— Как долго вы намереваетесь пробыть в столице? — Я человек подневольный, — снова улыбнулся де Вальми. — Возможно, месяц, а возможно и пару дней. — Сильвия! — они услышали голос Д´Арси, разыскивающего свою супругу. — Я здесь! — крикнула она, — и уже обращаясь к де Вальми, произнесла: — Я благодарна вам за то, что составили мне компанию в этой небольшой прогулке. Сейчас мне пора возвращаться, однако, я надеюсь, что это не последняя наша встреча! — Буду с нетерпением ждать, сударыня, — граф низко поклонился. — Был счастлив нашему знакомству, госпожа герцогиня. И де Вальми, еще раз поклонившись, двинулся в противоположную сторону сада. Глава 15 Сильвия нашла мужа, немного взволнованного, стоявшим на ступеньках лестницы и высматривающим ее среди деревьев. — Я уже начал переживать, что ты снова исчезла, — улыбнулся Александр. — Представь себе, я сломала каблук, а господин де Вальми любезно мне его починил, — пояснила Сильвия, — а потом составил мне компанию в прогулке по саду. — Граф, который чинит каблуки? — Д´Арси приподнял бровь. — Неужели на дипломатической службе учат и такому? Что ж, по крайней мере, он вовремя его починил, поскольку сейчас нам нужно возвращаться в зал. Нас зовет к себе государь! Вздохнув как перед казнью, Сильвия стала вместе с мужем подниматься по лестнице. Король был в хорошем расположении духа и весьма приветливо кивнул Сильвии, когда герцог и герцогиня приблизились к его трону. — Счастлива вновь видеть вас, ваше величество! Благодарю вас за приглашение! Спустя столько лет снова оказаться здесь — для меня нет большего подарка! — Ваше внезапное появление, впрочем, как и исчезновение, наделало много шуму, герцогиня — произнес король, между делом поглядывая на танцующих придворных. — Мы так и не имели возможности выразить вам благодарность за участие в той истории… Нам известно, что вы хотели предупредить своего короля о готовящемся против него заговоре, за что и пострадали… Сильвия присела в глубоком реверансе. — Я совершила бы это снова, если бы пришлось, ваше величество, несмотря на вероятные для меня последствия. — Полагаю, одно может служить вам утешением, сударыня: все виновные понесли достойное их вины наказание. Ваш супруг принял посильное участие в свершении правосудия… — Король, прищурившись, посмотрел в сторону Д´Арси. — Ваше величество всегда слыли самой Справедливостью, — Д´Арси слегка наклонил голову в знак подтверждения своих слов. Король усмехнулся и снова обратился к Сильвии: — Однако, всех больше интересует вопрос, где же вы пропадали все эти месяцы? Ваш супруг, конечно, поведал нам, как нашел вас в какой-то лесной избушке или где там вы говорили? — вопросительно посмотрел он на герцога. — В одном из небольших поселений в лесах Пативье, ваше величество, — ответил Александр, внутренне передергиваясь. Король обладал прекрасной памятью и совершенно точно помнил, что именно говорил ему Д´Арси, но не преминул уколоть герцога. Александр и Сильвия договорились, что на все расспросы станут отвечать полуправду, признавая, что Сильвия на время потеряла память, но не уточняя, что та все еще не вернулась. Они решили не подвергать огласке и факт незаконного замужества Сильвии и постарались, чтобы имя Бернара Ламбера, охотника из Фонтени, нигде не упоминалось. — Мой супруг, несомненно, уже рассказал вашему величеству, что после долгой болезни я на некоторое время многое забыла. Меня выходили добрые люди, но пока я, по воле провидения, не встретила Александра, воспоминания не возвращались в полной мере. Однако сейчас перед вами вновь та самая Сильвия Д´Арси, которую вы знали до всего случившегося. Я счастлива, что снова могу служить моему государю, — Сильвия опять поклонилась. Король милостиво позволил обоим приложиться к своей руке и довольно улыбаясь, махнул, показывая, что беседа окончена. Сильвия смогла, наконец, немного расслабиться. Все же, разговор с его величеством требовал особых сил. Государь был хоть и справедлив, как заметил Александр, но имел свои небольшие слабости, как например, любил иногда указывать своим подданным на их место, не унижать, но напоминать о том, кто главный человек в королевстве. Такие маленькие уколы его очень бодрили. После представления Д´Арси покинули королевский дворец и вернулись в свой дом. Изначально они собирались задержаться в столице еще на неделю. Однако уже на следующий день после бала герцог был вынужден срочно покинуть город. Ему не хотелось оставлять жену, и все же положение