Дождался, когда все отступили к стене, и положил у ног пластиковый квадрат. Он замерцал, и по центру гостиной возникла парящая в воздухе шахматная доска среднего размера. Игровые фигуры выглядели непривычно: с полноценными слонами и ладьями, а не просто стилизованными обтекаемыми воплощениями. Точно такие же Джоанна видела в гостинице монстров. При виде шахматной доски выражение лица Тома смягчилось. – Только потому, что в первый раз ты меня обыграл… – пробормотал он себе под нос. – Это что, послание? – подозрительно уточнила Рут. – Пароль, – пояснил Том. – Который знают только два человека. Он передвинул белую пешку, затем черную и продолжил переставлять фигуры по очереди с разных сторон доски, словно играл сам с собой, не колеблясь ни секунды. Его пальцы так и порхали над клетками. Постепенно Джоанна начала осознавать, что на самом деле он не касается фигурок, которые хоть и выглядели настоящими и постукивали при перемещении, но лопались, как мыльные пузыри, когда выбывали из игры. Похоже, Том воспроизводил матч по памяти, хотя и делал это без видимых усилий. Тот, кто установил этот пароль, не сомневался, что так и будет. Джоанна подумала, каким безалаберным и глуповатым казался ей пьяный продавец с рынка всего несколько дней назад. Подлинный же Том Хатауэй был совсем иным человеком. Наконец белый король остался в одиночестве, окруженный черными фигурами. Передвинутый конь ознаменовал шах и мат, и доска тут же исчезла. В воздухе на мгновение появилась объемная цифра: «10». Когда пропала и она, в гостиной возник Ник. – Бегите! – воскликнула Джоанна. – Все в порядке, – заверил Том, перехватывая дернувшуюся к двери девушку и удерживая ее на месте. – Все хорошо. – Это он! – не желала успокаиваться она. – Герой, который охотится на монстров! – На самом деле его здесь нет, – сказал Том. – Это всего лишь запись. Вот только Ник вовсе не выглядел похожим на запись. Он казался абсолютно реальным, как остальные предметы в комнате. Сердце Джоанны колотилось так, будто готовилось выпрыгнуть из груди. Аарон тоже напрягся и попятился, прижимаясь спиной к стене. Рут отступила за диван и оттуда наблюдала за грозой всех монстров, широко распахнув глаза и тяжело дыша. Ник выглядел обманчиво безобидным. Он сидел на деревянном кресле. Перестав паниковать, Джоанна заметила то, что имел в виду Том. Юноша был намного моложе, чем знакомый по Холланд-Хаусу напарник – максимум лет четырнадцати – и явно находился не здесь, а на кухне в другом доме: за спиной проступали контуры микроволновой печи и холодильника. Возникло движение, и к сидящему на кресле Нику подошел мужчина. По одежде из иной эпохи стало ясно, что он монстр. Фрак и цилиндр казались особенно странными по сравнению с простыми джинсами и футболкой парня. Незнакомец снял шляпу, продемонстрировав гладкие черные волосы, аккуратно положил ее на стол и встал перед Ником. – Беги, – сглотнув, прошептала Джоанна мужчине, хотя и понимала, что это просто запись. Тем бо́льшим шоком стал следующий его поступок. Утонченный брюнет с оттяжкой ударил сидящего Ника по лицу. Тот медленно поднял голову: из уголка губ текла кровь. Джоанна зажмурилась, не желая видеть, что будет дальше, но с закрытыми глазами почему-то было только хуже: перед мысленным взором встала картина резни из позолоченной палаты, когда Ник раз за разом пронзал мечом Люсьена. Вспомнилось его пустое безжизненное лицо. И торчащий из груди Эдмунда клинок. Вспомнилась мертвая бабушка, лежащая на кровати в луже крови. Поэтому, услышав звук нового удара, Джоанна открыла глаза. Она ожидала увидеть распростертый на полу труп черноволосого мужчины, но тот до сих пор стоял над Ником, уже основательно избитым – кровь текла и из носа, и изо рта. – Что это? – спросила Джоанна, не сумев скрыть ужаса. Она ничего не понимала. Совсем недавно Нику потребовалось всего несколько секунд, чтобы убить Люсьена. Со скучающим выражением лица брюнет снова врезал кулаком по челюсти юноши. Тот пошатнулся, но больше никак не отреагировал. Джоанна присмотрелась: его руки были привязаны к подлокотникам кресла. Мужчина нанес еще один удар. На этот раз Ник наконец поднял голову и умоляюще прошептал: – Пожалуйста. – Кровь его текла по подбородку, капала на шею. Нос выглядел сломанным. – Пожалуйста, не надо. Пожалуйста… – Стоп, – произнес чей-то женский голос. Запись замерла. Вернее, это Ник замер с приоткрытым ртом и умоляюще сведенными бровями. Черноволосый мужчина же продолжал двигаться. Он оглянулся через плечо на кого-то за кадром и сказал: – Можно перенести его туда. – Нет, – возразила та же невидимая собеседница. – Начинай заново. Изображение исчезло, и в центре гостиной опять стало пусто. Джоанна смотрела на то место, где только что сидел пленник: ее мутило. После кровавого нападения на монстров в музее, после смертей родных она иногда представляла, как сама ранит Ника, чтобы отомстить за семью. Но увидеть на самом деле, как его избивают, как ломают ему кости… Желудок сжался