– Не за что, я даже подумал о капельке крепкого кофе, который ты обычно пьешь в конце. Может, я не замечаю коробки с таблетками, но что ты пьешь на завтрак… это я не забыл, – сказал он смущенно. Ришар был очень взволнован поведением Камиллы накануне вечером, хоть и не подавал виду. Он знал, что за последние несколько месяцев она совершенно вымоталась; работа и дети высасывали из нее все силы, но он и подумать не мог, что его жене так плохо. Он хотел обсудить с ней это, чтобы помочь и успокоить ее, но воспитание в семье Мабрек снова дало о себе знать: нельзя показывать свою слабость, нельзя говорить о ней – как будто от замалчивания проблема развеется сама собой. Он подумал, что если несколько недель будет помогать Камилле в повседневных делах, ее усталость и плохое самочувствие пройдут. – С завтрашнего дня я буду вставать первым и готовить четыре подноса с завтраком; что скажете, дети? – предложил он. Ванесса и Люк с энтузиазмом откликнулись на предложение отца. Камилла ничего не сказала; она только вежливо улыбнулась в ответ на его намерение. Она знала, что обещанные завтраки просуществуют не дольше, чем семейные ужины, и не верила в это ни минуты. Камилла попросила Ришара отвезти Люка в школу: ей необходимо побыть в одиночестве, не торопиться, чтобы обрести душевное равновесие. Она приедет в офис немного позже обычного. Она быстро обошла дом, собирая по пути разбросанные вещи: галстук Ришара на диване, видеоигры Люка, наваленные кучей на полу в гостиной; в комнате Ванессы – забытую на кровати одежду, которую дочь примеряла утром и так и не успела убрать в шкаф. Прежде чем лечь в ванную, наполненную пеной, она включила плеер, и из него полились успокаивающие звуки фортепьянной композиции River flows in you[17]. Ее мысли блуждали, она подумала о Стивене. Ехать ли к нему, как она собиралась? Может, отложить это на день или два, пока… – Пока что? – пробормотала она, завернувшись в большое полотенце. Она наложила на лицо макияж, более легкий, чем обычно, ограничившись тональным кремом – чтобы скрыть следы усталости, черным карандашом для подводки век – чтобы подчеркнуть зелень глаз, и помадой винного цвета. Камилла порылась в шкафу, не зная, что выбрать. Сегодня у нее не было запланировано ни одной встречи, надо было только поработать с несколькими досье. Ей захотелось дать немного воли своей фантазии, и она заменила привычный ансамбль «костюм+лодочки» красной юбкой с высокой талией, такой же красной полосатой кофточкой с объемными плечами и кожаными, абрикосового цвета полусапожками на каблуках. Она приехала в офис в половине одиннадцатого. Войдя в приемную, она увидела, что Клаудиа разговоривает с Лоиком – адвокатом-стажером, который начал проходить у них практику несколько месяцев назад. – Добрый день, все в порядке? – спросила Камилла, направляясь к своему кабинету. – Добрый день, всё… – Клаудиа не закончила фразу. Оба с изумлением уставились на Камиллу. Лоик первый опомнился и пошел расставлять папки с архивами. – Удачи, Лоик! – пожелала Камилла ему вслед, прежде чем он исчез в коридоре. – Спасибо, мадам. – Ну, Клаудиа, что происходит? Я вас испугала? – Нет, просто… – Девушка замялась. – Мы не привыкли видеть вас… такой… И Клаудиа внимательно осмотрела свою начальницу с головы до ног. – Мне захотелось сегодня для разнообразия надеть что-нибудь яркое, сменить имидж. – Если позволите – вам надо чаще менять имидж, это вам очень идет. – Спасибо, Клаудиа, это очень приятно. У меня сегодня нет встреч, я этим и пользуюсь. Представьте себе: если бы Дюронен застал меня в таком виде, я уверена, он бы тут же сменил адвоката, – пошутила Камилла, кладя сумку на свое рабочее кресло. – Это точно! – подтвердила Клаудиа, кивнув в знак согласия. – Мой муж уже здесь? – Он поехал во Дворец Правосудия по делу Делура, и мне показалось, что оно его очень беспокоит. Изабелла уехала с ним, забрав целую кипу досье. Они вернутся только вечером. Камилла села за стол и погрузилась в очередное дело, которое нужно было изучить до конца дня. В том, чтобы проверить всего двадцать страниц, особых трудностей не предвиделось. Не прошло и