* * * Около семи часов посыльный должен был доставить наряды, поэтому к Коллин я бежала сломя голову. Не зайти не могла. Не потому, что пообещала навестить или знакомой стало хуже. Для успокоения души. Пепел не дал новой информации, зато подвеска окончательно меня запутала. Я полагала, что словоохотливая девушка поможет разобраться в видениях и прояснит некоторые моменты. – Ты сегодня крайне взбудораженная, – заметила она, приглашая жестом присесть на софу. – Что случилось? По-прежнему беспокоят слуховые галлюцинации? – Нет. С ними покончено с некоторых пор. Я на самом деле больше не видела странных образов и не слышала лязг металла с ночи, проведенной в доме у Уилбура. Любимый шатен будто отпугивал их, ограждал меня от всего плохого. С его появлением моя жизнь стала гораздо легче, заиграла яркими красками, и я боялась потерять все это. – Тогда что не так? – не унималась Коллин. – С историей на пепелище, – пробормотала тихонько, представляя, в какое негодование придет хозяйка комнаты. – О боги! Опять ты за свое, – закатила она глаза и протяжно выдохнула. – Расскажи, пожалуйста, какой была Кора. Помню, ты говорила, она любила смеяться, болтать, буквально источала из себя энергию, в отличие от Эмилии. Просто опиши ее, – взволнованно затараторила я и принялась теребить шнурок от сумочки. – Ты порой такая странная, Айрин, что пугаешь меня до полусмерти своими вопросами. Так уж быть, расскажу. Все равно не отстанешь. Кора была самой обычной: светлые до плеч волосы, худенькая, невысокого роста, голубые глазки, короткие ресницы. Да ничего особенного. Девочка как девочка. Но Эмилия любила ее точно родную сестру. Жалела ее всячески, помогала. То пирожков принесет, то платье свое подарит. Даже после гибели продолжила помогать. Правда, уже родителям Коры и ее братьям с сестрами. – Каким образом? – не сдержала я любопытства. – Купила им новый дом лет пять назад. Кому-то выбила хорошую работу, кому-то оплатила образование. – Ничего себе! Сама щедрость, – озадаченно вымолвила я, облизнула пересохшие губы и крайне деликатно спросила: – Коллин, скажи, ты бы перепутала девочек, надень их в одно платье и сооруди одинаковые прически? Внезапно дверь распахнулась, и в комнату с шикарным букетом красных роз вошел градоначальник. Влюбленная девушка вмиг расцвела: щеки порозовели, глаза засияли, губы изогнулись в счастливой улыбке. Знакомая заерзала на подушках и потянулась к долгожданному гостю, чтобы принять цветы. Очевидно, любимые. – Как поживает наша больная? Надеюсь, сегодня лучше, чем вчера. Городу вас очень не хватает, – заботливо вымолвил мужчина и переменился в лице, заметив меня. – Ох, миссис Вудсток. Не знал, что вы здесь, иначе бы заглянул попозже, – растерянно произнес он. – Все в порядке, мистер Сеннет. Я как раз собиралась уходить. Дела. Хорошего вечера, – пожелала им и понеслась на окраину Фэйвертона в свой уютный домик. Беседа с Коллин привнесла некоторую ясность, но не положила конец путанице, порожденной собственными размышлениями и отчасти странным видением. Что ж, поговорю позже с Уилбуром. Может, он разложит все по полочкам. Посыльный уже ждал у двери, поэтому, завидев издалека почтовую карету, остаток пути преодолела бегом. Красота нарядов, качество тканей превзошли все ожидания. Я покормила вечно голодное создание, обосновавшееся у меня уже денно и нощно, иначе бы осталась без волос или попросту оглохла, и с восторгом принялась примерять обновки. На мне было ярко-желтое платье, когда в дверь постучали. Уверенная, что приехал Уилбур, бросилась без промедления открывать. Сердце трепетало и пело на все лады от счастья. – Ты сегодня что-то рано, – воскликнула я, и улыбка сползла с губ, стоило взглянуть на гостя. Неприятный холодок пробежал по телу, страх, подобно вспрыснутому яду, побежал по венам. Внутренний голос убеждал немедленно захлопнуть дверь и закрыть ее на засов, ощущение грядущих проблем нарастало как снежный ком. Однако я продолжила стоять и настороженно смотреть на своего родственничка. С последней нашей встречи он располнел еще больше, хотя миновало-то полгода. Дядюшка прошелся по мне с головы до ног изучающим взглядом, остановился на лице и произнес надменно, чуть ли не сквозь зубы: – Добрый вечер, Айрин. – Что вам здесь нужно? – холодно и бесцеремонно бросила я, заковывая сердце в броню. По-другому с ним было нельзя. – Поговорить. Впустишь? – спросил он, напирая. Внезапно на плечо взгромоздился пернатый и давай орать в своей манере: – Яв-вилси… не запыл-лилси… Я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Умел же говорун подобрать в нужный момент емкие колкие фразы. Графа перекосило от услышанного. Маска дружелюбности спала на миг, выдавая его истинное лицо и намерения. – Мне кажется, милорд, мы все выяснили в прошлый раз. Я ясно дала понять, что не собираюсь подписывать брачный договор и выходить замуж за Ранделла или кого бы то ни было из вашего окружения вам же в угоду. Я сама решу, когда и чьей стану женой. Родственник через силу нацепил улыбку и с показной безмятежностью махнул рукой. – Забудь о Ранделлах. Мы в расчете. Я не буду впредь указывать, что тебе делать. Обещаю. «Извиняться