– Ужасная трагедия. Бедная девочка. Врагу не пожелаешь подобной участи, – на выдохе прошептала я. – Ты права, фэйвертонцы были шокированы произошедшим. До сих пор стерегут детей как зеницу ока. Хотя… – поджала вдруг Коллин губы и заскрежетала челюстями. – Не хочу ни на кого наговаривать, но мать Коры выглядела расстроенной только первые пару месяцев. Потом словно забыла о существовании дочери. Ходила как ни в чем не бывало, даже на праздник урожая заявилась осенью. – Каждый по-своему переносит горе. Она могла скорбеть, рыдать по ночам, просто не показывать на людях своих чувств, – взялась я оправдывать поведение миссис Принсвел. – Маловероятно. У нее же осталось еще десять детей, – поморщилась ранняя гостья и эмоционально добавила под моим осуждающим взглядом: – Но даже если ты права, мне ее жаль гораздо меньше, чем Эмилию. – Почему? Я вздрогнула, когда говорун вновь уселся мне на плечо. Пернатый завертел головой и склонился, стоило отрезать ложкой новый кусочек пирога. – Только попробуй стянуть, – предупредила его грозным тоном и сосредоточила внимание на собеседнице. – Пл-лохая дев-вочка, пл-лохая… – заворчал наглец, в следующий миг протяжно заорал на ухо: – Уилбур-р хор-роший! – О маги! – поморщилась Коллин. – У меня бы голова треснула от такого крика. Как ты еще не оглохла? – Все впереди, – хихикнула я, почесала птицу под шеей и вернулась к неприятной теме: – Что ты имела в виду, когда сказала, что тебе жаль Эмилию? Из-за пожара? – Нет, – покачала фэйвертонка головой и сунула в рот ароматную выпечку. – Не успела бедолага толком прийти в себя и научиться радоваться жизни, как судьба нанесла новый удар: умерла леди Эвелина. В итоге из родных у нее остался лишь престарелый отец. – Да уж, – ахнула я, продолжая держать ложку с пирогом. Пернатый воспользовался моей оторопью: стремглав слетел с плеча, схватил когтями десерт и упорхнул на второй этаж. – Вот нахал! Вообще не слушается, – отругала турако и снова посмотрела на Коллин: – Я думала, первенство по напастям за мной. Но на Эмилию сыплются беды прямо как горох из дырявого мешка. – Ходят слухи, что Аффтонов преследуют несчастья из-за проклятия, которое наслала перед смертью на графа и весь дальнейший род его первая жена, – заговорщицки прошептала она и посмотрела по сторонам, словно раскрыла тайну императорского двора, затем спохватилась и сменила тему: – Что мы все об Эмилии да об Эмилии? Прошлого не воротить. Лучше расскажи, где ты вчера была и почему вернулась в Фэйвертон с Уилбуром? И правда ли, что на Мелани кто-то напал? Услышав имя аристократа, пернатый разноцветной стрелой влетел в кухню и уселся на спинку свободного стула, подальше от меня. – Уилбур-р хор-роший, – затараторил он, покачивая головой и пританцовывая. – Герцог ездил по делам в Киусэт, а мне нужно было в Тивер. Города расположены в двух часах езды друг от друга, вот он и предложил мне присоединиться, – будничным тоном поведала я и сделала глоток чуть остывшего чая. Короткое заклинание снова сделало его горячим. – Что ты там забыла? – не унималась светловолосая гостья. – Проведывала родителей мужа. И нет, на Мелани никто не нападал, – перевела я беседу в безопасное русло. – К ним в особняк на самом деле кто-то проник, но ничего не украдено. Мелани и пальцем никто не тронул. Она сама устроила в будуаре погром и инсценировала ограбление. Голубые глаза собеседницы от услышанного превратились в блюдца, брови взлетели вверх. – Ну дает… – оторопело прошептала Коллин. – Она и раньше была немного странной, теперь совсем тронулась умом. Больше я к ним ни ногой! – Ошибаешься, – протянула я нараспев. – Мелани очень хитрая и тот еще манипулятор. Пользуется добротой брата, давит на чувство вины, жалость и вьет из него веревки. Кстати, ты можешь отвести меня на пепелище? – вернулась я к неприятной теме, решив, что достаточно выложила сведений. Бедная гостья чуть не поперхнулась чаем. Наверное, следовало подождать, пока опустошит чашку. – Зачем? – села она неестественно прямо и вдруг подалась корпусом вперед с широко распахнутыми глазами. – Ты думаешь, что… – Конечно, нет! – поспешила успокоить Коллин, пока она не придумала невесть что и не разнесла по Фэйвертону. – Это действительно был несчастный случай. Ужасное стечение обстоятельств, иначе почувствовала бы чью-то причастность. К великому сожалению, подобное иногда случается. – Случаец-ца… Случаец-ца, – подхватил говорун и снова взялся пританцовывать. Хоть у кого-то сегодня было прекрасное настроение. – Что тебя беспокоит в таком случае? – недоуменно спросила гостья. – Без понятия, – пожала плечами с растерянным видом. – Возможно, пепелище даст ответ. Но вот знаешь, странное чувство, что я сама ненароком угодила в петлю судьбы, уготованную Мелани, и она не позволит мне двигаться дальше, построить новые отношения, пока все не закончится. Поэтому я обязана помочь разобраться. – Какую петлю? – вопросительно изогнула она бровь. – Не важно, – махнула рукой, вспомнив, что не посвящала Коллин в свои домыслы касательно взбалмошной герцогини. – Так отведешь? – Отвести – отведу. Но вряд ли ты вызовешь видение. Эмилия выкупила то место после смерти леди Эвелины, наняла людей, разобрала с их помощью остатки бревен, вывезла куда-то все до единого. После велела перепахать землю. Теперь там только трава по пояс. Ни намека на пожар. – Чтобы избавиться от воспоминаний? – выдвинула предположение, не заметив ничего необычного в словах фэйвертонки. Пройди я через то, что довелось перенести Эмилии, сделала бы нечто похожее. Мне тоже не хотелось бы всякий раз бередить память, проходить через боль, вновь и вновь переживать события того дня при взгляде на пепелище. Коллин доела пирог, осушила чашку и проговорила: – Не совсем. Эмилия считала, что произошедшее подорвало здоровье леди Эвелины, поэтому ее хватил удар в возрасте сорока лет. Своего рода месть. Я скептически изогнула бровь и оставила мысли на этот счет при себе. – И все-таки отведи меня туда. Вдруг хоть что-то удастся почувствовать, – не унималась я. Новая знакомая насупилась и нехотя кивнула. – Я быстро! Пять минут! Взметнувшись на второй этаж, распахнула платяной шкаф и… достала темно-синее платье с белым воротником. Наряд сел прямо по фигуре. Я была рада, что его не придется подгонять, надела чулки, расчесала длинные черные пряди, взяла сумочку и вернулась на кухню. В который раз за утро глаза у Коллин превратились в чудесные голубые блюдца. – Что на тебя вдруг нашло? – оторопело осведомилась она и поспешила объясниться: – Айрин, тебе очень идет это платье! Местные сплетницы умрут от зависти. Просто интересно, почему решила изменить образу? – Траур давно закончился. Пора что-то менять. Пожалуй, начну с платья, – непринужденно ответила я и покружилась. – Пр-релестно! Пр-росто пр-релестно! – загорланил пернатый. – Он прав. Разбирается, – хихикнула блондинка, протянула руку к турако, но тот упорхнул в спальню. – Эх, не видать мне пока счастья. – Идем? – поторопила гостью, не позволяя грустным мыслям завладеть ее сознанием. Мы брели прогулочным шагом. Коллин о чем-то щебетала, а я… я наслаждалась солнечными лучами, ароматом свежескошенной травы и луговых трав. Без траурного наряда мне даже дышалось легче. За спиной словно выросли крылья. Хотелось разбежаться, оторваться от земли и взмыть в небеса, словно свободная птица. Пусть все невзгоды, проблемы останутся там, внизу! – Пришли, – в какой-то миг подала голос моя спутница. – Хм… И правда ничего, – раздосадованно произнесла я, окинув участок пристальным взглядом. Кругом была одна трава, да не по пояс, а выше меня ростом. – Я же говорила, но ты не поверила, – упрекнула Коллин и передернула плечами. – Идем отсюда. Мне не по себе от этого места. – Подожди минуту. Я сошла с тропы, сорвала пару сорняков и взяла в кулак появившуюся землю. Ничего! Никаких ощущений. От злости пнула траву каблуком и услышала стук. Заинтересовавшись, что это может быть, я нагнулась и подняла маленький круглый предмет. Судя по весу, камешек. Он был абсолютно черным, будто побывал в костре или в пожаре. К тому же от него исходили странные эмоции. Решив проверить теорию, нашла в сумочке лавровый лист, разломала на много мелких частей и подожгла. Стоило вдохнуть родной аромат, как