от подступившей дурноты. В воздухе возникла новая цифра: «15». Ник опять сидел на кресле, но с неповрежденным лицом. Монстр нависал над пленником. – Кого мне убить первым? У тебя столько братьев и сестер. Пожалуй, начну с младших и приберегу родителей напоследок. Или лучше наоборот? – Оставьте их в покое! – выкрикнул Ник. – Они… Мучитель опять ударил его по лицу, ломая нос. От звука хрустнувшей кости Джоанна дернулась. Она почувствовала, как ее охватывает ужас. – Стоп, – послышался за кадром голос той же женщины. – Заново. От вида парящей в воздухе цифры «93» Джоанне захотелось зажмуриться. – Что это? – спросил Аарон. – Этот парень – величайший герой среди людей, легендарный воитель. Почему он не защищается? Джоанна уже начала понимать, в чем дело, хотя и не могла поверить, что кто-то способен на подобное зверство. Чтобы подтвердить свое подозрение, она подошла ближе к появившемуся посреди гостиной изображению Ника. На этот раз он стоял на коленях, трясясь всем телом. Кресло валялось сбоку, с подлокотников свисали обрывки веревок. Видимо, пленник сумел высвободиться, но ушел совсем недалеко – склонился над темноволосыми женщиной и мужчиной. «Родители», – догадалась Джоанна. Они были мертвы, судя по той же неподвижности, с которой лежало тело Люсьена, тело бабушки. На лице Ника застыло выражение недоверия, смешанного с отчаянием. Подошедшая вплотную Джоанна могла рассмотреть его очень хорошо. Она точно знала, насколько ужасно он сейчас себя чувствует. Послышался звук шагов. Молодая версия Ника вскочила на ноги и схватила кухонный нож со стола. – Наконец-то я вижу хоть какое-то проявление инициативы, – прокомментировал возникший в кадре монстр. Ник попятился, дрожащей рукой выставив перед собой нож. «Метни его», – мысленно подсказала юноше Джоанна и удивилась сама себе. На чьей она стороне? – Подумать только, теперь я остался с голыми руками перед вооруженным противником, – с легкой насмешкой в голосе сказал монстр и демонстративно протянул сложенные вместе запястья, как во время ареста, не прекращая наступать. – Но должен признаться, что мне уже приходилось убивать голыми руками. Ты и сам это видел. – Вы… Вы просто прикоснулись к ним… – неуверенно проговорил Ник. – Прикоснулись к затылкам родителей. И они упали… – Все верно, – подтвердил мужчина. – Потому что я монстр. – Монстр? – по-прежнему недоумевающе переспросил Ник. – Я украл время, отведенное твоим родителям. Весь остаток их жизней. И поступал так с сотнями людей до того. И поступлю так с тобой. – Вы сумасшедший, – прошептал Ник, испуганно глядя на мужчину, который подошел уже достаточно близко, чтобы можно было ударить его ножом. – Монстров не существует. – Джоанна хорошо знала этот рассудительный, серьезный голос. – Вы больны. Вам нужна помощь. – Стоп. – В очередной раз приказала женщина за кадром. И снова Ник замер. Теперь Джоанна убедилась в своей правоте и медленно выдохнула. Тем временем монстр повернулся к невидимой собеседнице и проворчал: – Со всем уважением, но неужели так необходимо работать именно с этим мальчишкой? Сколько раз уже мы убили его родителей. Он паталогически праведный, – последнее слово мужчина выплюнул с таким отвращением, точно говорил о проклятье, а не о добродетели. – Может, если взять другого человека… – Нет, нам нужен именно этот юноша, – отрезала женщина. – Как раз из-за его праведности. Когда мы с ним закончим, эта праведность превратится в праведный гнев. – Ее голос почти сочился злорадством, отчего Джоанне хотелось кричать. – А теперь – еще раз. Цифра «210». Привязанный к креслу Ник хрипло произнес: – Вы не обязаны так поступать. Только… – Стоп. Снова. Увидев цифру «1100», Джоанна все же не выдержала и зажмурилась, напоследок успев заметить распростертые на полу детские тела. Монстр говорил об убийстве братьев и сестер пленника и теперь, похоже, воплотил угрозу. Ник рассказывал о своей большой семье, о том, как они жили все вместе в крошечной квартире. Рассказывал об этом Джоанне, хотя и не любил говорить о себе. На этот раз он не только схватил нож, но и приставил его к горлу черноволосого мужчины, с отчаянием выкрикнув сквозь всхлипы: – Почему?! – Потому что я монстр, – спокойно ответил мучитель. – Твои родные были не первыми моими жертвами. И точно не будут последними. К изумлению Джоанны, Ник перерезал глотку мужчины, а когда тот упал на пол, осел на колени, словно лишившись сил, и душераздирающе застонал. Она знала, что будет помнить этот стон до конца своей жизни. – Нет, – раздался женский голос вне поля зрения. – Снова. В воздухе возникла цифра «1992». На этот раз действие происходило не на кухне. Ник, гораздо моложе, чем на других записях, стоял на пересечении улиц в сгустившихся сумерках. Дорога блестела от недавнего дождя. Мимо проносились машины, ослепляя фарами. Когда по тротуару прошел давешний черноволосый монстр, Джоанна с трудом его узнала из-за современной одежды: уродливого рождественского свитера и синей спортивной куртки.