— Та ты тилькы маякны, якщо суд их видпустыть, прыидэмо и суду вставымо. Вси вони тут сэпары, всих трэба прытыснуты. В этот момент подошел давешний интеллигентный парень, который принес простой полиэтиленовый пакет. Протянув его Вадиму, он сказал: — Ось, всэ що в ных було. Эсбэушники заглянули внутрь. В пакете лежали три дымовые шашки и граната РГД, два паспорта, водительские права и старенький телефон «Нокиа». — Не понял, а где гранаты? — поднял голову Трофимов. — Цэ и е гранаты. Тры дымови, одна бойова. — И все? — удивлению Вадима не было предела. — А чего ж по рации чуть не про ящик кричали? — Цэ вжэ нэ до нас, — отмахнулся сержант, — цэ командир пэрэдавав. — Я так понял, других телефонов не было? Денег там, золота? — Шевченко посмотрел на обступивших их бойцов. — Та яки там гроши у цього быдла? Вони ж усэ пробухивають одразу. А тэлэфон ось, у старого пэрдуна був. — Ну, понятно. Гранаты вы, конечно, своими пальцами залапали, телефон тоже… а где ключи от машины? И сама машина, кстати, где? Сержант махнул рукой: — Та, на ний командир з начальником розвидкы поихав, позыции сэпарив вывчаты. Номэры на ний мисцэви, дуже зручно. Андрей слегка напрягся: — Слушай, нам надо эту машину забрать. Гранаты в ней перевозили, значит, она орудие преступления. — Та зараз воны вжэ повернуться. Я скажу, щоб им подзвонылы, щоб швыдэнько повэрнулыся. — Ладно, пойдем пообщаемся с вашими пленными, — эсбэушники встали и в сопровождении троих нацгвардейцев пошли к отдельно расположенному входу в подвал. В подвале горела тусклая лампочка, при свете которой Шевченко сначала разглядел сидящего на стуле бойца в полной амуниции. В стороне на бетонном полу лежал человек со связанными за спиной руками и мешком на голове. Еще один сидел, прислонившись к стене. На голове у него тоже был пакет. — Ну що, забырайтэ тварюк, — сержант пнул носком ботинка лежащего человека. Мужчина глухо застонал. — Подожди, давай сначала их наверх вытащим, пообщаемся, потом разберемся. — Трофимов наклонился к сидевшему пленному. — Эй, ты меня слышишь? Человек пошевелился и ответил измученным хриплым голосом: — Слышу… Вадим повернулся к лежащему и потрепал его по плечу: — Але, слышишь меня? В ответ тот только простонал. Андрей заметил кровавые пятна на полу и стене, а под задравшейся футболкой на спине задержанного виднелись багровые кровоподтеки. — Так, сержант, вытащите этого на улицу и приведите в чувство. Водой облейте, что ли… — распорядился Вадим. — И это, больше не пиз. те его, а то еще не довезем. — Та и нэхай подыхае, нэ жалко, — ответил сержант, однако подхватил вместе с караульным под руки мужчину и потащил его наверх. — Так, ну а мы побеседуем. — Андрей присел на стул напротив пленного. — Фамилия, имя, отчество, дата рождения, место рождения, род занятий… — Да, и как вы оказались тут сегодня и откуда у вас гранаты в машине? — добавил Вадим. Рассказ пенсионера Величко Степана Андреевича, проработавшего всю жизнь слесарем в Славянском горводоканале, был коротким. Вместе с сыном он утром выехал из Славянска в Харьков, на своей машине, к родственникам. Сын его являлся частным предпринимателем, владел несколькими киосками в Славянске и Красном Лимане. По поводу гранат мужчина ответил, что откуда они взялись — не знает, ничего такого они с собой не везли. Видно было, что слова даются ему с трудом, речь часто прерывалась… — Ну, а все-таки? Гранат не было, а за что ж вас задержали? Величко прерывисто вздохнул: — Сынки, дайте водички, что-то плохо мне… Шевченко оглянулся, взял открытую бутылку газировки и напоил мужчину. Для этого пришлось приподнять край пакета — открылась морщинистая кожа шеи и подбородка со следами маленьких порезов. «Наверное, бритва старая» — машинально подумал