– Мы сбежали из музея вчера ночью. – Вчера ночью? – едва не поперхнулась кузина, подходя ближе. Джоанна кивнула, стараясь не поддаваться эмоциям, грозившим вновь ее захлестнуть. Она думала, что Рут умерла. Думала, что вся семья Хант погибла. До сих пор с трудом верилось, что двоюродная сестра сумела выжить. Та ткнула Джоанну коленом, как поступала с детства, чтобы подразнить ее. Однако сейчас это прикосновение казалось невероятно утешающим. Оно напоминало, что Рут находилась рядом, живая. – Уже начали распространяться слухи о том, что ты наговорила в гостинице, – со вздохом сказала кузина. – Есть вещи, о которых опасно болтать при посторонних. – Ты имеешь в виду нападение охотников и истребление монстров? – уточнила Джоанна и заметила, что глаза Рут тут же метнулись ко входу, будто она боялась, что даже здесь кто-то может подслушивать. Подобное поведение всегда бесстрашной сестры приводило в замешательство. Но постепенно Джоанна начала понимать, что перед ней уже не та знакомая ей Рут. Не совсем та. – Почему это опасно? – поинтересовался Аарон, опираясь на стену возле самой двери, точно еще не решил, уйти ему или остаться. Кузина не ответила. На ее лице ясно читалась подозрительность, которая теперь, кажется, следовала за ней повсюду. – Я тебе тоже не доверяю, пупсик, – фыркнул Аарон. – Только попробуй хоть раз еще меня так назвать, – прорычала Рут с вызовом. В ответ Оливер холодно и угрожающе улыбнулся. Джоанна только застонала про себя. Она знала о вражде между их семьями, но не подозревала, что Рут и Аарон немедленно попытаются вцепиться друг другу в глотки. – Мне известно, кто ты такой, – выплюнула кузина. Ее слова прозвучали как обвинение. – Твой отец – глава семейства Оливер. Я знаю о тебе все. Прислонившийся к стене Аарон воплощал собой картину небрежной надменности, а его выражение лица говорило: «Всем известно, кто я такой». – Младший сын Эдмунда Оливера, – процедила Рут. – Его единственный сын. Ты должен был стать следующим главой семьи, но оказался вычеркнут из списка наследников. Джоанна отметила про себя странную оговорку насчет младшего и единственного сына, но спросить об этом не успела, так как Аарон уже начал отвечать. – Надо же! Ты и правда все обо мне знаешь. А вот мне совсем ничего о тебе не известно. Нет-нет, не нужно это исправлять, – остановил он Рут, открывшую было рот. – Меня вполне устраивает текущее положение вещей. – Ты умудрился натворить что-то такое, что даже Оливеры сочли достаточно гнусным для лишения наследства? – фыркнула кузина. – А я-то думала, у твоей семейки вообще отсутствуют принципы. – Хватит, – попросила ее Джоанна. – Занятный упрек от представителя рода, полного воров и лжецов, – процедил Аарон, презрительно глядя на Рут. Это настолько напоминало противостояние в позолоченной палате, где Оливеры осыпали оскорблениями полукровку из семьи Хантов, что Джоанне стало не по себе, и она выкрикнула: – Я сказала, хватит! Прекратите! Вы оба! – должно быть в ее голосе прозвучало нечто такое, что привлекло внимание спорщиков. Они молча посмотрели на нее, недоуменно моргая. – Нельзя становиться такими. – Какими? – уточнил Аарон. – Это обычное поведение между Оливерами и Хантами. – Вот именно! – вздохнула Джоанна, подошла к кухонному уголку и наполнила пустой чайник. – Вчера между нашими семьями существовала вражда. Сегодня уже нет – нам нужно работать вместе. – Если бы все было так просто, – горько рассмеялась Рут. – Оливеры – подлые, надменные эгоисты, которые ненавидят людей! Ты не представляешь, на что они способны. Вообще-то Джоанна довольно хорошо это представляла. Она посмотрела на Аарона, но тот отвел глаза, а когда заговорил, то его голос звучал подавленно: – Вражда между нашими семьями длится веками и точно не закончится в один момент. Уж точно не сегодня. – Оливерам нельзя доверять, – заявила Рут. – Скорее это касается Хантов, – парировал Аарон. – Мы, в отличие от вас, всегда держим слово. Вы же лжете и изворачиваетесь… – Хватит! – с раздражением прервала его Джоанна. – Достаточно! – она повернулась к обоим спорщикам, стоявшим всего в трех шагах друг от друга. Оба старательно избегали ее взгляда и смотрели в пол. Холодная кухонная столешница упиралась в спину. – Вы ведете себя так же, как до истребления монстров. Но теперь все изменилось! – Неправда! – возразила Рут. – Конечно же правда! Ник убил наших близких! Из обеих семей! Ему было наплевать, кто из монстров к какому роду принадлежит, ты разве не помнишь? В ту ночь существовало только две стороны – мы и он. – Заметив, что кузина и Аарон лишь молча смотрят на нее, Джоанне захотелось подойти к ним и как следует встряхнуть. – Вы что, не понимаете? Вероятно, только нам троим и удалось пережить нападение. Вероятно, только нам троим известно, что там случилось. И только у нас есть шанс остановить Ника. Она не договорила то, что крутилось на языке: «Только мы можем спасти наши семьи». Потому что не выдержала бы сейчас еще одного спора с Аароном насчет этого. Повисла напряженная тишина. Она все тянулась и тянулась. Электрический чайник начал булькать, потом выключился. С рынка доносились звуки разговоров и призывных выкриков продавцов. Рут с Аароном продолжали стоять неподвижно, не глядя друг на друга и избегая смотреть в глаза Джоанне. Она почувствовала, как сердце сжимается от отчаяния. Похоже, вражда между их семьями укоренилась слишком глубоко. Затем кузина резко сообщила: – Выжили не только мы. – Что? – с оттенком надежды переспросил Аарон. – Выжили не только мы, – повторила Рут, но ее руки, лежавшие на спинке кресла, так сильно стиснули обивку, что побелели костяшки. – Хотя мне удалось отыскать лишь вас. Остальные мертвы. – Новый взгляд на дверь был полон такого страха, что на этот раз даже по позвоночнику Джоанны пробежал холодок. – В каком смысле? – уточнил Аарон. – Кто-то выслеживает и убивает всех, кто выжил той ночью, – тихо отозвалась Рут. – Кто-то хочет заставить навсегда замолчать тех, кто может рассказать о нападении. Сегодня вы говорили об этом открыто в месте, полном посторонних. Никогда так больше не делайте. Потрясенная услышанным, Джоанна принялась заваривать чай. Этот привычный ритуал успокаивал. Рядом с ней Рут из воздуха достала купленные на рынке продукты: до сих пор горячие пирожки и гороховое пюре. Зрелище семейного дара Хантов в действии тоже приносило утешение. Дома у бабушки все, кроме Джоанны, делали такие запасы. Она же с детства почти не пользовалась своими не слишком надежными силами. В памяти всплыли последние слова бабушки про скорое обретение новых способностей, отличных от семейного дара Хантов. Что она имела в виду? Но эту мысль тут же вытеснили образы крови умирающей, вытекающей сквозь пальцы, ее хриплые, прерывистые вдохи. Джоанна едва сдержала всхлип. – Ты как? – озабоченно спросила Рут, возвращая ее в настоящее. – Нормально, – едва слышно отозвалась она, напоминая себе, что находится здесь, а не в той темной комнате. Рут достала из ниоткуда уже нарезанный имбирь и сказала заморгавшей сестре: – Для чая. – Затем осторожно опустила ломтики в одну из чашек. – Помню, тебе так нравилось. – Я так счастлива, что ты здесь, со мной, – глубоко вдохнув ароматный пар, прошептала Джоанна. – А я рада, что отыскала тебя, – кузина не улыбнулась, но на миг настороженное выражение ее глаз смягчилось, и во взгляде мелькнула любовь. Они вдвоем отнесли чашки, заварочный чайник и еду на кофейный столик. – Пирожки с беконом и яйцами, с мясом, с сыром и луком-пореем, – перечислила Рут, после чего расставила тарелки с гороховым пюре, а в центре водрузила миску с чипсами и блюдце с подливой. Они с Джоанной сели на диван, а Аарон разместился в одном из кресел. Какое-то время все трое лишь молча жевали, глядя в темное окно и запивая еду слишком горячим чаем. Оливер ничего не стал добавлять в него. Рут бросила в свою чашку три кубика сахара и ненадолго задержала ладонь над паром. Сердце Джоанны сжалось от знакомого жеста: кузина всегда так делала, когда ей было холодно. Аарон первым нарушил молчание: – Нападение не отражено в хрониках Оливеров. – Он поставил чашку, и стало заметно, что его пальцы дрожат. Джоанна вспомнила его слова о том, что смерть Эдмунда также отсутствовала в архивах. – Все это неправильно. Этого не должно было случиться. – Это прозвучало эхом сказанного прошлой ночью в отеле. – Не только в хрониках Оливеров отсутствует информация о нападении, – вздохнула Рут. – Я заглядывала в архивы других семей, чтобы отыскать упоминания о произошедшем. Везде написано одно и то же. – Ты видела хроники других семей? – с изумлением переспросил Аарон. – Ты прослушал самое главное: везде написано одно и то же, – нетерпеливо повторила Рут. – Не просто перечисление не произошедших на самом деле событий, а именно одинаковые записи, слово в слово. В архивах Хантов, Хатауэев и Пателей. «Все неправильно», – так сказал Аарон. Семьи монстров вели хроники исторических событий, но нападение охотников нигде не упоминалось. Этому было лишь одно объяснение: кто-то скрыл случившееся. – Ты думаешь, что кто-то подделал записи? – уточнила Джоанна. – Это невозможно, – покачал головой Аарон. – Только архивариусы семьи ведут хронику. А они отказались бы содействовать. – Я знаю, – согласилась Рут. – Исторические события должны заноситься в архив тщательнейшим образом и без изменений, – широко распахнув от ужаса серые глаза, прокомментировал Оливер. – Иначе сомнения могут бросить тень на каждую запись. – Я знаю, – вновь сказала кузина. – Если не доверять семейным хроникам, то нельзя доверять ничему, – голос Аарона становился все громче. – Любое событие может оказаться неправдой. Любая запись о смерти. И тогда никто из нас больше не будет уверен, что случится в будущем. – Совсем как обычные люди? – вставила Джоанна. – Да, – слегка обескураженно подтвердил Аарон, глядя на нее с отчаянием. – Это так же кошмарно, как быть человеком. «Быть человеком вовсе не плохо», – хотелось ответить ей, но понимание, что Оливер сейчас не в состоянии это услышать, заставило промолчать. Он казался потрясенным перспективой неизвестного будущего. В отличие от Аарона, саму Джоанну в ужас приводила идея неизменных, расписанных в каких-то хрониках событиях жизни. Эта мысль душила и отнимала волю. Ошеломленная девушка наклонилась, чтобы поставить чашку на стол. При этом движении рана натянулась, служа новым напоминанием о нападении, которое случилось совсем недавно, лишь прошлой ночью. – Но кто это делает? Кто фальсифицирует записи в архивах и выслеживает выживших? Кто пытается замести следы истребления монстров? – прошептала Джоанна. – Не знаю, – ответила Рут.