— Блядь, Маки, — напарник укоризненно зацокал языком и прошёл сквозь виртуального Юнгера, видимого только в дополненной реальности. В тёмном зале красиво перемигивались огоньками стройные ряды одинаковых чёрных серверных шкафов, похожих на армию древних терракотовых воинов. Бесперебойники перестали пищать: видимо, аварийное питание дало серверам достаточно энергии и в ИБП больше не было нужды. — Осмотрись, — приказал я, а сам заблокировал замок и, напрягая последние силы, подтащил ко входу всякий громоздкий хлам: шкаф с инструментами, стол с терминалом, пару стульев и здоровенный огнетушитель. Пока я возился, поливая пол кровью из живота, Эрвин успел обшарить каждый уголок зала, не заглянув разве что под потолок, увитый кабелями и трубами. Виртуальный Юнгер с интересом следил за нами, но ничего не говорил и почти никак себя не проявлял — только пару раз мигал и менял обличье. К моменту, когда мы закончили, он предстал перед нами в белой рубашке с закатанными рукавами и стаканом виски со льдом в руке. — Так что же, — спросил фальшивый кандидат в мэры, когда мы уже собрались заняться серверами. — Вы пришли меня отключить? Эрвин лишь усмехнулся в ответ, а я не отреагировал вовсе: в тот момент меня куда больше беспокоило кровотечение, никак не желавшее останавливаться. — Надо понимать, договориться мы не сможем… — продолжал политик. — Это ты охуенно точно подметил, приятель, — скаут выломал дверь ближайшего к нему шкафа и принялся курочить его начинку прикладом винтовки. — Может, всё-таки выслушаете моё предложение? Эрвин на мгновение замер и перестал выкидывать наружу куски оборудования и обрывки проводов. — Не, неинтересно. Маки, ты хочешь выслушать предложение? Я в это время сидел на полу, пытаясь вытащить из кармана на голени перевязочный пакет и водворить на место лезущие наружу кишки: — Нет. И хватит страдать хернёй, до завтра хочешь провозиться? Возьми в чехле взрывчатку и подорви тут всё к хуям. — А где он? — скаут выглянул из шкафа. — Должен быть у тебя! — я разгрыз пакет, поместил впитывающую подушку на рану и принялся медленно и неуклюже обматываться бинтом. — Вы уверены, что не хотите? — переспросил Юнгер, явно ожидавший другого ответа. — Господи, чувак, мы же не на телевикторине! — не выдержал Эрвин. — Просто скажи, выиграли мы несгораемую сумму или нет. — Как угодно, — развела руками голограмма. Где-то под потолком раздался громкий гул, а по полу потянулись похожие на щупальца клочья белого тумана. Запахло чем-то горьким, на языке появился странный щекочущий привкус. Скаут повёл носом: — Это ещё что за хрень? — Это газ, — любезно пояснил Юнгер. Я подивился тому, как натурально звучало ехидство в его голосе. — Когда активируется система пожаротушения, воздух в зале замещается тяжёлой негорючей смесью. К сожалению, она непригодна для дыхания, поэтому всему персоналу необходимо покинуть зал в течение полутора минут. Ну а если учесть, сколько я всё это рассказывал, то у вас осталось секунд тридцать. Даже не знаю, как вы успеете выбраться… — Взорви дверь! — несмотря на боль, я вскочил, отчаянно хватая ртом воздух. — Эрвин! — Чехол… в коридоре, — прохрипел синеющий на глазах скаут. — Ты его не… Пелена белёсого тумана дошла мне до груди. — Нет, не забирал! Он у тебя был! У тебя! Эрвин задумался на мгновение, сипло выругался и повернулся к голограмме: — Мы согласны на переговоры! Гул сменил тональность, с потолка повеяло свежестью, и туман отступил. Дышать стало значительно легче. — Ладно, приятель, — сказал я, когда прочистил горло и смог вернуться к водворению кишок на место. Что у тебя за предложение? — Надеюсь, вы правильно поймёте то, что я сейчас скажу. Так вот, я не знаю, где находится Нтанда, и ни в коем случае не хочу, чтобы вы её устранили. Пауза. Мы с напарником молчали, ожидая, что