– Куда? – Не знаю еще. Зато знаю, откуда уйду. Из «Дельты» от Кочемасова. – Ну, это ты врешь, – недоверчиво засмеялся Богдан. – От Кочемасова не уходят. – А я уйду! – сказал Воронцов со злобой. – Давай выпьем, Шура. Я вижу, у тебя уже шарики за ролики заходят и понятия в тебе сейчас никакого. Выпили водки. Воронцов осушил рюмку поспешно и сердито. – Ты спину не выгибай, – посоветовал Богдан. – Остынь, потом уже действуй. От кого ты уйти хочешь, дурень? Кочемасов, если захочет, сделает так, что от тебя один пшик останется. Только рассерди его – и свое получишь сполна. Мне и самому наш Полкан не нравится, ну так что ж теперь? Бабки нам текут хорошие, прикрытие у нас железное – чего еще надо? Подумаешь, чуть-чуть хвост он тебе прижал. Ну и что? Он хозяин, за бабки свои трясется, а ты вот пятнадцать миллионов за бугор запулил и запросто можешь сделать ноги. Что тогда? – Ты полегче! – осерчал Воронцов. – Так это не я говорю, это Полкан, – сказал примирительно Богдан. – Ты остынь, Шура. Отдай ему паспорт, как он требует, через две недели груз придет в Россию – и все дела. Ты опять свободен, езжай куда хочешь. Музыканты грянули традиционный ресторанный шлягер. Полумрак в зале еще больше сгустился из-за плавающего над столиками сигаретного дыма. Богдан усердно разливал по рюмкам водку. Голова у Воронцова уже закружилась, и лица окружающих становились неразличимыми. Опять к Богдану подсела проститутка, но и в этот раз он отмахнулся от нее. Один из посетителей подошел к эстраде, переговорил с музыкантами, сунул им купюру, и полилась совсем другая мелодия. Что-то из «Битлз», как смутно вспомнилось Воронцову. Мелодия была медленная и немного печальная. Это-то Богдану и не понравилось. Он направился к эстраде и что-то раздраженно сказал музыкантам. Мелодия оборвалась и через мгновение сменилась чем-то разухабистым. Тот парень, что заказывал «Битлз», не стал отсиживаться, подошел к эстраде и опять дал музыкантам деньги. Богдан следил за происходящим с мрачным выражением лица. Парень даже не взглянул на него, ушел за свой столик. Все повторилось: «Битлз» – недовольство Богдана – пауза – и вместо «Битлз» опять что-то полублатное, из Миши Шуфутинского. Любитель «битлов» еще раз поднялся из-за своего столика, направился к эстраде, но не дошел – его перехватил Богдан, приобнял и повел между столиками к выходу. Сидевшая напротив Воронцова проститутка вздохнула и сказала осуждающе: – Богдаша ничего не может решить по-человечески. Вечно у него все мордобоем заканчивается. Воронцов обеспокоенно вскинул голову. Богдан и его спутник уже скрылись за дверями. Проститутка еще раз вздохнула, поднялась и пересела за соседний столик. Воронцов побежал к дверям. Он рассчитывал найти Богдана в туалете, но дойти туда терпения у Богдана, похоже, не хватило – он бил любителя «битлов» прямо в фойе. Тот уже получил изрядную порцию ударов и стоять на ногах не мог, все время норовил соскользнуть вдоль мраморной колонны на пол, и проделал бы это непременно, если бы его не поддерживал Богдан. Одной рукой он держал свою жертву – почти на весу, другой методично наносил удары в голову. Все лицо несчастного было разбито и залито кровью. Швейцар на входе старательно отворачивался, демонстрируя полнейшее равнодушие к происходящему. Воронцов прыгнул Богдану на спину и повис на нем. Это было так неожиданно, что Богдан выпустил свою жертву. Парень упал на пол и остался лежать без движения. – Убьешь ведь! – крикнул Воронцов. – У тебя что – белая горячка? – Черная! – зло огрызнулся Богдан. Он еще не остыл после случившегося и тяжело дышал. Воронцов отпустил его и оттолкнул от себя, а сам склонился над лежащим на полу парнем. Тот дышал судорожно, со странными всхлипами. Воронцов перевернул его на бок. Парень открыл глаза. В его взгляде читались страдание и ненависть. – Не бойся, – пробормотал Воронцов. Он хотел своим платком вытереть кровь с лица несчастного, но тот отстранил его руку резким движением и с трудом поднялся. – Вам нужен врач? – спросил Воронцов. – Нет. Парень, пошатываясь, побрел к туалету. Богдан проводил его взглядом, полным неутоленной ненависти. – Ты что, Богдан? – Он же волну на меня погнал. Ты разве не видел? Бабки сыпал в пику мне. – Заплатил бы музыкантам сам! – сказал Воронцов, раздражаясь. – Больше, чем этот парень. И они бы сами его завернули. – Бабки платят дураки, Шура, – сказал наставительно Богдан. – Умные люди поступают иначе. – Да уж я видел. Богдан хлопнул Воронцова по плечу и примирительно сказал: – Пойдем выпьем. – Все, с меня хватит. Я уезжаю. – Брось. Ты обиделся, что ли? – Пошел ты к черту. – Точно, обиделся. Воронцов не ответил, подошел к висевшему на стене телефону-автомату. Особой необходимости звонить не было, но он хотел, чтобы Богдан от него отвязался. За окном, на улице, он увидел молодую женщину, безуспешно пытавшуюся открыть дверцу ярко-красного жигуленка. Казалось, она была близка к отчаянию. – Ого! – сказал Богдан. – Вконец уже расстроилась. Щас ее можно брать голыми руками. – И хрустнул пальцами, разминаясь. Воронцов вздохнул и поспешно повесил трубку на рычаг. – Пойду помогу ей, – сказал он. – Ты звони, я сам. – Нет-нет, – запротестовал Воронцов. Он не хотел близко подпускать Богдана к прекрасной незнакомке. Жалко женщину. Общение с Богданом вряд ли ее утешит. Женщина, похоже, уже готова была расплакаться. – Что случилось? – доброжелательно поинтересовался Воронцов. – Я могу вам чем-то помочь? Она обернулась. У нее были синие глаза. Если у женщины синие глаза – все непременно заканчивается большой и безумной любовью. Воронцов дрогнул, представив на мгновение, как волшебно может измениться в одночасье его жизнь. – Я не могу открыть дверцу. – А это ваша машина, мадам? – игриво осведомился выросший из-за спины Воронцова Богдан. Женщина метнула в него полный негодования взгляд. – Он пошутил, – примирительно сказал Воронцов. – У него вообще такой юмор, это я вас на будущее предупреждаю. – Не надо меня ни о чем предупреждать на будущее, – сердито произнесла женщина. – Надеюсь, это первая и последняя наша встреча. Воронцову не хотелось так думать, и поэтому он улыбнулся как можно более учтиво: – Так что же у вас произошло? – Спичка. – Спичка? – не понял Воронцов. – Да. Там, в замке, спичка. Какие-то хулиганы испортили мне замок, теперь ключ не вставляется. – Вставлять – это для нас не проблема, – подал голос Богдан. Воронцов шумно вздохнул. – У вас действительно остроумный спутник, – заметила женщина. – Да, мы пережили с ним немало веселых минут, – покорно согласился Воронцов. – Дайте-ка ключ. Замок и вправду заклинило. Убедившись в этом, Воронцов обогнул машину. Другой замок не пострадал. Щелчок – дверь открылась. – Вы волшебник, – ахнула женщина. – Не забывайте, что замок есть и в правой дверце. – В машине я пока не освоила ничего, кроме руля, – смущенно улыбнулась она. При этом на ее щеках образовались ямочки, и опять сердце Воронцова дрогнуло. – Я вас могу как-то отблагодарить? – спросила женщина. – Подвезти, например. – Я тоже на машине, – поспешно сказал Богдан, которого, к его досаде, совсем не принимали в расчет. – Ну, с вами в машину я ни за что не села бы. – Это почему? – Потому, – парировала женщина и опять обернулась к Воронцову: – Так вы поедете, мой спаситель? Она демонстративно игнорировала Богдана, и Воронцову это сейчас понравилось – он изрядно разозлился на него за безобразное происшествие в ресторане. – Едем, – охотно согласился он.