– Ты уже делал так! Она еще студенткой засыпала тебя идеями, их исполнение ты поручал другим людям! И, как правило, они не носят юбку и имеют яйца между ног, что по определению делает их лучшими специалистами, чем Джоанна! Не так ли, Томас? – Конрад громко стукнул кулаком по столу. Мои глаза слезились, но я старалась сдерживать это, чтобы не показывать всем, какая я слабая маленькая девочка, не способная самостоятельно плавать в океане, среди акул большого бизнеса. – Ты, гребанный сексист, ты знаешь это? – Брат вскочил из-за стола, стул позади него опрокинулся. – Не смей разговаривать со мной в таком тоне, помни, благодаря кому ты занял это место! – Мистер Хэтфилд встал и направил свой уничижительный взгляд в камеру. Остальные члены конференции застыли, неловко переглядываясь между собой. В этих костюмах и с толстыми брюшками они были похожи на пингвинов, стоящих на льдине, и не способных решиться прыгнуть в ледяную воду. Они всегда слепо следовали решениям Томаса Хэтфилда, и если среди них и имелся человек других взглядов, то он предпочел бы промолчать и держаться как можно дальше от ледяной воды. – Ты будешь уважать меня, – прогремел голос из динамиков, – хочется тебе этого или нет. – Уважают тех, кого есть за что уважать, а ты упал в моих глазах много лет назад. – Все, что ты имеешь, дал тебе я! И я могу это отнять в любой момент! Я невесело усмехнулась: все, что он дал Конраду – буквально было на пределе его возможностей, а что Томас дал мне? – Ничего. – Хватит! – выкрикнула я. – Орете друг на друга как два барана. Сын весь в отца. – Твое решение окончательное? – Внутри все еще теплилась надежда, что Томас передумает и позволит мне заняться проектом. – Окончательное, Селеста, – закончил отец твердым голосом, отрезая все дальнейшие возможности для дискуссии. *** – Урод, – прошипел Конрад, вырывая меня из глубокого мыслительного процесса. Он рухнул на стул, покачал головой и запустил руку в волосы, отходя от ссоры с отцом. Меня переполняли гнев и ярость. Конрад все испортил. – Не называй его так! Ты, – я не могла подобрать слов, и, сделав глубокий вдох, сжала руку в кулак и ударила брата в плечо. – Ау, Джоанна, какого черта? – зашипел он, при этом, даже не дернувшись. – Зачем ты это устроил? Если бы ты не начал ссору, я уговорила бы его отдать проект мне! Первая предательская слеза скатилась по щеке, но я быстро стерла ее. Я не хотела, чтобы кто-то видел меня слабой, даже если этот «кто-то» мой брат. Всю свою жизнь я старалась быть сильной. Конрад зарычал и вскочил со стула. – Значит я виноват, да, Джоанна? В углу комнаты кто-то зашевелился. Теперь я вспомнила, что мы с братом не одни здесь. Конрад тоже заметил Лину, потому что через секунду грозно произнес: – Лена выйди. Лина не пошевелилась, упрямо вздернув нос, с вызовом взглянула в глаза Конрада. – Я Лина. – Я сказал, выйди отсюда! – прикрикнул брат, ассистентка испуганно вскочила с места и выбежала из кабинета. Я вытерла слезы со щек. Конрад действительно выглядел угрожающе, но кроме этого, он выглядел полным придурком. Общаться так с моими подчиненными я ему не позволю. – Иногда, ты ведешь себя в точности как отец. Ты орешь на мою ассистентку, унижаешь ее, называя другим именем, чем это отличает тебя от него? – Я схватила стакан с водой со стола и встала, смело глядя на брата. – У меня создается впечатление, что из нас двоих маленький и незрелый человек – это ты, Конрад. Брат щелкнул зубами, его глаза сузились, а подбородок выпятился вперед. Он ненавидел, когда его сравнивали с отцом, я хорошо знала это, знала и воспользовалась этим специально. – Не нужно сравнивать меня с этим монстром! – Он монстр? Ты когда