перед внутренним образом возник старый, сильно накренившийся дом. Казалось, ткни в него пальцем – и он развалится. Крыша кое-где провалилась, крыльцо сгнило. Оконная створка скрипела на ветру. Впрочем, стены тоже издавали странный гул. Внезапно погода испортилась, набежали свинцовые тучи, закрыли собой яркое солнце. Сильно потемнело, поднялся жуткий ветер. Тонкие верхушки деревьев не выдерживали и гнулись под его напором. Неожиданно прямо над головой грянул гром. Да так, что у меня уши заложило. В следующий миг разверзлись небеса и хлынул дождь невиданной силы. Струи воды падали на землю и превращались в потоки. Почва под ногами начала хлюпать, превращаться в кашу. Но природе показалось этого мало… Где-то неподалеку сверкнула молния, затем другая, гораздо ближе. Внезапно ослепительно яркий зигзаг расчертил черное небо и оглушительно ударил прямо в старый дом. – Какие девушки! Можно составить компанию? – ворвался в сознание знакомый мужской голос. Видение исчезло. Виски пронзила острая боль, я чуть не взвыла от нее. А еще от досады! К счастью, успела понять, что тогда произошло, и даже испытала облегчение. Зря только дергалась и волновалась. Выронив камень, открыла глаза и увидела лучшего друга покойного мужа. Он стоял в паре шагов от меня, тем временем как Коллин бросала на него настороженные взгляды и явно была не в восторге от появления старшего констебля. – Эммет? Ты что здесь делаешь? – голос выдал растерянность. – Следил за вами, – серьезным тоном выдал он и вдруг заулыбался: – Шучу! У миссис Джалун ночью из амбара вынесли несколько мешков овса. Приходил опрашивать. А вы каким образом очутились на другом конце города и почему рассматриваете пустую землю? Хочешь купить участок и построить дом? – обратился ко мне Салливан. Я отряхнула руки, поправила сумку и прямо спросила: – Разве опрашивать потерпевших не входит в обязанности младшего дознавателя? – У Кирстена сегодня выходной. У него молодая жена и маленький ребенок. Я же человек свободный, почему бы не прогуляться? – Айрин, прости, мне срочно нужно домой. Вспомнила, что обещала сопроводить маму в гости к ее старой подруге, – встряла в беседу Коллин и испарилась из виду после короткой фразы: – Увидимся вечером! Я оторопело посмотрела на удаляющуюся светловолосую девушку и задалась вопросом: какая муха ее укусила? И без видения было ясно, что она солгала. Никакая матушка ее не ждала дома и ни в какие гости Коллин не планировала идти. Неужели ей настолько был противен Эммет? Но разве он виноват, что получил ранения подчас службы? – Все планы испортила! – возмутился Салливан, ударив себя ладонью по бедру. – Несносная особа. Я только собирался пригласить тебя вечером выйти погулять. Так-так-так… Очевидно, их чувства взаимны. Интересно, что за кошка между ними пробежала? – Не судьба, – развела я руками. – Можешь проводить домой, если хочешь. – С удовольствием, – расплылся он в улыбке, встал рядом и указал рукой вперед, призывая сойти с места. – Айрин, по правде говоря, ты вчера огорошила меня. Сначала заявлением насчет моей гибели, затем о подработке Кельвина. Фразой о займе так вообще добила. Всю ночь не спал, думал, как так могло сложиться. Я верил, что знал Кела. Мы дружили много лет, много времени проводили вместе, а он оказался еще той темной лошадкой, – хмыкнул старый знакомый. – Сама в шоке, – прошептала я и эмоционально вымолвила: – Эммет, скажи честно! Пожалуйста! Кельвин любил меня хоть немного? Я знаю, что он мечтал заполучить мои деньги. Миссис Вудсток с радостью поделилась вчера информацией, поэтому не нужно лгать и щадить мои чувства. Ты уже не сделаешь мне больно. – Айрин, даже не знаю, что ответить. Ты поставила меня перед сложным выбором. Я хорошо отношусь к тебе, но и Кел был лучшим другом. Впрочем, вряд ли что-то изменится, если я открою правду. Он на самом деле начал встречаться с тобой из-за фонда твоих родителей, но после свадьбы увидел, какая ты ранимая, добрая, чуткая. Долгое время переживал, что обманом женился на тебе, и собирался все исправить. Правда, понятия не имею, вышло ли. Ведь вы часто ссорились перед гибелью Кела.