дел на юге требовало его незамедлительно присутствия. Они договорились, что Сильвия пробудет в столице столько, сколько ей захочется, возможно, если ей будет угодно, ответит согласием на приглашения, которые они получили в избытке, а потом отправится домой. Женщина предполагала еще навестить детей, но Александр отговорил ее ехать к ним одной. Чтобы не скучать в одиночестве, Сильвия решила в тот же день выйти на прогулку. Сопровождаемая слугой, она двинулась в сторону центральной площади, и вскоре на одной из улиц заметила проезжающего верхом де Вальми. Мужчина тоже узнал герцогиню и поклонился издалека, не став приближаться. Сильвия тут же опустила взгляд. Ей было отчего-то приятно видеть этого молодого улыбчивого человека с глазами, в которых тоже пряталась улыбка. Они беседовали лишь несколько минут, однако дипломат представлялся ей добросердечным и бесхитростным человеком, без второго дна. Хотя дипломаты, бесспорно, имели и второе, и третье дно — это было составной частью их службы. Весь оставшийся день Сильвия то и дело возвращалась мыслями к де Вальми. К вечеру она сказала себе, что замужней женщине не дело думать о других мужчинах и уснула со спокойной душой. Следующие два дня она посвятила заказу новых туалетов, решив сменить весь гардероб. За время ее отсутствия мода не успела измениться, однако герцогине хотелось немного свежести. В воскресное же утро, отправившись на мессу в центральный собор, рядом с собой на скамье она вновь увидела графа. Тот был явно удивлен и обрадован. — Сударыня, — воскликнул он, — это невероятное совпадение! За последнюю неделю это уже третья наша встреча! И это в столице, где столько жителей! — Да, сударь, вы правы, я тоже не ожидала вас увидеть, но очень рада такому стечению обстоятельств, — Сильвия постаралась скрыть излишнюю радость в голосе. Служба в соборе поражала своей грандиозностью, возможно от того, что женщина не привыкла к таким размерам. Ей казалось, что собор вместил в себе не меньше половины города. Среди молящихся можно было увидеть немалую часть придворных, чьи лица и имена успела запомнить герцогиня. После мессы, выстроившись за святой водой, де Вальми и Сильвия вновь оказались рядом. Опустившись в чашу, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Совершив крестное знамение, Сильвия вышла на улицу, следом за ней вышел и граф. Он предложил женщине проводить ее, и Сильвия, ни мгновения не сомневаясь, согласилась. Ей было бы крайне увлекательно послушать по дороге рассказы де Вальми о странах, в которых ему довелось побывать. Но вместо этого граф предложил рассказать ей о родине своей матери. Герцогиня и тут была в восторге. В рассказе мужчины государство, где родилась будущая госпожа де Вальми, представало как волшебная страна из сказок про тысячу и одну ночь: бескрайние жаркие пустыни, оазисы, верблюды, шахи и шахини, несметные богатства. Граф поведал герцогине и историю знакомства родителей. Об этом его попросила сама Сильвия: — А как же ваш отец смог жениться на вашей матери? Неужели ее родня так просто согласилась отпустить дочь в чужое и далекое государство? — О, родители познакомились при весьма необычных обстоятельствах, — ответил граф. — Обстоятельства эти могли стать довольно печальными, но судьба рассудила иначе. Мой отец многие годы провел в путешествиях. Где ему только не доводилось бывать! Восток всегда оставался его главной любовью, по его словам, там он хотел бы родиться. У него множество друзей в разных странах. И вот однажды, во время одной из своих поездок он, среди прочих гостей, бы приглашен на прием в дом моего будущего деда, визиря Аль-Хараба. Этот титул носят военные советники султана, — разъяснил он, не успела еще Сильвия задать вопрос, а кто же такие эти визири. — Во время обеда мой дед поперхнулся сушеным урюком, и, если бы не мой отец, который не растерялся, едва ли мы сейчас разговаривали бы с вами. В благодарность за спасение визирь предложил моему отцу выбрать в жены одну из его дочерей. Отец поначалу пытался объяснить, что на его родине не принято принимать женщин в качестве дара, но когда поближе познакомился со старшей из сестер, он влюбился без памяти. А она полюбила моего отца. В доме Аль-Хараба царили совсем иные порядки, чем в султанате. Визирь дал своим трем дочерям прекрасное образование. Все они умели читать и писать, играли на нескольких музыкальных инструментах. Таким образом, никто из ее родных не только не был против, а наоборот, подталкивал