, если будешь жить долго и счастливо. Больше мне ничего не надо, – шепчет Фед на ухо, задевая губами мочку. Я ежусь. Телом бегут мурашки. – Федь, я не собираюсь умирать. Ты так рассуждаешь, будто собака – новый вид биологического оружия. – Для человека с ослабленным иммунитетом? Почти! Если честно, то, как Фед надо мной трясется, уже переходит границы нормального. – Я могу вернуть Рэя в питомник. Если, конечно, ты сумеешь это объяснить сыновьям. Да-да. Это нечестный прием. Я знаю. Знает это и Фед. Но вместо того, чтобы разозлиться за то, что я приперла его к стенке, как он непременно поступил бы в самом начале наших отношений, Федька лишь тяжело вздыхает и знакомым жестом причесывает свой ежик рукой. – Ладно. Посмотрим. Его хоть обследовали? – Вдоль и поперек, – клянусь я. – Рэй абсолютно здоровый пес. – Ладно, – повторяет несколько обреченно. Ловит мой взгляд и, будто что-то вспомнив, кивает. – У меня тоже есть для тебя подарок. – Правда? Ну-ка, давай сюда! Фед как-то неловко улыбается. Отходит к небольшому столику, где по привычке бросил свою сумку. – Ты же помнишь, да, что я парень простой, и самолетов от меня ждать не стоит? – О, вот только не начинай опять! – закатываю глаза. – Давай показывай, что у тебя? Федор достает из сумки бумажный конверт. Большой. Формата А4. – Вот. Наверху тарарам. Хлопают двери. Орут пацаны. Гавкает собака… На самом деле лучшего подарка сложно представить. Но раз уж Фед придумал еще что–то… Открываю конверт и достаю какие-то бумажки. Пробегаюсь по ним несколько раз, но, если честно, все равно мало что понимаю. Хотя… я уже видела такие. – Сначала я думал, что успею тебе заработать на приличный подарок. Потом понял, что на четверть ставки медбрата я даже нормальный букет цветов не куплю, так что пришлось проявить креативность. Киваю. В горле першит. Ну, вот где? Где таких мужиков делают? Я зажмуриваюсь. Закусываю щеку. Но ч-ч-ерт. В последнее время я стала дьявольски сентиментальной. – Так, ты, похоже, ничего не поняла… – Да… П-похоже. – Это результаты анализов. Смотри, HLA-антитела, в том числе донор-специфические, вообще не выявлены, виртуальный кросс-матч отрицательный. Серологический лимфоцитологический тест отрицательный. Ты же понимаешь, что это значит? Да… Господи, да. Мне пришлось овладеть этой терминологией и вникнуть в суть. – Да, я понимаю, что это означает. Но я не понимаю, что ты мне хочешь этим сказать. – Я – подходящий донор. Поверить не могу. Это какое-то чудо! – Но мне уже не нужен донор, – теряюсь… теряю нить разговора и падаю… падаю куда-то… вверх. – Да. Слава богу. Я буду только рад, если он тебе не понадобится, но… – Но? – сиплю я, облизав губы. – Но если вдруг такая необходимость возникнет, считай, донор у тебя есть. Фед внимательно смотрит на меня исподлобья, очевидно, ожидая какой-то реакции. Может быть, шутливого ответа, а я не могу… Ни сказать не могу, ни пошевелиться. Внутри меня происходит что-то… необъяснимое. То, с чем я никогда еще не сталкивалась раньше. Меня ломает пополам. До хруста в позвоночнике. Я складываюсь, обхватываю руками колени. С губ срывается всхлип.