последний раз в зеркало смотрел, а? Конрад отшатнулся от меня, и сжал губы в тонкую линию. – Почему ты его так ненавидишь? Он не был лучшим отцом, но и худшим его не назовешь, – уже спокойнее сказала я. Брат дернул головой и отвернулся от меня, хватая со стула свою кожаную куртку. – Откуда ты знаешь, каким он был отцом? Мы росли без него, – бросил он и вышел из зала, громко хлопая дверью. *** Стоя напротив зеркала в уборной, я разглядывала свое лицо, когда собиралась уже уходить, услышала два женских голоса. Вдоль противоположной стены находились серые туалетные кабинки, и заканчивались они в конце комнаты. Звук шел из самой последней. – И он такой горячий, – заговорила первая девушка, – не понимаю, как ты держишься, мое тело уже расплавилось бы от этого калифорнийского солнышка. Я сразу узнала этот голос, его обладательницу звали Мелисса, она работала в финансовом отделе. – Замолчи, Мелисса, он же брат моей начальницы, – сердито прошептала вторая девушка. Вторая сплетница – моя ассистентка Лина. – Что это? Я слышу ревность в твоем голосе, Лина? – Нет, – отмахнулась девушка. – Ну, признайся, то, что он брат Селесты делает его еще горячее и значительно повышает ставки, – мечтательно заключила Мелисса, – ты только представь, сколько у них денег. – Я представляю, но даже будь он без гроша в кармане, я бы не отказалась остаться для сверхурочной работы, – засмеялась Лина. – Это была бы просто волшебная ночь: луна, шелковые простыни и он надо мной. Я зажмурила глаза: разговор был просто отвратителен. Да и кто вообще мечтает о шелковых простынях? Они же такие неудобные! Все время собираются в кучу, и не дают спокойно наслаждаться процессом, будь то секс или сон. – И он был таким горячим, споря со своим отцом. Два потрясающих мужчины эти Хэтфилды, – заключила Лина. Я поспорила бы, ведь юридически ни Конрад, ни я не были Хэтфилд. При разводе родителей, мама сменила нам фамилию на свою. И Конрад уж точно не считал себя Хэтфилдом, он был Морель. Однако сотрудники не знали всех тонкостей наших семейных отношений. Меня называли мисс Хэтфилд, потому что знали, что я дочь Томаса, а я никогда не поправляла их. Однако все документы велись от лица Селесты Джоанны Морель. Селесты Джоанны Хэтфилд не существовало юридически. – Так это что же, ты и папашу Хэтфилд объездила бы? – лукаво спросила Мелисса. – Конечно, а кто не объездил бы? У него гораздо больше опыта в этой сфере, – засмеялась Лина, заставив меня в отвращении скривить губы. – Ты хотела сказать денег? – Ну, разумеется, куда без них! Девушки засмеялись, и их смех был похож на что-то мерзкое, вроде кваканья лягушек. Я отодвинулась от раковин и собиралась уже как-нибудь заявить о своем присутствии, но от услышанного застыла с открытым ртом. – Сегодня мне стало жаль его, они с отцом так кричали друг на друга, и Селеста была очень расстроена этим разговором, даже заплакала… Я была зла, могла бы прямо сейчас уволить их обеих за нарушение профессиональной этики. К Лине у меня были небольшие претензии: как ассистентка она мне совсем не нравилась. Мелисса, напротив, была прекрасным специалистом. Но кто же знал, что талант в финансовой сфере сопровождался длинным языком? – …И ночью, три раза! – услышала я обрывки разговора. Громкий смех Мелиссы разнесся по помещению, эхом отзванивая у меня в голове. – Готова поспорить, что у него в штанах, – начала Мелисса, и я решила, что это отличный момент выйти из тени. Главным образом потому, что мне не очень хотелось слышать о том, что находится в штанах у Конрада или у моего отца. Мерзость. – Лина, Мелисса, вы не должны вернуться к работе? Воцарилась такое молчание, что я слышала стук своего сердца.