Спустя четыре месяца… Карета спешно пробиралась по столичным заснеженным улицам. Мороз крепчал час от часу. К счастью, утомительное путешествие подходило к концу. Еще пятнадцать минут тряски – и я получу ответ на вопрос, невесть сколько терзавший сердце. – Как поживает Мелани? – осведомилась у любимого воздушника, соизволившего прочесть-таки письмо от единственной сестры. – Ей очень понравился Линегал. Сестра в восторге от базаров с пестрыми тканями и ароматными специями. Но большая часть письма про какого-то Эндрю, – нахмурился маг. – Чуть ли не оды ему поет. Говорит, какие необычайно красивые у него глаза и голос, какой восхитительный подбородок и ямочки на щеках. Что может быть восхитительного в подбородке? – раздраженно бросил он, сложив вчетверо исписанный лист бумаги. – Любовь заставляет видеть людей в ином свете, – с улыбкой ответила я и поплотнее прижалась к мужчине, заставлявшему меня также восхищаться своими ямочками на щеках и удивительно красивым цветом глаз. – Хочешь сказать, что мне пора готовить приданое? – хмыкнул Уилбур и добавил после моего кивка: – Давай отправим ей Счастье? Этот разбойник украл вчера мою запонку в отместку за отобранные орехи. До сих пор не могу найти. Я взяла любимого за руку, прочла заклинание и захихикала. – Лежит на раме моего портрета. – Конечно, где ж еще ее спрятать, как не у тебя? – фыркнул Харрингтон и сложил руки на груди. – В моем он сделал дыру на прошлой неделе – прямо посреди лба. – Наверное, хотел что-то втолковать, – предположила я и расхохоталась. – Набрался от Салливана этого «кыш» и теперь гоняет меня из спальни. Негодник! – продолжил он возмущаться, но потом сменил вдруг тему: – Не знаешь, какое наказание вынесли Принсвел и Салливану? Я прокрутила в памяти видения и приглушенно вымолвила: – Эммета до конца дней ждет каторга. Несмотря на тяжелый труд, проживет он долго. Кору пожалели и отпустили домой. Отец простит ее в скором времени и примет обратно, ведь она заботилась о нем после смерти леди Аффтон. Так что у нее появится два дома. Как бы то ни было, она не познает больше женского счастья и умрет в полном одиночестве. Но даже на последней минуте будет думать о Салливане. – Странно, что его не отправили на эшафот за кражу императорских денег. – Так он сдал главаря бандитов, – повела я плечом. В этот момент кучер прокричал «тпру», и лошади остановились. Сердце затрепыхалось, будто крылья бабочки, ладони вспотели. – Кажется, приехали, – прокомментировала на нервах. Маг спрыгнул на землю, собственноручно разложил ступеньку, помог мне сойти и удивленно осведомился: – Волнуешься? – Еще бы! Вдруг кто-то добрался до вещей или их выбросили за давностью времен? – Ничего страшного, – повел он плечом и устроил мои пальцы на изгибе своего локтя. – Поедем в тот милый домик, где все началось, и проведем еще одну незабываемую ночь. Как на это смотришь? – Отлично! Но для начала хочу поставить точку в этом деле, – я глянула на вывеску Рокфертов, свой кулон, в очередной раз отметила поразительное сходство и с жаром вымолвила: – Идем скорее. Стоило нам переступить порог конторы, как навстречу двинулся модно одетый мужчина, бросил взгляд на мамин подарок и попросил следовать за ним. Спустя пару минут мы оказались в просторном и богато обставленном кабинете. Стол, стулья и кресло были из красного дерева, портреты в позолоченных рамах, графин и стаканы из хрусталя, на полу дорогой паркет, поверх которого лежал мягкий бежевый ковер. Каждая деталь здешнего интерьера кричала о состоятельности и респектабельности владельцев. Хозяин кабинета, коим являлся импозантный брюнет сорока лет, поднялся из-за стола, поправил слегка задравшийся жилет и почтительно произнес: – Добрый день, милорд, миледи! Милости прошу, – жестом указал он на резные стулья. – С какой целью решили посетить нас? Хотите забрать ценности или положить новые на хранение? – Забрать, – прошептала я, облизнув пересохшие от волнения губы. – В таком случае позвольте ваш кулон, – он выставил распростертую ладонь. Я помедлила пару секунд, затем все же сняла дорогую сердцу вещь и отдала представительному мужчине. Он перевернул ее, поколдовал над обратной стороной, дважды безуспешно пролистал толстую бухгалтерскую книгу, после чего нахмурился и долго всматривался в появившиеся цифры. – Как давно были положены ценности на хранение? – задумчиво спросил служащий конторы, переведя взгляд с кулона на меня. – Десять лет назад, – я старалась держать себя в руках, однако голос надломился. – Благодарю за помощь, миледи. Скоро вернусь. Мне нужно поднять архивные документы. Рейли позаботится о вас. Мужчина широким шагом вышел в коридор. Мы едва успели допить принесенный в его отсутствие чай, как он появился со словами: – Если вы готовы, то прошу следовать за мной. Уилбур не успел что-либо ответить, как я подорвалась со стула, украдкой вытерла о платье вспотевшие ладони и взглядом попросила воздушника поторопиться. Маг понимал и разделял мое нетерпение, поэтому без промедления поднялся, взял за руку и повел длинными коридорами, не отставая от импозантного брюнета. По истечении трех минут мы оказались у массивной железной двери с выемкой в форме всевидящего ока. Служащий конторы приложил к ней кулон, раздался щелчок, ударивший по нервам. Я даже вздрогнула. Клерк положил пальцы на ручку и заявил, прежде чем открыть: – Вам следует знать, миледи, что аренда была оплачена всего на год, поэтому придется заплатить двадцать семь тысяч золотников, если захотите забрать ценности. – Сколько? – ахнула я. – Двадцать семь тысяч золотников. По три тысячи за каждый год хранения. Вам не о чем переживать, леди Айен. Если у вас нет с собой такой суммы, то привезете позже. Желательно в течение месяца, но мы готовы ждать. – Все в порядке, дорогая. Завтра поверенный привезет деньги, – проговорил Уилбур, когда я ничего не сказала в ответ. У меня попросту пропал дар речи. – Благодарю, милорд, – брюнет слегка поклонился и передал моему спутнику пожелтевший конверт: – Здесь перечень вещей и письмо для Ее сиятельства. Я не стала поправлять представительного мужчину и говорить, что давно уже не графиня. Сейчас это было не важно. Больше всего меня волновало то, что он собирался забрать мамин подарок. Сердце сжалось в болезненном спазме, пальцы сами собой потянулись к золотому украшению, служившему ключом. Казалось, Уилбур почувствовал мою растерянность и волнение, поскольку вдруг произнес: – Мы можем за отдельную плату обратно получить кулон? Он очень дорог леди Айен. Служащий конторы немного подумал, нацепил улыбку и утвердительно кивнул. – Конечно. Только никакой платы. Пусть это будет подарком за оказанную честь и доверие. Мужчины продолжили обмениваться фразами, а я с замирающим сердцем открыла дверь и ступила в просторное помещение, до отказа заполненного произведениями искусства, сундучками с ювелирными украшениями, антикварной мебелью, дорогими книгами и артефактами. От лица отлила кровь. Я закачалась на ватных ногах и, вероятно, упала бы, если бы не вовремя подоспевший Уилбур. – Ого! Сколько здесь добра, – ошеломленно прохрипел он, обведя комнату беглым взглядом. – На пару миллионов золотников точно. Да ты состоятельная невеста, Айрин. Нам срочно нужно пожениться, пока какой-нибудь прохиндей вроде Вудстока или Салливана не увел тебя у меня. Шутка воздушника привела меня в чувство. Я даже перестала хватать ртом воздух и задышала ровно. – Вы малость опоздали, милорд. Я уже замужем за невероятно благородным, заботливым и любящим герцогом. – Познакомишь? – расплылся он в довольной от уха до уха улыбке и протянул мамин подарок. – Дядя оказался прав: комната с драгоценностями на самом деле существует. – Откуда это добро? – Из «Лебединого гнезда». Мама уговорила отца незадолго до отъезда собрать все ценности и отдать Рокфертам на хранение. Они любили путешествовать, уезжали порой на месяц-другой, всегда привозили мне различные диковинки. В этот раз поездка должна была занять три месяца. Чтобы я не крутилась под ногами и не плакала, меня заранее отправили к дяде, поэтому я не знала, что пропало столько вещей. Родители приехали попрощаться со мной в день отплытия, тогда мама и подарила кулон. Что мне делать со всем этим? Куда поставить? – растерянно осведомилась я, сжимая в руке всевидящее око, и опустилась в кресло, которое некогда стояло в Голубом зале. – Хороший вопрос. Думаю, нам следует купить замок на окраине столицы и расставить все по своим местам. Некий лорд Айен, восьмой граф Левито, выставил его на продажу на прошлой неделе по приемлемой, можно даже сказать, заниженной цене. Сердце вновь заволновалось, пульс зачастил, ладони вспотели. Вернуть дом, в котором родилась и выросла, было моей самой большой и, как мне казалось до сегодняшнего дня, несбыточной мечтой. – Сколько он хочет? – просипела я и вскочила, не усидев. Муж обнял меня левой рукой, другой приподнял подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза. – Не важно, Айрин. У нас есть деньги. Предприятия принесли в этом году неслыханную прибыль. Хватит и на годовую премию работникам, и на покупку замка, и дома, что ты присмотрела для Сансы. – Может, не стоит? Зачем нам два замка? – пробормотала я, помрачнев. – Потому что я не собираюсь встречать старость в замке Кавендишей. Слишком много плохих воспоминаний. Твое детство было более счастливым, поэтому, уверен, в «Лебедином гнезде» нашу семью ждет светлое будущее. Да и нашим сыновьям не придется делить между собой фамильный замок Кавендишей, – уверенно заявил благоверный, чем рассмешил меня. – Позвольте напомнить вам, милорд, что из нас двоих только я оракул. Так что не стройте догадки. Уилбур уставился в потолок и задумчиво протянул: – Выходит, мальчик и девочка. Рассказывай, Айрин! – нетерпеливо произнес он, когда ответом ему стало молчание. – Я уже голову сломал, даже устроил допрос Коллин и точно бы все узнал, не заявись ее муженек. С того дня Элайотт на порог меня не пускает. Боится, видите ли, что волнение скажется на будущем ребенке. Я рассмеялась. Порой муж вел себя как мальчишка. Порывисто, необдуманно. И оттого нравился еще больше, ведь не растерял с годами задор и чувство юмора. – Вдруг оно не сбудется? С Кельвином вышел промах. – Сбудется, Айрин! И никак иначе. Но только если хорошее! Плохое пусть обходит стороной. – Договорились. Вечером поделюсь видением.