часа, как она закончила вычитку. Камилла бросила взгляд на свой телефон: было половина двенадцатого. Она откинулась на спинку кресла и посмотрела на экран компьютера: курсор дрожал на поисковой строке «Гугла». Она нерешительно набрала название книжного магазина Стивена в Париже: «Слова и словесность». На странице результатов поиска появилась фотография магазина, адрес, расписание и с десяток отзывов клиентов; она мельком просмотрела первые три: «Магазин специализируется на старых книгах, очень приятная атмосфера, можно получить профессиональный совет». «Великолепный книжный магазин, владелец внимателен к запросам клиентов, всегда можно получить консультацию!» «Очень хорошо. Здесь можно найти всё, даже чай!» Она улыбнулась и переписала адрес на листочек. Камилла помахала рукой Клаудии и сказала, что вернется после обеда. После пяти минут ходьбы она спустилась на станцию «Сен-Сюльпис» четвертой линии метро; через шесть остановок приехала на «Шатле-ле-Алль» и направилась к Севастопольскому бульвару; затем пересекла его и пошла по улице Тампль. Магазин «Слова и словесность» находился на пешеходной улочке, вход на которую, сделанный в виде портика из тесаного камня, сразу же создавал ощущение глубокого покоя. Камилла слышала только стук своих каблуков по мостовой. Книжный магазин располагался в глубине тупика; по соседству с ним находились художественная мастерская и небольшой жилой дом с узкой лестницей. Разросшаяся, неряшливая глициния окаймляла голубой деревянный фасад с облупившейся краской. Сквозь большие окна виднелись стопки книг, загромоздившие полки. Камилла подошла и через окно увидела в глубине магазина, за столиком из кованого железа, двух мужчин, которые не спеша листали книги, выбирая их из лежащей перед ними груды. Один из них прервал чтение, встал и направился к буфету, где в распоряжении клиентов был чайник и пакетики с чаем. Камилла провела рукой по старой деревянной щеколде, сточившейся за долгие годы, и поискала Стивена взглядом. В ее памяти сохранился только смутный образ мальчишеского лица. Тогда она мысленно сосредоточилась на фотографии из интернета, где он позировал на фоне витрины, уверенная, что только по ней сможет его узнать. Ее сердце учащенно забилось, рука взмокла; она несколько раз откашлялась, прочищая горло, словно для того, чтобы отогнать страх, который казался ей нелепым, но который она не могла унять. – Ну, успокойся, успокойся же, – шептала она себе дрожащим голосом, сжимая ручку двери. Камилла чувствовала, что не способна сдвинуться с места, словно ее парализовало. Она сделала несколько глубоких и медленных вздохов, чтобы унять сердцебиение. Страх с новой силой накрыл ее; она отступила назад, бросила последний взгляд на магазин и повернула обратно. «Да что с тобой, подруга? В другой раз… может быть», – сказала она себе, идя ускоренным шагом к портику. За ее спиной послышался скрип отворяемой двери. – Камилла! Вибрации этого теплого голоса, с его неповторимым английским акцентом, казалось, мягко окутали ее, проникнув прямо в сердце. Она остановилась и закрыла глаза, но не обернулась. «Камилла» – как ему удавалось произнести ее имя с такой нежностью, так проникновенно? Как можно вложить столько чувства в одно-единственное слово?! Что ей делать? Продолжать свой путь или обернуться навстречу подростку, каким она его помнила? или навстречу мужчине, этому незнакомцу с его притягательным голосом? Она не знала; она больше ничего не знала, все смешалось в ее сознании. – Ты помнишь, что я сказал тебе в последний раз? – спросил он. Они стояли в нескольких метрах друг от друга. Стивен не видел улыбки Камиллы, не отводившей взгляда от портика, которым заканчивалась улочка. – Помню: «Только если ты захочешь!» – Тогда обернись, и только если ты захочешь, я приготовлю тебе чай. Камилла повернулась к нему лицом, смутившись, как подросток, и сделала несколько шагов навстречу; он тоже. Если бы они вытянули руки, то могли бы коснуться друг друга. Оба не знали, что сказать; они улыбались, встречались взглядом и снова опускали глаза. Преодолевая неловкость, Камилла решилась заговорить первая.