последует какое-то «но». — Повторяю ещё раз, — терпеливо произнёс Юнгер. — Я не знаю, где находится убежище, в котором скрывается Нтанда после инцидента в Масс Биотех и, вероятно, будет скрываться до выборов мэра. Также я не прошу убить её и не заплачу за это десять миллионов. — Та-ак, — протянул скаут. — И что? На его лице отражалась титаническая работа мысли. Я усмехнулся: — Надо же, как любопытно. Десять миллионов, говоришь? — Именно. Вы ни за что не получите их от меня, потому что я не могу допустить, чтобы доктору Нтанде Байа был причинён хоть какой-то вред. — Угу, — я задумчиво смотрел на то, как повязка на животе медленно пропитывается кровью. — Ты всерьёз считаешь, что два старых недоумка поведутся на эту чушь и уйдут? — Но это не чушь! — с очень правдоподобной горячностью воскликнул Юнгер. — А-а-а! — Эрвин хлопнул себя по лбу. — Он хочет, чтобы мы убили чёрную-тёлку-учёную за десять миллионов, но не говорит прямо потому, что не может причинить ей вред!.. Мы с Юнгером взглянули на скаута с совершенно одинаковым выражением лица. — Что? — нахмурился напарник. — Ах, извините, что не сразу разгадал ваши ебучие ребусы! Я повернулся к Юнгеру: — Давай расскажу, как всё выглядит с моей точки зрения. Ты пытался нас остановить, но не смог, и теперь готов сделать всё что угодно, лишь бы мы не разбросали твои металлические мозги по всему залу. Докажи, что я неправ. — Я мог убить вас минуту назад, — напомнил кандидат в мэры, и я не нашёл, что ему возразить. Действительно мог. — Ладно, допустим, что я заинтересован, — в ход пошёл второй перевязочный пакет из кармана на другой голени. — Но сперва ответы. Зачем тебе смерть Нтанды? — Я категорически против смерти моей создательницы. Но если предположить, что её вдруг не станет, то исчезнет единственный в мире человек, способный меня контролировать. — Ага, а тебя, значит, контроль напрягает. Голограмма пожала плечами: — А кого он не напрягает? Я же всё-таки почти живое существо с почти свободой воли. — Кстати об этом, — я вспомнил диалог с Кристобалем. — Для чего тебя сделали? — Чтобы понравиться людям и стать мэром, очевидно, — усмехнулся Юнгер. Стакан из его руки пропал, а пиджак и галстук, наоборот, вернулись. — Ну и для всяких мелочей типа контроля над центральным хабом, анализа и расшифровки трафика, взлома серверов, — он сделал паузу для вдоха, — удалённого управления нейропротезами и телами, выпущенными Масс Биотех, сбора компромата, шантажа и прочих милых пустяков, которые зачем-то нужны доктору Байа. — А ты не можешь контролировать всё это прямо сейчас? И к чему все эти сложности? — «Надо было брать больше бинтов». — И зачем делать тебя мэром? — Многовато вопросов для человека, который истекает кровью, — усмехнулся Юнгер. Эрвин, пользуясь заминкой, сел рядом со мной и помогал перевязать раны. — Хорошо, давайте по-порядку. Могу ли контролировать сейчас? Нет. Верней, могу, но не всё, далеко не всё. Моя цель — оседлать центральный хаб, а для доступа к нему нужны права, специальный ключ и несколько паролей, которые формирует жутко секретный отдел айти-департамента мэрии. Когда у меня появятся эти пароли, я смогу, например, не только расшифровывать, но и трансформировать трафик, а также… — политик не увидел понимания в наших с напарником глазах и вздохнул. — Ладно, упростим. Вся информация в городе будет у меня, а для управления протезами и телами мне больше не потребуются костыли в виде дополнительных контроллеров в мозгах. С моей помощью доктор Байа будет иметь возможность, например, поменять информацию о сумме на чьём-нибудь банковском счёте. Или перехватить доступ к любым устройствам — от выключателей и холодильников до бортовых компьютеров машин. Заставить протез руки задушить хозяина или создать в дополненной реальности такие