ее к свадьбе. Сильвия слушала, затаив дыхание, представляя себе, что должна была испытывать девушка, вышедшая замуж пусть и по любви, но оказавшаяся в совершенно чужой стране с незнакомым языком, порядками, иной религией и без поддержки близких. — Моя мать никогда и словом не обмолвилась о том, что скучает по своей родине. — Граф будто читал ее мысли. — Она всем сердцем полюбила наш мир, а на косые взгляды никогда не обращала внимания. Ей важны любовь и уважение ее мужа и детей. У меня ведь есть еще две сестры-красавицы, — с гордостью произнес де Вальми. И граф мгновенно рассмешил Сильвию парой невероятно потешных историй из детства. Господин дипломат оказался умелым рассказчиком, и Сильвия, погрузившись в беседу, даже не заметила, как они пришли к ее дому. История окончилась, а так хотелось услышать продолжение. Герцогиня не осмеливалась предложить графу еще одну совместную прогулку. Было бы не слишком приятно, если бы сам граф или сторонний наблюдатель решили, что герцогиня Д´Арси проявляет к чужому господину излишнее внимание. Однако она чувствовала себя так легко рядом с этим молодым человеком и сама не понимала, почему. Вероятно, оттого, что с ним не было необходимости ни о чем вспоминать. Сильвия даже пожалела, что де Вальми по долгу службы скоро уедет и неизвестно, увидятся ли они еще. Как видно, и граф испытывал подобные чувства, однако решился в отличие от дамы их озвучить. — Как я и предполагал, у его величества изменились планы, и его превосходительство посол вместе со всем дипкорпусом послезавтра отбывает обратно. Но я рад, что хоть и ненадолго возвращался на родину. До приезда в столицу мне удалось увидеться с родителями, — мы не встречались уже почти два года, а письма идут так долго! Мне не стыдно признаться в том, что я очень скучаю по своей семье, — произнес он с ноткой печали в голосе. — Так вы уже уезжаете? Так скоро! — По — видимому, ее лицо выражало большую растерянность и досаду, иначе граф бы не продолжил: — Если вы не сочтете мое предложение слишком бесцеремонным, ведь вы замужняя дама, и я не хотел бы вас компрометировать частыми совместными появлениями, то я бы пригласил вас на прогулку. Тем более в такую великолепную погоду. — Ни в коем случае! — В душе у Сильвии все запело! Еще несколько часов провести рядом с графом! В конце концов, он уедет, и они не увидятся еще очень и очень долго, так зачем она будет отказывать себе в удовольствии от общения с человеком, с которым ей так интересно, а еще совершенно не нужно притворяться. Мужу она сумеет объяснить такое тесное общение, а чужие сплетни не обязаны ее занимать. Глава 16 Граф предложил герцогине отправиться на набережную. У воды было прохладнее, там уже гуляло множество народу. Торговцы наперебой предлагали прохожим свои товары, их крики тонули в общем гуле городского шума. На углу улицы, неподалеку от собора, где они сегодня уже побывали, стояла пекарня, и граф, на минуту заглянув внутрь, вскоре вышел оттуда с маленькой корзинкой, в которой лежали сладкие булочки и фрукты. Откуда в пекарне взялись фрукты, женщине было невдомек, но она очень обрадовалась возможности перекусить. Решив есть прямо по дороге, совершенно не по-светски и так непривычно просто, они медленно прогуливались вдоль реки. За одной восточной сказкой следовала другая. Граф за свои годы повидал столько, что Сильвии, наверное, и не снилось, даже если бы она вспомнила сейчас всю свою жизнь. Увидеть дальние страны, диковинных животных, пробовать изысканные блюда и говорить на чужих языках — об этом она читала в книгах, которые с трудом доставал ей Ламбер, и первый раз встречала человека, который сам побывал в таких обстоятельствах. Иногда женщина ловила себя на том, что слушает с неприлично открытым ртом. Де Вальми, как, вероятно, любой дипломат, был красноречив, обладал чувством юмора, и рассказы из его уст выходили будто из-под пера писателя. Сильвия даже поинтересовалась у графа, не записывает ли он эти истории, но тот со смехом отмел все инсинуации в свой адрес, уверив, что среди его многочисленных талантов писательского не наблюдается. На вопрос о своих увлечениях, де Вальми ответил, что, пожалуй, литература и музыка привлекали его всегда больше всего иного, и если бы он не стал дипломатом, то, возможно, стал бы странствующим музыкантом, хотя его семья вряд ли одобрила бы его выбор. А вот военная стезя не интересовала его никогда, несмотря на то, что шпагой он, конечно, владеет, но достает