– Неужели тебя совсем не волновали его поцелуи и объятия? – недоуменно спросил Уилбур слегка дрожащим голосом. – Меня передергивало всякий раз, когда Кельвин лез с ними. Наверное, он это замечал, поэтому особо не приставал. Тем не менее мы оба делали вид, что у нас все прекрасно. Кел продолжал покупать цветы, называть меня принцессой, а я… я ходила на его спарринги, болела всем сердцем. – Зачем? Не проще ли было отсидеться в общежитии? – Мне нравилось проводить с ним время вне постели, – с нажимом проговорила я, взглянув на герцога. – Вудсток был интересным собеседником. Часто шутил, рассказывал про будущую работу, тренировки. Мы всегда находили о чем поговорить. Просто не волновал меня как мужчина. До самой смерти Кельвин оставался мне другом или даже просто старым знакомым. Я совершила ужасную ошибку, подумав, что наш брак защитит меня от дядюшки. Бросилась из огня да в полымя. Только прошу, милорд, не подумайте, что до некоторых пор я была крайне несчастной. – Разве это не так? – склонил Уилбур голову набок. – Конечно, нет! Всякий раз, когда жизнь преподносила неприятные сюрпризы, она давала что-то взамен. Например, посылала людей, которые помогали преодолевать невзгоды. Профессор МакГилз дал грант на обучение и в какой-то мере заменил отца, куратор заботилась, точно приемная мать, Санса стала мне не просто соседкой по комнате, а лучшей подругой, даже сестрой. Вы, Коллин и мистер Сеннет помогли обустроиться в Фэйвертоне. Те же служанки в замке нередко брали на себя мою работу, чтобы дать отдохнуть лишнюю минуту и свыкнуться с выпавшей участью после смерти родителей. Даже Кельвин, несмотря ни на что, помог мне стать более уверенной в себе. – Я рад, что тебе довелось повстречать столько хороших людей. Но бывшего мужа к ним нельзя отнести. Судя по твоему рассказу, Вудсток сделал ваш брак законным и больше не склонял тебя к близости? – Не совсем… Я старательно избегала ее с помощью Сансы, – нехотя призналась я и ощутила, как на щеках загорелся румянец. – Она буквально возненавидела Кельвина после того, как я вернулась в общежитие с пунцовой щекой. Садилась на треногу подчас практических занятий, вызывала видение, говорила, на какое число Кельвин запланировал… кхм… свидание. Перепроверяла по десять раз, боясь ошибиться. Хоть нельзя менять судьбу себе в угоду, я все равно притворялась больной в те дни, ссылалась на женское недомогание либо брала дежурство в академии. Тогда мне было стыдно за свои поступки, но сегодня, когда открылось столько правды о Вудстоке, ни о чем не жалею. – Но так не могло продолжаться вечно. Это противоестественно! – воскликнул Уилбур. – Будь у меня жена, особенно такая красивая и умная, как ты, я бы старался проводить с ней побольше времени. – Вы не Кельвин. Вам нет нужды жениться на ком-то ради денег и лицемерничать затем при каждой встрече. К тому же, вероятно, он считал, что основная проблема решена, ведь брак нельзя было уже оспорить. Деньги почти в кармане, осталось лишь немного подождать. Зачем в таком случае утруждаться и делить постель с той, которая тебе не по нраву? Впрочем, раз в две недели Кел вспоминал, что я не просто старая знакомая, с которой можно поболтать, обсудить дела и планы, а еще и жена… До конца июня мне удавалось увиливать, но после вручения дипломов мы поехали в Тивер. К родителям Вудстока. Там он решил исполнить супружеский долг. Хотя бы на природе. Взял покрывало и повел меня в тихое укромное место на берегу небольшого озера. Как сейчас помню, стояла ужасная жара, квакали лягушки… Кел снял рубашку, стащил брюки, и вдруг его атаковали дикие пчелы. Пришлось на себе тащить домой пострадавшего мужа. В итоге он неделю пролежал в кровати. Уилбур запрокинул голову и разразился громким хохотом, настолько его позабавил рассказ. – Не смейтесь, – пробормотала я. – С меня семь потов тогда сошло. – Как его угораздило наткнуться на рой? – Скорее всего, пчел привлек запах парфюма, что я подарила ему накануне по наставлению Сансы. Анализируя сейчас события тех дней, я думаю, что подруга знала куда больше, чем говорила. Просто не хотела рассказывать, чтобы не дать мне вмешаться в завертевшееся колесо судьбы. Не зря она успокоилась с отъездом Вудстока. Даже сорвала ему прощально-целовальный вечер, подарив нам ни с того ни с сего еще до поездки в Тивер два билета в театр, где он встретил Салливана и еще одного друга. В результате Кел с ними так напился после представления, что отключился, едва пришел в съемный домик и добрался до постели. Утром он уехал покорять столицу. С той поры количество наших встреч можно пересчитать по пальцам рук и ног. Опять-таки благодаря Сансе. Так что я перед ней в неоплатном долгу. Да и приезжал Кельвин раз за разом, только чтобы создать видимость заботы и любви, сам тем временем, как выяснилось, кувыркался в постели с порочными женщинами вроде Камиллы и вынашивал план, как от меня избавиться. Но играл роль превосходно. – И ты ему верила? – хмыкнул Харрингтон. – Я догадывалась, что с нашим браком что-то не так, но чего лгать, меня все устраивало, – повела я плечом. – Дядюшка перестал контролировать мою жизнь. Муж в нее особо не лез, к близости не принуждал, редко интересовался делами. Я спокойно училась, гнала от себя тревожные мысли, надеясь, что однажды все изменится и у нас еще получится создать крепкий брак. Что он станет прежним, как только окружу его заботой. Пожалуй, вот и вся история моего замужества. Больше рассказывать нечего. Вы считаете меня коварной и расчетливой? – вскинула на воздушника еще влажные от слез глаза. – Никоим образом. Другая бы сломалась на твоем месте, но ты не пожелала смириться с ролью жертвы, спасалась, как могла. Теми же иллюзиями… Впрочем, я тоже до последнего верил, что отец бросит пить и изменится, ведь знал его другим. Одного не могу понять: почему ты соблюдала траур два с лишним года, если он был мерзавцем? – в каждом слове темноволосого мага слышались недоумение и ярость. – До недавних пор я глупо полагала, что сама сделала Кельвина несчастным, в какой-то мере даже озлобленным. Ведь поначалу он был крайне веселым и беззаботным. Корила себя за то, что лишила его возможности познать радость отцовства и передать наследнику дар. Несмотря на открывшиеся факты, я все еще считаю, что мне не нужно было останавливать Вудстока тем осенним днем. Тогда бы его жизнь сложилась иначе. Скорее всего, встретил бы в столице простую милую девушку, окружил бы ее вниманием, создал семью и точно остался бы жив. – Но ему захотелось больших денег! – Жена из меня тоже вышла никудышная. Я не готовила ему завтрак, обед или ужин, не делила с ним горести и радости, не согревала постель, а день и ночь сидела в книгах, потому что мечтала стать хорошим оракулом и ни от кого не зависеть в будущем. – Айрин, твой муженек погиб, потому что связался с распутной девицей, – без тени сомнений заявил Харрингтон, сведя брови к переносице. – Не будь он дураком, открыл бы через пару лет собственное дело и жил бы припеваючи в собственном доме в окружении детишек и прелестной жены, встретил бы старость и осуществил самые заветные мечты. Но ему захотелось и денег, и любви с приключениями. Только на двух стульях сложно усидеть одновременно. Так что, Айрин, он сам нашел неприятности на свою голову. Я расправила несуществующие складки на платье и вновь заговорила: – Возможно, но все же думаю, что наши отношения сложились бы несколько иначе, если бы Кельвин хоть немного любил меня и не боялся как огня. – С какой стати ему тебя бояться? – озадаченно спросил Харрингтон. – Первое время он полагал, что я посредственный маг. Когда понял, насколько велик мой дар, то начал остерегаться, боялся порой даже прикоснуться. И не зря. Видения показали, какими черными были у него мысли. Без понятия, как скоро они у него возникли, но он собирался избавиться от меня, едва получит доступ к деньгам, и обсуждал это с Камиллой. Именно ее голос и хохот приходил с образами. К счастью, видение не сбылось. Мне непросто далось признание, но на душе стало гораздо легче. Казалось, с плеч свалилась гора, появилось приятное чувство окрыленности и уверенности в завтрашнем дне. Уилбур же пробормотал что-то неразборчивое, сделал пару глотков лимонного напитка, осушив кружку, убрал ее в плетеную корзину и произнес: – Я почти не верю в судьбу, но, выслушав твой рассказ, пришел к выводу, что высшие силы и Санса уберегли тебя от этого законченного идиота. Останься ты с ребенком на руках и без диплома, твоя доля стала бы куда незавидней. Как бы то ни было, все закончилось. Оставь прошлое прошлому. Вудсток никогда больше не вернется и не причинит тебе боль. Я помогу тебе его забыть! В тот же миг маг притянул меня к себе и принялся с упоением целовать. Его руки скользили по спине, взъерошивали волосы на затылке, наряду с губами заставляли чувствовать себя желанной, стирали из памяти все плохое. Мы снова потеряли счет времени и ощущение реальности. – Кстати, вчера в спальне ты ничего не видела, когда мы познавали друг друга? – спросил он, отстранившись в какой-то миг. – Н-нет… – Твои глаза говорят об обратном, – усмехнулся герцог, коснувшись кончика моего носа указательным пальцем. – Мне, конечно, интересно, но не буду настаивать, раз не хочешь рассказывать. К Рокфертам советую все же заглянуть. Вдруг леди Айен оставила что-то у них для тебя. – Так и сделаю, – расплылась в улыбке и прильнула щекой к широкой мужской груди, желая насладиться последними чудесными мгновениями перед расставанием. Уилбур обнял меня за плечи, зевнул, положил под голову мягкую подушку и задремал. Вслед за ним в царство сновидений погрузилась и я. Глава 11 В половине пятого карета остановилась у домика миссис Чадвик. Герцог поцеловал меня в щеку на прощание и придал лицу невозмутимое выражение. Я окинула его печальным взглядом, с помощью кучера спустилась на землю, глянула на свое жилище – жуткий ужас в тот же миг сковал все тело, по самую шею. Едва сошло оцепенение, рванула к дому, переживая исключительно за Счастье. Боги с деньгами! Как ушли, так придут. – Айрин, стой! – донесся в спину предупредительный крик. До вчерашнего дня я поступила бы по-своему: продолжила нестись бы на всех парах. Однако прошедшая ночь что-то изменила во мне. Я прислушалась к Харрингтону и встала как вкопанная. Он выскочил из экипажа, создал прозрачную сферу, распахнул приоткрытую дверь и перешагнул порог. Я следом. В доме царила гробовая тишина и… полнейший хаос. Шкафчики на кухне были опустошены, продукты валялись прямо на полу, посуда разбита, стол и стулья перевернуты, занавески с окон сорваны. На противоположной от входа стене виднелся черный след. Как от огня. В умывальне пострадала бочка, в гостиной – диван и кресло. Вся обивка была изрезана чем-то острым. Предполагая худшее, я взбежала на второй этаж и ступила в спальню. Взгляду предстала мрачная картина: постельное белье белоснежным сугробом валялось в углу, матрас, подушки и даже одеяло были выпотрошены. Перья и пух ровным слоем покрывали пол, будто только выпавший снег. Среди них покоилась книга, подаренная куратором. Вернее, что от нее осталось, поскольку страницы были беспощадно выдраны. Даже конспекты не избежали печальной участи. Платяной шкаф и сундук также пострадали. Кто-то не сжалился даже над стареньким зеркалом, осколки которого теперь валялись по всей спальне. И опять на стене эти сковывающие душу следы от огня. Я стояла посреди разгромленной комнаты и не верила собственным глазам. Казалось, здесь пронесся ураган. Герцог грозовой тучей стоял позади. Он молчал, но я на физическом уровне ощущала исходившую от него ярость. – В доме никого нет. Кто бы это ни был, он ушел. Что-нибудь украли? – нарушил-таки молчание маг, развеявший к тому моменту сферу. – Меня сейчас это мало волнует, – на выдохе выпалила я и закричала: – Счастье! Счастье! Ты где? «Только бы не улетел! Только бы с ним не случилось ничего плохого!» – пульсировали в голове тревожные мысли. Черные круги на стене лишний раз наводили панику. При взгляде на них складывалось впечатление, что именно турако и являлся чьей-то целью. Я прижала руки к груди, желая унять разошедшееся сердце, и решила еще раз пройтись глазами по спальне. Внезапно послышался загадочный шорох и какое-то кряхтение. Ноги сами понесли меня к источнику звука, исходившего со стороны шкафа. И не прогадала! Тем не менее удивилась, увидев в довольно узкой щели знакомое яркое оперение. – Счастье! Счастье! – с восторгом прокричала я, но в следующий миг сердце сжалось в болезненном спазме. Бедолага не мог толком ни пошевелиться, ни дать о себе знать. Только сипеть. Следовало немедленно достать говоруна и осмотреть или даже поскорее показать здешнему ветеринару. Неизвестно, сколько турако находился без движения, как сильно пострадал. Я не успела открыть рот, чтобы попросить Харрингтона о помощи, как он уже сражался с громоздким платяным шкафом. В ожидании худшего я подставила ладонь и своевременно поймала непоседу, не позволяя ему камнем рухнуть на пол. – Как ты туда забрался, солнце? – спросила одними губами, укладывая турако, точно младенца, спинкой на согнутую в локте руку. У него были такие печальные глазки, что моя выдержка лопнула и слезы полились по щекам. Незамедлительно на плечи легли мужские ладони, над ухом раздался приглушенный шепот: – Положи Счастье на матрас. Проверю, целы ли кости, есть ли повреждения. Я шмыгнула носом и прислушалась к совету. Харрингтон немедленно приступил к осмотру любимчика с умилительной бережностью и заботой. По истечении нескольких минут, показавшихся мне вечностью, он улыбнулся и пощекотал говоруну живот. – Кто это у нас тут дурачится? Счастье? – воркующим голосом спросил маг, поднял разноцветное крыло и разжал пальцы. Яркое облако упало, точно безжизненное. Уилбур покачал головой и посмотрел на меня. – С ним все в порядке. Только очень перепугался. Правда, Счастье? Однако турако продолжил неподвижно лежать на поврежденном матрасе. Существовал надежный способ проверить, не притворился ли он. Я подошла к кровати и отчеканила каждое слово: – Есть хочешь? И, о чудо, птица мгновенно ожила! Ловко перевернувшись на живот, пернатый вспорхнул, опустился на металлическую спинку и проорал любимое: – Спр-р-рашиваешь… Мы с воздушником счастливо переглянулись и рассмеялись. Его взгляд заметно повлажнел. Что уж говорить обо мне? Глаза вновь защипало от набежавших слез. С той минуты турако превратился в заведенную ключиком игрушку: садился то хозяину на плечо, то мне, растопыривал крылья и горланил мужским голосом: – Кыш-ш-ш, кыш-ш-ш! Счастье пытался изобразить того, кто проник в дом, устроил бардак, перепугав его до смерти или чуть даже не убив. Но никто не приходил на ум. – Я поищу, чем его покормить, ты глянь тем временем, пожалуйста, на месте ли ценные вещи, – попросил Харрингтон и с неумолкающим горлопаном скрылся из виду. Прикроватная тумбочка была отодвинута, ящики выдернуты и вывернуты, однако золотники оказались нетронутыми. – Ну что? – уточнил герцог, появившийся крайне неожиданно. Он ступал так тихо, как могли ходить лишь воздушники, словно не касаясь земли. – Все деньги на месте. Разве что подарок куратора пострадал, – подняла я с пола книгу и шумно втянула носом воздух. Сердце тотчас защемило от досады.