за прошлое, очевидно, тоже», – пронеслась удручающая мысль. Когда я ничего не ответила, он прикоснулся пальцами к горлу и надрывно закашлял. – Не дашь водички? – просипел дядюшка, раскрасневшись. – Что-то дух заняло. Жара стоит ужасная, дышать нечем. Желание поскорее избавиться от него было нестерпимым. Я запросто могла это сделать, захлопнув дверь, тем не менее направилась в кухню. Хотя внутренний голос твердил, что я совершаю ошибку, ведь просьба родственника надуманная. Дядюшка попросту хотел продолжить разговор подальше от глаз любопытного кучера. Но вдруг его правда мучила жажда? Путь из столицы неблизкий. Не дать напиться человеку, пусть даже такому мерзкому, как восьмой граф Левито, последнее дело. Несмотря на отсутствие приглашения, дядя направился следом. Счастью пришлось не по душе его вторжение, он растопырил крылья и принялся орать: – Кыш-ш-ш… Кыш-ш-ш… Тучный гость поморщился и подметил, осмотревшись: – У тебя здесь… мило. Я набрала колодезной воды и протянула ему со словами: – Так что вас привело в Фэйвертон, милорд? – Мне нужны деньги. Много денег, – бросил он, едва ли пригубив из фарфоровой чашки. Мои брови поползли вверх от удивления, нижняя челюсть отвисла сама собой. Я часто заморгала и хохотнула. – Вы, наверное, издеваетесь, – прошептала, как только обрела дар речи. – Посмотрите на мое жилье. Между прочим, служебное. На этот пол и шкафчики. Разве я похожа на обеспеченного человека? У меня нет денег. Тем более больших. – Так возьми у любовничка! – взревел он, побагровев от ярости. – Кого? – опешила я. – О чем вы? – Не строй из себя дурочку, – мужчина разговаривал со мной, словно со злейшим личным врагом. – Я знаю, что ты спишь с Харрингтоном. Весь высший свет обсуждает ваш поход в кондитерскую старухи Тибальди. Прежде Кавендиш не появлялся на людях с женщинами. Разве что со своей ненормальной сестрой. Сердце бешено заколотилось, ладони вспотели. Я вытерла их о мягкую ткань платья, вскинула подбородок, расправила плечи и с нотками вызова сказала: – Даже если это так, вас не касается моя личная жизнь. Ваша власть закончилась надо мной пять лет назад. Так что прошу покинуть мой дом, – указала рукой на дверь. – Попроси у Харрингтона денег, – продолжил настаивать родственник, не сдвинувшись с места. – Послушайте, милорд, у меня самой полно долгов, – решила воззвать к его рассудку. – Так уж вышло, что покойный муж взял взаймы большую сумму. С процентами пять тысяч золотников… – Не лги! Нет у тебя никаких долгов, – снова взбесился он, заскрежетав зубами. – Кавендиш погасил его. Лично! Даже поверенного не стал озадачивать. Новость вызвала оторопь. Прошло около десяти секунд, прежде чем я совладала с ней и нашла в себе силы проговорить с наигранной небрежностью: – Не исключено. Мы обсуждали вероятность переоформления займа. Но это ничего не меняет. Дядюшка одарил меня убийственным взглядом, поставил чашку на стол и сделал угрожающий шаг. – Ты поговоришь с ним, иначе… Пернатый расправил крылья, замахал ими, затем вспорхнул и закружил по кухне. – Иначе что? – прищурившись, прошипела я и невольно отступила назад. – Иначе я продам замок, – сжал он губы в тонкую линию и… сделал новый шаг. – Напугали, – вырвался из груди смех. – Замок ваш. Делайте с ним, что хотите. – Неблагодарная дрянная девчонка! – взревел дядя, багровея от ярости. – Нужно было лупить тебя, не жалея. Стала бы шелковой. Впрочем, никогда не поздно начать воспитательный процесс. Я научу тебя разговаривать со старшими. Ты сделаешь, как я скажу! – проорал он и замахнулся. Я внутренне сжалась и приготовилась к удару, как вдруг его рука зависла в воздухе. Граф всячески пытался сдвинуть ее с места. От натуги на шее вздулись жилки, на виске запульсировала вена. Но рука не поддавалась, она словно окаменела. В следующий миг какая-то невидимая сила отбросила столичного гостя к стене и приподняла над полом. В его глазах блеснул жуткий ужас, ноги забавно затрепыхались. Взгляд метнулся к проему, и я увидела Уилбура. Его красивое лицо было искажено гримасой ярости, плечи напряжены, на скулах играли желваки, в глазах полыхал огонь ненависти. – Не надо, – проникновенно прошептала я. – Отпустите его, милорд. Он не стоит вашего внимания. – Если я еще хоть раз увижу вас рядом с миссис Вудсток, вам несдобровать. Советую не попадаться мне впредь на пути. Лучше перейдите на другую сторону улицы, если вдруг меня заметите. Я понятно выразился? – голос любимого воздушника звенел от сдерживаемых эмоций. Покряхтывая, граф кое-как кивнул и в тот же миг рухнул на пол. Еле поднявшись на четвереньки, он чуть ли не ползком устремился к входной двери. Счастье также решил поквитаться с моим обидчиком: яркой звездой рухнул ему на шею и взялся прореживать и без того негустую шевелюру противного родственничка, принявшегося орать на все лады. Как только он покинул кухню, все так же на четвереньках, заметно прибавив скорости возле угрюмого герцога, я облегченно выдохнула, провела ладонями по лицу и бросилась в объятия к любимому спасителю. – Он тебя хоть пальцем тронул? – прогремел Уилбур, которого по-прежнему не отпускала злость, однако руки за моей спиной сомкнул.