ее из ножен нечасто. Корзинка давно опустела. Они вышли к самой окраине, к городской стене и воротам, ведущим прочь из города. Судя по положению солнца, день уже давно перевалил за свою половину. За все время они даже не присели, и только сейчас Сильвия поняла, что ноги вот-вот откажутся идти — они гудели и ныли, однако женщина стеснялась признаться в этом де Вальми. Хотя граф несколько раз предлагал сделать паузу в их прогулке, Сильвии не хотелось сидеть, а только двигаться вперед, и теперь пришла расплата. У постоялого двора совсем рядом с воротами было привязано несколько лошадей, и стояла карета. Де Вальми предложил Сильвии ненадолго зайти внутрь и присесть на скамью, а сам тут же подошел к хозяину и о чем-то стал с ним разговаривать. Тот указал графу на господ, сидящих тут же, за столом, и де Вальми коротко переговорил уже с ними. Сильвия не успела еще понять, что же они тут делают, как де Вальми уже вернулся к ней и все с той же очаровательной улыбкой произнес: — Эти господа любезно согласились одолжить свою карету для госпожи герцогини. Сильвия только ахнула про себя, как граф смог договориться о карете, и ей оставалось лишь благодарно поклониться мужчинам. — Вы волшебник, господин граф. Карета сейчас то, о чем я и мечтать не могла, говоря по чести. Я все боялась сознаться, что очень устала. И еще мне не хотелось, чтобы ваши сказки закончились. — У меня достаточно сказок еще не на один вечер, ваша светлость, будьте уверены. А сейчас я провожу вас домой, вы позволите? — Буду вам чрезвычайно благодарна, господин де Вальми! Усевшись в чужую карету, Сильвия вздохнула с облегчением. Де Вальми сопровождал карету на одолженной у тех же господ лошади, и вскоре они уже подъезжали к дому Д´Арси. Де Вальми помог даме выбраться и кивнул кучеру, чтобы тот ехал обратно. — Лошадь я верну самолично, — снова улыбнулся он. Они провели вместе почти целый день, и этот день стал одним из самых светлых в ее нынешней жизни. Сегодня ей практически ни разу не пришлось думать о своем прошлом, и за это женщина должна была быть благодарной графу де Вальми. Сейчас они стояли у порога герцогского дома, и нужно было расставаться, однако Сильвии было нелегко начинать прощание. Мысли о том, что граф надолго уезжает из страны, печалили ее едва ли не больше, чем собственная история. Граф заговорил первым: — Вы позволите мне сказать вам несколько слов, госпожа Д´Арси? Мы знакомы столь непродолжительное время, и, возможно, увидимся снова не скоро, но я счастлив, что судьба свела меня с вами. Поверьте, я говорю это не просто из приличия. Если мне позволено будет сказать вам еще кое-что… — Он немного замялся. — Прошу вас, граф, не стесняйтесь. — Меня долго не было на родине, и я узнал о случившемся с вами совсем недавно. — Теперь граф говорил уже без привычной улыбки на губах. Он вдруг стал очень серьезен. — Не сочтите мои слова дерзостью, но на балу мне показалось, что вам не очень уютно среди окружающих вас людей. Я смею думать, что это связано с тем, что вам пришлось пережить… — Вы правы, ваше сиятельство, хотя я старалась, чтобы моих чувств никто не заметил. Но я обратила внимание, что и вы присутствовали там только телом, а мыслями были очень далеко от всей придворной суеты… — Вы наблюдательны, сударыня, — снова улыбнулся граф. — Но в моем случае это, пожалуй, связано с тем, что я слишком редко возвращаюсь на родину и уже давно не являюсь частью этого света. Правда, говоря по чести, я и раньше не всегда испытывал большого желания бывать при дворе. Меня вполне устраивал наш замок и близкое окружение моей семьи, друзья, любимые занятия. Но вы, сударыня… Вы не должны чувствовать вину за то, что с вами случилось. Если вы высоко поднимете голову и скажете себе, что принимаете себя такой, какая вы сейчас есть, то и мир вокруг вас окрасится в другие тона… — Вам приходилось когда-нибудь говорить себе такие слова, сударь? — Да, сударыня. Я не мог изменить себя, но мир вокруг заиграл иными красками, когда я признался себе в том, что не буду больше бороться за внимание и дружбу окружающих. Но не потому, то они мне безразличны, а потому, что я просто принимаю жизнь такой, как она течет. Этому меня научила моя мать. Она приняла христианство, встретив моего отца, но много рассказывала мне о философии своего народа. Простите меня, госпожа Д´Арси, надеюсь, что вы не сочли мои слова большой дерзостью, хотя они ею и являются, — мужчина осекся, увидев затуманившийся взгляд герцогини.