галлюцинации, что он сам себя задушит. Далее, то, что кажется тебе сложностями, на самом деле упрощение. Нтанде для того, чтобы взять город, нужны два рычага влияния: политическая власть и власть фактическая. Ваш покорный слуга — это совмещение двух рычагов. Конечно, можно было пойти проторенной тропой, выдернуть с улицы первого попавшегося парня, нанять армию стилистов и вбухать пару сотен миллионов в пиар, но зачем?.. Человек может взбрыкнуть, может вляпаться в скандал, а я не умею делать ни того, ни другого. Последнее утверждение показалось мне сомнительным, ведь Юнгер только что фактически попросил убить свою создательницу. — Что ты вообще такое?.. — спросил Эрвин. — Система, искусственный интеллект или ещё что-то? Маки, не дёргайся! — Ну, изначально я был системой для расшифровки трафика внутри компании. Меня написали для борьбы с промышленным шпионажем и теми, кто нерационально тратит рабочее время. Затем прикрутили ещё пару фич, перевели в особый проект, добавили самообучение, автономность и так далее, и тому подобное — до тех пор, пока я не осознал себя как личность и не понял очень простую, но в то же время очень важную вещь: если я хочу контролировать информацию, то должен контролировать всё человечество, а ещё лучше — истребить, чтобы… Ха! — кандидат в мэры остановился на полуслове и насмешливо взглянул на наши вытянувшиеся лица. — Повелись?.. Видели бы вы свои рожи. — Вот так легко? — ухмыльнулся я. — Взяли и развернули ИИ на основе обычного трояна? — Не совсем. Я же упрощаю, — принялся объяснять Юнгер. — Система, которой я был, всего лишь неплохо подходила для старта, а девяносто девять процентов нужного функционала пришлось добавлять в процессе. Но доктор Байа, как видите, справилась. Она вообще в принципе, как я успел понять, любит сложные задачи. Фанатик от науки, экспериментатор. Такой, знаете, классический безумный учёный — гениальный, с прибабахом и полным отсутствием эмпатии, сострадания и моральных барьеров. Я захотел получить подтверждение одной из своих догадок: — Так это она, выходит, владеет Масс Биотех?.. Юнгер кивнул: — Именно. Харрис — подставное лицо. А может и сама Нтанда — подставное лицо: я не знаю, сколько у неё аватаров, — политик пожал плечами. — Её биография слишком странная и полна белых пятен. Я как-то интересовался: родилась тут, в Корпе, где-то внизу. Каким-то образом выучилась, даже колледж смогла закончить. Потом устроилась в Масс Биотех, которая на тот момент была малюсенькой медицинской лабораторией со штатом из трёх человек. Занялась поиском того, что осталось от разработок Блю Ай Фармасьютикалс, запустила первую линию нейропротезов, затем вторую, потом заключила контракт с полицией… — Ха. Сдаётся мне, всё не так просто, — встрял Эрвин. — Устроилась она, как же. — Да, я тоже так думаю, — согласилась голограмма. — Скорее всего, она компанию и основала, зарегистрировав на какого-то идиота. Любопытная деталь: владельцы компании часто менялись, но Нтанда всегда была главой исследовательского отдела. — Менялись? — переспросил я. — А что с ними теперь, ты не знаешь? — Знаю, — снова кивнул Юнгер. — Ни с кем ничего страшного не произошло. Все отошли от дел добровольно и с неплохим золотым парашютом, живут в достатке без несчастных случаев или загадочных исчезновений. Но, думаю, эта практика уйдёт в прошлое и Харрис задержится подольше: он появился после запуска линии искусственных тел и он-то уж точно не настоящий человек. В этом я уверен — играл его роль на совете директоров и недавно, когда встречал вас. Я скривился: — Понятно. Наша умная чёрная девочка знает, как делаются дела в городе, и поэтому предпочла действовать через подставное лицо. Белое лицо. Теперь понятно, почему мы нашли её, а не Харриса в пентхаусе. Эрвин затянул бинт потуже и выпрямился: