Она подошла к Ришару и уже сама взяла его за руку. Так они долго стояли и смотрели на пляж, туда, где Ванесса и Люк наслаждались спокойными водами Аркашонского залива. Она не произнесла ни слова; ей так хотелось, чтобы Ришар заключил ее в объятия, заставив поверить – пусть только на минуту, – что они снова стали юными, беззаботными влюбленными. Она представляла, как он тащит ее на пляж, и они, сбросив туфли, бегут по песку до тех пор, пока хватает дыхания, и он гладит ее губы мокрыми, солеными пальцами… И снова воображение Камиллы столкнулось с реальностью, которую она слишком хорошо осознавала. Она часто задавалась вопросом, почему все еще на что-то надеется? Почему упорно думает о том, что, несмотря на привычку, между ними снова пробежит искра и все изменится? Ришар не двигался. Камилла предложила присоединиться к детям: – Посмотри: кто бы мог подумать, что они весь год ссорятся! Пойдем к ним! Она не дождалась ответа и потянула его на пляж. Они прошли сосновый лесок, который защищал первую линию домов от океанского прибоя, и сели на бетонный бортик, тянувшийся вдоль велосипедной дорожки. Камилла дала дочери знак, что у них с Люком еще есть немного времени, чтобы насладиться своим первым купанием. На Камиллу нахлынули воспоминания детства. В теплые месяцы она проводила со своими друзьями по школе, колледжу, а потом лицею долгие часы на этом пляже, который ничуть не изменился, несмотря на прошедшие годы. – Знаешь, я часто спрашиваю себя, почему я уехала отсюда? – прошептала она, осторожно вынимая несколько сосновых игл, застрявших у нее в босоножках. Ришар тут же вывел ее из ностальгических воспоминаний: – Ну, это ясно: чтобы поступить на факультет права! Камилла с сожалением взглянула на него и ответила: – Ну да, чтобы поступить на факультет права… но как можно было отказаться от такой прекрасной жизни? Иногда я спрашиваю себя: а что, если… – Она замолчала. – Если – что? – осведомился он. – Да нет, так… я очень рада, что мы приехали сюда… смотри, как они резвятся, – по крайней мере, сегодня заснут как убитые. Может, позовешь их, уже пора, – предложила она, словно для того, чтобы избежать вопроса мужа. – О’кей, заодно проверю, теплая ли вода, пойдешь со мной? – спросил Ришар. Камилла предпочла остаться одна, отклонив его предложение. Он пошел к детям, а она снова погрузилась в свои грезы. Камилла смотрела на солнце, которое опускалось на верхушку маяка Кап-Ферре. Она снова вспомнила весенние вечера в бытность свою лицеисткой, когда их компания проводила долгие часы у костра на пляже Перейр или у подножия дюны Пила. Она нервно вынула из кармана шортов сигареты, торопливо выкурила одну, а сразу за ней – другую. Мысли о Стивене не давали ей покоя уже несколько дней. Она сопротивлялась им, пыталась отвлечься, но сегодня бросила борьбу и дала себе соскользнуть в сладкие воспоминания юности. * * * На втором курсе лицея, улизнув от своей компании, они много раз приходили на этот пляж и сидели здесь до самой темноты, прижавшись друг к другу и просто глядя на огни последних катеров, входящих в гавань. * * * – Мам, это так круто! Люк, обмотавшись банным полотенцем, обнял мать. Ванесса тоже. Камилла крепко прижала детей к себе. – Знаете, дети, когда я была в возрасте Ванессы, я целые дни проводила на этом пляже, – сообщила она им с самым непринужденным видом. Ришар взглянул на нее с удивлением. – Здесь? Мам, ты уверена? – спросил Люк озадаченно. Ванесса с сомнением посмотрела на мать и поддержала вопрос брата: – Почему ты говоришь нам об этом только сейчас, хотя… мы столько раз приезжали сюда? Камилла помолчала и еще сильнее прижала их к себе. – Не знаю, просто захотелось вспомнить… наверное… это приятное воспоминание. Ришар, казалось, совершенно не заметил смятения жены; он уже переходил дорогу и был почти у дома. – Давайте скорее, дети, вечером у нас праздник! Папа ведет нас в ресторан. Вам надо переодеться, – воскликнула Камилла фальшиво-бодрым голосом. Люк догнал отца и зашагал рядом с ним. Ванесса шла, все так же обнимая мать. Заметив, что у нее покраснели глаза, она спросила: – Всё хорошо, мам? Обхватив руками лицо дочери, Камилла поцеловала ее в мокрый лоб. – Ты вся соленая… – Всё в порядке? – настаивала Ванесса. – Да, просто каждый раз, когда я возвращаюсь сюда, на меня обрушивается столько воспоминаний… а после утомительной дороги переживаешь всё сильнее. – Значит, твои воспоминания не слишком-то веселые? – слегка нахмурилась Ванесса. Камилла ответила дочери не раздумывая: – Наоборот, они прекрасны! Ванессу озадачила непоследовательность матери: – Но… Камилла прервала её: – Иди прими душ и быстренько переоденься, уже девятый час. – Ладно, я пошла. – И постарайся хоть один раз не затягивать сборы до ночи! Ванесса пошла по дорожке сада и вдруг остановилась. Тоном, слишком серьезным для шестнадцатилетней девочки, она сказала: – Что с тобой, мама? Ты меня пугаешь! Камилла подошла к ней и, легонько хлопнув по спине, вымученно улыбнулась: – Давай-ка скорее в душ! Ванесса исчезла в коридоре, а Камилла задержалась на террасе, и, прислонившись к балюстраде, выкурила очередную сигарету. Ужин проходил в непринужденной атмосфере, что случалось нечасто. Глаза Камиллы сияли, лицо дышало счастьем, которое, казалось, освещало всё вокруг. Ришар, обычно очень серьезный, сейчас от души смеялся шуткам Люка, который подмечал нелепые манеры некоторых клиентов и официантов и очень смешно их передразнивал. «Неразлучный спутник» Ванессы, в котором она отключила звук, переместился из руки в задний карман джинсов. Все четверо наслаждались редкими минутами семейного общения. В одиннадцать часов они вышли из ресторана и пошли прогуляться по пляжу. Стало прохладно; с моря дул западный ветер, и хотя порывы были несильными, Камилла начала дрожать. Ришар накинул свой свитер на плечи жены и завязал узлом рукава у нее на шее. Она посмотрела на него, смущенная его неожиданной заботливостью. Несколько минут они шли молча, прежде чем Камилла ответила: – Спасибо!