Андрей. — Ох, спасибо, думал, помру тут… — пенсионер отдышался и продолжил. — Сын свою квартиру в Славянске на неделе продал. Ему все эти ДНРы не нравятся, вот он и решил в Харьков, к родственникам перебраться. Ну, и поехали мы. Он еще специально уговорил меня на моей старушке поехать, дескать, такие машины никто не осматривает, у самого-то хороший автомобиль, «Хонда»… Вот, а на блокпосту нас стали досматривать и нашли сумку его. Он не хотел открывать, так его автоматом стукнули, открыли, ну а как деньги увидели, тут и началось. Вытащили из машины, побили, потом пакет на голову напялили и сюда притащили. А тут уже начали спрашивать, откуда у меня в машине гранаты? А какие гранаты, я их в последний раз сто лет назад видел, еще когда сам в армии служил… Голос старика задрожал, он снова прерывисто вздохнул и закашлялся. — Сынки, что с нами будет? Я слышал, Сережка мой без сознания. Его там не убили часом? Андрей крепко сжал зубы и взглянул на Вадима. Тот покрутил в пальцах ручку и спросил: — Отец, а сколько денег было у сына? — Много, почти 30 тысяч. Долларов… — прошептал Величко. — Бля… — выругался Трофимов, — отойдем, Андрюх? Они пошли к выходу из подвала, откуда их не мог слышать пленный. — Ну, что скажешь? — развернулся к Вадиму Шевченко. — Да, похоже, не врет дед, — нехотя проговорил Трофимов. — Похоже… Когда во время осмотра нацики деньги нашли, то быстренько сообразили, что к чему. Этих в подвал, в багажник гранаты, деньги в карман. Как еще не прибили по-тихому… — Не, не получилось бы, — возразил Вадим, — десантура через дорогу, побоялись, наверное. — Наверное… Ладно, что делать будем? — Андрей взглянул на выход из подвала. — Не думаю, что эти парни обрадуются нашим выводам. — А че тут думать? Вытаскиваем этих терпил отсюда, а там разберемся. — Машину бы только забрать. — Да неплохо бы. Только что-то слабо верится… Окей, пошли деда наверх вытаскивать. Спустя пять минут они снова оказались на свежем воздухе. Выведенный раньше пленный уже сидел на лавке, футболка и шорты на нем были полностью мокрые. Рядом с ним стоял тот же сержант с Орестом. — Ну що, розповив вам казочку дидуган? Андрей махнул рукой: — А, говорит, не его гранаты, как в багажнике оказались, не знает. — Ну звисно, вси воны ничого нэ знають як прижмэш, — с ненавистью сказал Орест. — що тэпэр з нымы будэ? Андрей пожал плечами: — Отвезем к себе, поработаем, передадим в Изюм. Там разберутся. Ладно, помогите нам их к нашим машинам довести. И как командир ваш, когда будет? — Дзвонилы, щэ зайнятый. Пизнишэ будэ. — отозвался сержант и пнул сидящего на лавочке задержанного, — давай, пидводься, пишов! Мужчина, которого поддерживал рядовой нацгвардеец, двинулся через дорогу. Из-за пакета на голове он поминутно спотыкался, босые ноги оставляли кровавые следы на асфальте. — А обувь его где? — поинтересовался Трофимов. — А, там у нього тапки булы, кумэдни такы. Мабуть в машыни залышыв… Подойдя к своим «Хаммерам», Андрей с Вадимом приказали усадить пленных на траву под деревом. Нацики, никак не прореагировав на находящихся рядом десантников, развернулись и ушли на свою территорию. Андрей высмотрел старшего блокпоста: — Слушай, Слава, подгони сюда медика своего, пусть глянет. А то не довезем еще. И руки, скажи, пусть перевяжут, послабее сделают затяжки. Десантник кивнул и отдал распоряжение. Потом уточнил: — Вы уезжаете? Моего бойца на базу возьмете? К врачам надо, зуб разболелся. — Да пока нет. Их командир на машине этих пленных укатил. А нам она нужна. Будем ждать, когда вернется. А так возьмем, конечно. — Ну, тогда, идемте, кофейку попьем. В бывшей подсобке уже сидел командир группы омеговцев и пил чай. Старлей нажал на кнопку электрочайника и, расставляя на столе чашки, банки с кофе и сахаром, предложил: