Снова вспомнилось потрясение в голосе бабушки, когда она говорила, что рассчитывала подготовить внучку. Рассчитывала, что у них будет больше времени. Ужасные образы прошлой ночи вновь грозили затопить отчаянием: стон кузины при ранении, последние болезненные вдохи бабушки. Джоанна едва сдержала слезы, вновь думая о том, какой глубокий шрам остался под ребрами сестры, и прошептала ей: – Я думала, что ты мертва. – Когда я увидела тебя в Холланд-Хаусе той ночью, то… – голос Рут сорвался, она опустила голову. – Я думала, что ты уже мертва. Все остальные уже погибли или были к этому близки, когда я их нашла. Берти… Дядя Гас. Тетя Ада. Бабушка… Джоанна резко втянула воздух. Вчера Рут сказала: «Ты прислала сообщение с просьбой о помощи. И я позвонила всем остальным». Та, видимо, догадалась, о чем думает сестра, потому что сжала ее руку и мягко проговорила: – Ты же понимаешь, что ничего бы не изменилось, даже если бы я не получила твое сообщение с просьбой о помощи. На другие семьи монстров тоже напали. Ник и его охотники расправились бы с нами, где бы мы ни находились. – И все равно я жалею, что успела отослать то SMS, – с трудом выдавила Джоанна, сжимая руку Рут в ответ. – Знаю, – прошептала та. – А я жалею, что не прибыла на помощь раньше. К моменту моего появления… Дядя Гас и тетя Ада уже умерли. Берти едва-едва дышал. Я держала его за руку, одновременно пытаясь вызвать «Скорую», но телефон не работал. Джоанна судорожно сглотнула, стараясь избавиться от кома в горле. Берти. Ей до сих пор не верилось, что это произошло. Что это произойдет в будущем. – Откуда этим охотникам столько про нас известно? – нарушив повисшую тишину, спросил Аарон. – И как они сумели нас найти? – Без понятия, – мрачно отозвалась Рут. – Но ты пыталась это выяснить, когда просматривала архивы? – поинтересовалась Джоанна и после утвердительного кивка сестры добавила: – Удалось узнать что-то новое о нападении? – Имеешь в виду, что-то новое о нем? – саркастически уточнила Рут. Джоанна сглотнула. Она пыталась не вспоминать о Нике, и теперь ощутила вспышку злости, за которой последовала боль от предательства. Мысли о нем ранили так же сильно, как и порез от меча. Однако отогнать каскад обрушившихся после упоминания парня образов не удалось, причем не о роковой ночи, а других: когда они с Ником, не сговариваясь, явились в музей раньше остальных работников и все утро вдвоем убирались в позолоченной палате. Джоанна вытирала пыль с рам, а напарник мыл пол, закатав рукава рубашки до локтей. Солнечный свет казался тогда особенно мягким и теплым, заставляя ловить себя на желании, чтобы этот момент длился вечно. Затаив дыхание, Джоанна выдавила: – И что, удалось узнать что-то новое о нем? – Кстати, я сама его так ни разу и не видела, – прокомментировала Рут. – Только слышала, как ты рассказываешь о своем ненаглядном Нике. – Ее губы скривились в грустной ироничной гримасе. – Ты только и делала, что говорила о нем тем летом. Я помню, как постоянно дразнила тебя и называла вас влюбленными ботаниками. Как же давно это было! Для Джоанны прошло всего два дня. – Судя по документам, такого человека вообще не существует, – после паузы продолжила кузина. – Я знаю с твоих слов, что Ник работал в Холланд-Хаусе, но записи об этом отсутствуют. Пыталась поймать его хотя бы на музейных видеокамерах, но и там облом, прикинь? – Что еще? – подтолкнула Джоанна, когда Рут замолчала. – Ты единственная, кто знала его, – мягко произнесла та. – Неправда. Вспомнился момент их первой встречи с Ником. Когда возникло ощущение, что они знакомы всю жизнь. Что ему можно доверять как самой себе. Джоанна это просто почувствовала. Но ошиблась. Никогда еще она не была в чем-то настолько уверена и не ошибалась при этом так сильно. В горле встал ком, на глаза навернулись слезы. Всего день назад они с Ником сидели вдвоем в библиотеке. Он поцеловал Джоанну, а когда появились Оливеры, спас ее. Затем же посмотрел ей в глаза и сказал, что без колебаний убьет, если она еще раз украдет время у человека. – Мне не удалось ничего о нем выяснить, – вздохнула Рут. – Ни настоящего имени, ни кем были его родители, ни того, как он узнал о монстрах. Никому не известно, кто Ник такой. В голове вновь всплыло начало сказки: «Однажды давным-давно жил юноша, которому на роду написано было убивать монстров. Величайший герой среди людей». – Бабушка рассказывала о нем, – тихо проговорила Джоанна. – Ты разве не помнишь? – Но… – Рут уже начала качать головой. – Про юношу, кому судьба предначертала убивать монстров. – Но это просто сказки, – возразила кузина. – Страшилки для маленьких детей. Джоанна посмотрела на Аарона, который наблюдал за ней с непонятным выражением лица, и спросила: – Помнишь татуировку у того мужчины в лабиринте? Вот в этом месте, – она прикоснулась к основанию шеи на затылке. – Чтобы монстр видел изображение, если попытается забрать время. Это предупреждение. Ты не верил в гибель отца, пока не заметил символ. И явно его узнал. – Это была эмблема героя из легенд, – не в состоянии отвести глаз под пристальным взглядом Джоанны ответил Аарон. – Волк. – При этих словах она почувствовала, как на голове зашевелились волосы, потому что бабушка рассказывала именно об этом. – Величайший герой среди людей – выдуманный персонаж, – фыркнула Рут. – Как король Артур. Но Джоанна видела, что в ее глазах промелькнули те же воспоминания о душной ночи, когда бабушка сидела с болевшими внучками, которые не могли заснуть, и рассказывала им сказки. В том числе о величайшем герое среди людей. – Согласно легенде, этот человек положит конец существованию всех монстров, уничтожив самого первого из нас и предотвратив тем самым появление потомков. – Детские сказки, – уже менее уверенно возразила Рут. – Да, – согласился Аарон. – Нельзя изменить уже произошедшие события, хронологическая линия этого не допустит. Поэтому никому не удастся убить первого монстра и помешать нашему рождению. – Верно. – Ладно, ладно, – не стала спорить Джоанна, увидев, как побледнела двоюродная сестра, на лице которой сейчас выделялась лишь красная помада. Как же не хватало бабушки! Она бы сумела все объяснить в своем обычном суховатом и таком ободряющем стиле… Но ее здесь на было. Она умерла, и останется мертвой, если Джоанна не предпримет чего-то. – Тогда подведем итог того, что нам известно. Произошло нападение человеческих охотников на монстров. Рут не обнаружила выживших, зато в архивах нескольких семей кто-то подделал записи о тех событиях. Это все? Заметив, что кузина замялась, вновь бросив обеспокоенный взгляд на вход, Джоанна окликнула ее: – Рут? Возможно, она и не знает новую версию сестры, но не настолько та изменилась, чтобы на протяжении двух лет лишь прятаться и спасаться бегством. Прежняя Рут непременно бы постаралась выяснить все о преследователях. – Наверняка мне больше ничего не известно, – неохотно произнесла кузина. – Наверняка? – переспросила Джоанна. Повисла тишина. Даже внешние звуки смолкли. Само здание, казалось, затаило дыхание. Только капли почти прекратившегося дождя едва слышно стучали по крыше. От рынка тоже не доносилось выкриков продавцов. – Я думаю, что могла что-то видеть, – наконец проговорила Рут. – Сразу после побега, когда очутилась в восьмидесятых. – В то время в Холланд-Хаусе еще жила моя семья, – заметил Аарон. – Да, я в курсе, – с усталой полуулыбкой