— Бьёшь как сучка. — Что? — громила замер от удивления, на какое-то мгновение его разрез глаз стал шире. — Что слышал. Бьёшь как маленькая капризная сучка. Я честно старался перенести вес тела ниже пояса: чуть расставил ноги, наклонился вперёд, упёрся пяткой в стену — но ничто не спасло меня от сокрушительного хука. Он отбросил меня и шарахнул спиной о стену, от которой я отскочил как мяч и опять оказался на ногах. — Ха! Нет! — во рту появился характерный железный привкус. — Маленькие сучки бьют намного лучше! Жирдяй взревел и нанёс ещё один удар, в который вложил все свои силы и все силы своих блестящих железяк. Он был настолько могуч, что моя башка треснула как упавший арбуз… Бы. Треснула бы, но к счастью я вовремя пригнулся. Стальной кулак врезался в стену. Пол подо мной вздрогнул, по штукатурке пролегла длинная трещина, а сам здоровяк, не говоря ни слова, обмяк и мешком свалился возле меня. — Что про… Кхе-кхе, — Эрвин поднимался с пола, держась за горло, на котором расцветали синяки. — Что произошло?.. Я смотрел на громилу, который валялся у моих ног, — бледный, покрытый холодной испариной, старающийся сдержать рвущиеся наружу вопли. Блестящие пальцы судорожно скребли пол. — Спина, — я кивнул на японца. — Обычная ошибка уличных идиотов: купить себе охуенные руки, чтоб круто смотрелись. А ведь основная нагрузка идёт на спину. — Ты хочешь сказать, что он?.. — Ага, — перебил напарника я, сплёвывая кровь на пол и чувствуя, как с каждой секундой лицо опухало и отекало всё сильнее, будто его кто-то надувал. — Позвоночник не выдержал. Прости, приятель, надо было нас пропустить. — А если бы у него была укреплена спина? — усмехнулся Эрвин. — Тогда мы бы уже валялись голые на улице, — я пожал плечами. — Какого ответа ты ждал?.. И вообще, я ж говорю — это у девяноста девяти процентов уличной шпаны такое. Рук-то можно купить за десять баксов целую тележку из супермаркета, а операция по армированию спины стоит как квартира на третьем уровне. Вот и смотри сам… — Маки ван дер Янг! Я повернулся. В дверях стояла парочка громил, похожих на поверженного, как братья-близнецы. Комплекция, причёски, руки, флуоресцентные татуировки-драконы. И пушки в руках. — Бежим? — негромко спросил Эрвин. Я шагнул вперёд: — Мне нужно увидеть господина Мусаями! Бесконечная секунда. — Проходите! Громилы обошли нас, подхватили своего скулящего товарища под руки и куда-то потащили. Эрвин поморщился: — Кажется, при переломе позвоночника так делать нельзя. Внутренности супер-пупер-вип зала были практически идентичны обычному (если такое слово применимо) супер-випу. Все отличия заключались в паре жирных отморозков с оружием, стойке с катанами и маленьком сморщенном дедушке, что сидел в одной из бочек по горло в воде. Мы видели только пятнистую лысину, сморщенный лоб, глаза-щёлочки, белоснежные висячие усы и жиденькую бородку, которая плавала в воде посреди розовых лепестков. — Проходите, — старик растянул губы в улыбке. — Боже, сколько клише в одном месте, — тихо бормотал Эрвин за моей спиной. — Бани, драконы, сумоисты с татуировками, катаны, сенсей. Супер… — Приветствую, Мусаями, — поздоровался я. — Как твои кости? — Я должен проводить в этой бане по двадцать часов в сутки, чтобы не орать от боли, — неторопливо заговорил старик. — В прошлом году мне требовалось всего пятнадцать. Думаю, мои кости хреново, Маки. Залезайте. Мне интересно, зачем вы пришли сюда и покалечили моего человека. Я стащил полотенце с бёдер, и Эрвин издал такой звук, будто его сейчас стошнит. — Боже, нет. А можно я просто постою рядом? Это… — Это неуважение к господину Мусаями, — быстро сказал я, очень выразительно зыркнув на напарника. Не хватало ещё, чтобы он начал валять дурака и провоцировать очень опасного человека. — Отлично, блядь, — скривился Эрвин, снял полотенце и с выражением плохо скрываемой брезгливости полез в горячую воду. — У нас получится прекрасный бульон из трёх пар старческих яичек. Вопреки моим опасениям Мусаями от души расхохотался, сорвавшись в конце на свистящий кашель. — Он мне нравится. Кто это? Я погрузился по шею, уселся на скамеечку, установленную внутри бочки, и с наслаждением выдохнул. Все раны мгновенно начали болеть и саднить, но ощущения от купания всё перекрывали. — Друг, бывший сослуживец. Ему можно верить, если ты об этом. Бороду Мусаями носило волнами туда-сюда, из-за чего она напоминала водоросли. — Как скажешь, как скажешь… — ответил старик. — Ладно, давай без предисловий. С чем ты пришёл? — Мне нужно оружие, — чем мне нравился этот японец — с ним всегда можно было говорить в открытую, без утайки, хитростей и подлостей. У него, конечно, были и очень неприятные минусы типа своеобразного кодекса чести и звериной жестокости в отношении тех, кто ему не следовал, но в целом он был адекватней многих в этом сбрендившем городе. — Какое-то особенное? — Мусаями склонил голову. Я кивнул: — Что-нибудь потяжелее. Старик пожевал губами. — Надо понимать, денег у тебя нет… — это прозвучало одновременно и как вопрос, и как утверждение. — Есть, но недостаточно. Пара сотен, не больше. — Ха! — Мусаями дёрнул головой. — Да уж, и правда недостаточно… Ты хочешь одолжить? Я вспомнил предыдущие пару раз, когда меня приводили в баню, и поёжился от холода, даже несмотря на то, что сидел в горячей воде. — Нет. Никаких долгов. Я хотел спросить, можем ли мы сделать что-нибудь для тебя? Старик одарил долгим взглядом Эрвина, сидевшего в бочке с таким выражением лица, будто это был адский котёл, затем повернулся ко мне: — Знаешь… Думаю, можете. — О, отлично. Расскажешь? — я обрадовался, но это было сильно преждевременно, потому что работа могла оказаться очень непростой и мы с Эрвином её бы не потянули. — Не знаю, слышал ли ты, но у меня сейчас что-то вроде контракта с префектурой нашего района. Они платят мне, а я помогаю очистить нижние уровни от тех, кто их когда-то захватил. Эрвин навострил уши. — В прошлом месяце я заключил договор на передачу одного здания, — неторопливо продолжал вещать Мусаями. — Небольшой блок апартаментов, очень старый. Расположен относительно высоко — у нас в районе шесть уровней, он на третьем. Четыре этажа, сорок восемь квартир. Осложнений не должно возникнуть, это всего лишь жильё, а не крепость какой-нибудь банды. Если будет нужно, я помогу со снаряжением и заплачу за работу пятьдесят процентов от суммы, которую заплатил бы своим людям. На покупку пары хороших стволов, — Мусаями подчеркнул интонацией слово «хороших», — вам точно должно хватить. В воздухе повисли синие цифры. Сумма была достаточно крупной для того, чтобы покрыть наши расходы, но явно недостаточной для такого нелёгкого дела. — Может, семьдесят процентов? — осторожно предложил я. Мусаями поморщился, и температура воды в бочке упала ниже нуля. — Маки, рынок снаружи, там и торгуйся. Ты меня знаешь. Я не жаден и никогда не пытался состричь с овцы шкуру вместе с шерстью. Мои расценки — реальные. Если хочешь, можешь поискать деньги в другом месте, но я уверен, что никто не даст столько же. Шестерёнки в голове вращались с бешеной скоростью, интуиция просчитывала, какое решение будет наиболее выгодным. Уйти и попробовать найти ещё что-нибудь? Нет, не вариант. Вряд ли я что-то отыщу с моей-то репутацией мазилы, разве что выбивание денег с должников, а это дело долгое и неприбыльное. Мусаями прав: сомневаюсь, что кто-то предложит больше. К тому же в дело вмешивалось слишком много «если», главным из которых было: «А если я совсем ничего не найду?» — Можно посмотреть? — спросил я, откидываясь на спину так, чтобы горячая вода доставала до подбородка. Через несколько мгновений перед глазами повисло уведомление о входящем сообщении, рядом с которым маячило фото одного из толстомордых охранников Мусаями: у старика не было никакого «железа» в башке, в этом смысле он был старомоден в той же степени, что и его кодекс чести. Ссылка привела меня на популярный стриминговый сервис. Оказывается, над искомым зданием прямо сейчас кружила пара дронов. Я присмотрелся: обычная неприметная четырёхэтажка, в виде буквы «U». Четыре подъезда, маленький двор, на крыше — площадки для вертолётов и летающих машин, на территории — небольшой гараж. Да, похоже, когда-то домик был очень милым, но сейчас всё загажено до неузнаваемости, замусорено и разрисовано. К самому дому сделали кучу хлипких пристроек из дерева и пластика — мне особенно не нравился самодельный балкон на четвёртом этаже, возведённый на остатках строительных лесов. Во дворе, на крыше и вообще почти на всей свободной площади торчали уже знакомые мне мусорные лачуги, палатки и навесы, из-за которых дом напоминал древний коралловый риф. Деревья спилены, стёкол, конечно же, нет, лифты сломаны, но также нет и признаков укреплений. Окна не закрыты, вооружённых людей не видать. — Мы берёмся. — Хорошо, — слегка склонил голову Мусаями. — Послезавтра в это же время жду вас с хорошими новостями. Если нужно снаряжение, обратитесь к парням, когда закончите отдыхать, — они дадут кое-какие шмотки и оружие. И Маки, я понимаю, что ты старый и умный человек, но на всякий случай предупреждаю: не вздумайте его спереть и кинуть меня. — Не убежим, — заверил я старика. — Нам же не пятнадцать лет, чтобы маяться такой дурью.