кивнула кузина. – После ранения мне пришлось из последних сил снова открывать то дурацкое окно. Я знала, что если свалюсь в обморок, то попаду в руки твоей семейке, и почти истекла кровью, пока добралась до дороги. Джоанна обняла Рут, которая хоть сейчас и рассказывала насмешливо о событиях после нападения, но, очевидно, была гораздо ближе к смерти, чем говорила раньше. – В общем, очнулась я уже в больнице, – продолжила повествование кузина, – и соседка по палате велела мне заткнуться, потому что уже устала от моего бреда. – Она нервно облизнула губы. – Сказала, что я постоянно бормотала и кричала об убийствах на весь этаж. Не знаю, что именно успела выболтать. – Джоанна ощутила прилив сочувствия к Рут, которая оказалась совсем одна. Они с Аароном, по крайней мере, имели возможность опереться друг на друга. – Когда меня повезли на обследование, я увидела, как к моей палате шествует она. – Она? – переспросил Оливер. – Блондинка с длинной лебединой шеей, – пояснила Рут. – Шагала по коридору как королева, в сопровождении трех телохранителей. У всех приколоты булавки с эмблемой в виде крылатого льва. Джоанна уже собиралась уточнить, что означает этот символ, когда заметила, как побледнел Аарон, и промолчала. – Когда меня привезли обратно в палату, то соседки уже там не оказалось. На мои вопросы медсестры ответили, что та выписалась, но я до сих пор сомневаюсь в правдивости этой версии, – завершила рассказ Рут. – Ты видела в больнице королевских гвардейцев? – едва слышно выдавил Аарон. – Я и сама не уверена до конца, – вздохнула кузина. – Не исключаю, что это были глюки под действием лекарств. Накачали-то меня знатно. Вот только… В течение следующих двух лет, пока я разыскивала выживших после нападения, ходили слухи о королевских гвардейцах под предводительством блондинки, которые занимались тем же самым. Внезапно с галереи донесся скрип, заставивший троицу вздрогнуть и посмотреть в направлении источника шума, совсем как Рут поступала все это время. Затем открылась и захлопнулась дверь в соседнее помещение. Щелкнул замок. Только тогда Джоанна перевела дыхание. Аарон и Рут сделали то же самое. – Нужно отдохнуть, – заявила кузина. – Продавцы возвращаются с рынка и ложатся спать. Лучше всего следовать их расписанию: включать и выключать свет в то же время. Согласно часам Рут уже было четыре утра. Режим же Джоанны безнадежно сбился из-за событий предыдущей ночи и прыжков в прошлое. По молчаливому соглашению сестры заняли кровать, а Аарон лег на диване. Теперь Джоанна ворочалась без сна, совершенно не чувствуя усталости. Со всех сторон доносились шорохи и скрипы. Здание потрескивало и постукивало. Иногда с галереи раздавался звук шагов. Размеренное дыхание Рут успокаивало, давало знать, что она жива, что она рядом. До сих пор в это с трудом верилось. Вернее, страшно было в это поверить. – Не можешь уснуть? – прошептала кузина. Джоанна качнула головой, потом вспомнила, что в темноте ничего не видно, и прошептала в ответ: – Прости, если разбудила. – Я тоже еще долгое-долгое время с трудом засыпала после той ночи… – призналась Рут едва слышно. – Ты видишь их, когда закрываешь глаза, да? – Я будто снова и снова оказываюсь в той комнате, где нашла вас с бабушкой, – поворачиваясь к ней лицом, прошептала Джоанна. – И вспоминаю, сколько там было крови. Как ты зажимала рану… – Остальных она не видела, но в сознании раз за разом всплывали картины одна кошмарнее другой: Берти с перерезанным горлом, совсем один после смерти дяди Гаса и тети Ады. – Меня воспоминания терзают уже не так сильно. – Рут ласково откинула пряди с лица сестры. – И ощущения немного притупились. – Значит, тебе уже не так больно?