— Простите меня, сударыня, я не имел права оскорблять вас подозрениями. Но я не знаю, кому может быть выгодна смерть моей жены! — И Александр, размахнувшись, ударил по стене, даже не заметив, как рассек себе костяшки пальцев. Габриэлла мгновенно простила его. Герцог стоял перед ней сломленный, не жалкий, нет, но раздавленный ношей, которую ему приходилось нести. Девушка осторожно погладила его по спине. — Я буду молиться вместе с вами об исцелении госпожи Сильвии. Поверьте мне, ради Бога, я не имею к отравлению никакого отношения! Ведь я уже говорила вам однажды. Если бы госпожа герцогиня не вернулась столь неожиданным образом, я была бы счастлива, что такой благородный и достойный дворянин как вы одарили меня своим вниманием. Но у вас есть семья, жена и дети, и ни в одном, даже самом кошмарном сне, я не могла бы представить себе, что могу отнять у вас это. Тем более, выбрав такой изощренный и страшный способ… Д´Арси поднес руку Габриэллы к своим губам. — Благодарю вас, сударыня. Ради всего святого, простите меня за эти нелепые подозрения. Мне нужно возвращаться, я не хочу надолго оставлять Сильвию одну. Только прошу вас, не передавайте нашего разговора никому. Сейчас еще не время, чтобы узнали о происходящем… — Вы можете быть спокойны, сударь. Герцог, поклонившись, покинул библиотеку, а Габриэлла обессиленно опустилась в кресло. Глава 22 Герцог уже ушел, когда в библиотеку спустилась из своего добровольного заточения госпожа Монфор д´Анвиль. Ей уже успели доложить о визите Д´Арси, и сейчас она с замиранием сердца ожидала, какими же словами ее встретит дочь. — Что ты делаешь здесь, Габриэлла? — поинтересовалась она. — Неужели в тебе проснулась любовь к чтению? — А что вы делаете тут, матушка? Решили ненадолго отвлечься от своих молитв? Отчего вы вдруг сделались такой набожной? — Не твое дело, Габриэлла. Что значит набожной! Тебе следует почаще молиться и нижайше просить Всевышнего, чтобы он даровал тебе хорошую партию. И чтобы поумерил твою дерзость! Жена должна быть кроткой и покорной, а ты грубишь матери с отцом и позволяешь себе разного рода вольности! — несмотря на внутренний страх, герцогиня разозлилась на непокорную дочь. — О каких вольностях вы изволите говорить, матушка? — Ты не ответила на мой вопрос о том, чем ты тут занималась. — Я беседовала в библиотеке с господином Д´Арси. Он только недавно ушел. Вам наверняка уже доложили, иначе вы не стали бы приставать ко мне с такими расспросами. Что же странного в том, что я сижу в библиотеке. Герцогиня сделала вид, что не заметила колкости. — Так отчего герцог явился с таким неожиданным визитом? Без записки? Вероятно, что-то произошло, — Маргарита старалась говорить как можно тверже, но ей это не очень удавалось, голос слегка подрагивал. — Отчего вы решили, что что-то должно было случиться? У его светлости был ко мне разговор. Но я не могу вам его передать. — Как это не можешь? Вы даже не помолвлены, и это неприлично встречаться с женатым мужчиной без ведома родителей. — Матушка, — Габриэла была тверже скалы. — Господин герцог не может меня ничем скомпрометировать. Он слишком хорошо воспитан. Я горда тем, что его светлость видит во мне друга, которому он может доверять. И я не предам его доверия. — Ну, хорошо, что ты, — отступила герцогиня. — Храни свои тайны, мне они неинтересны. — Маргарита заставила себя улыбнуться и потрепала дочь по руке. — Я, пожалуй, вернусь к себе. А после обеда мы же собирались навестить портниху. Наши наряды уже должны быть готовы. — Конечно, матушка, — Габриэлла была рада, что мать перестала выпытывать детали ее разговора с Д´Арси. Она никак не могла остановить внутреннюю дрожь после беседы с герцогом. Маргарита Монфор д´Анвиль, выйдя из библиотеки, прислонилась к стене и глубоко вздохнула. Если бы герцогиня Д´Арси умерла, вряд ли герцог явился бы сюда. А если яд не подействовал? Или она вообще не попробовала ни кусочка? Зачем же тогда Александр приезжал к Габриэлле? — Маргарита снова разозлилась. Дочь была упряма и своенравна, именно сейчас, когда ее матери так важно знать правду! Женщина не могла более находиться в таком напряжении и ожидании новостей из дворца Д´Арси. Вернувшись, герцог тут же поднялся к жене. Мэтр Тьери встретил его у дверей спальни: — Не торопитесь, ваша светлость, госпожа герцогиня спит. Новых приступов не было. Мы даже убедили ее выпить немного бульона. Д´Арси заглянул в приоткрытую дверь. Сильвия — бледная почти до синевы, дышала ровно, будто бы в обычном сне. Герцог вздохнул, испытав некоторое облегчение. Изабелла Д´Арси получила письмо сына уже на следующее утро. Женщина многое повидала на своем веку и еще помнила лицо короля Шарля, за несколько дней до своей смерти появившегося на балу. Помнила госпожу Лазье, которую, как известно, отравила любовница мужа, начинив ядом румяна. Герцогиня положила письмо на стол и несколько раз прошлась по комнате, туда и обратно, так ей лучше думалось. По правде сказать, отношения ее с невесткой были не самыми теплыми. Когда ее бывший зять выбрал в жены Сильвию Дюбуа, он, безусловно, не ставил в известность Изабеллу. Но когда Александр спустя всего чуть больше года после смерти де Ланье сообщил матери, что берет в жены вдову Ричарда, Изабелла Д´Арси была немало удивлена. Однако не дело герцогини было осуждать сына за его выбор. Сильвия была женщиной хоть и из захудалого дворянского рода, но наследник у Александра уже имелся, к тому же, повлиять на сына мать уже давно не могла. Когда Сильвию посчитали погибшей, герцогиня даже пролила скупую слезу — все-таки такой судьбы она любимой женщине Александра не желала. Сейчас же речь для нее шла не столько и не только о жизни невестки, сколько о дерзости самой попытки отравления! Герцогиня потерла переносицу. Что-то важное она упускает. Тут на ум ей пришел визит Маргариты Монфор д´Анвиль. Уж не этой ли благородной даме взбрело в голову устранить вероятную соперницу дочери? Она так кричала на Изабеллу, называла ее невестку чуть ли не убогой. Монфор д´Анвили никогда не были замечены в интригах, и уж не дай Бог, убийствах, однако, кто знает… Изабелла крикнула слугу и приказала немедленно собираться. Она предполагала добраться до столицы не медленнее почтового курьера. Лучше мать сама сообщит сыну о своих подозрениях, чем доверит их бумаге. Изабелла Д´Арси прибыла в столицу на следующий день — она приказала гнать карету без остановок. Немолодой уже герцогине такой долгий переезд выдержать было нелегко, но ей важно было немедленно поговорить с Александром. Д´Арси доложили о приезде матери, когда тот только собирался немного поспать. За весь прошедший день и ночь Сильвии попеременно становилось то лучше, то хуже. Сначала она почувствовала в себе достаточно сил, чтобы даже встать и самостоятельно совершить туалет, однако после, к вечеру, потеряла сознание прямо в своей комнате. К счастью, герцог оказался рядом. Желудочные боли более не возвращались, и Д´Арси, продолжал молить Бога, чтобы Сильвия выздоровела. В гостиную вошла герцогиня, уставшая, бледная, но такая же неизменно ворчливая: — Твои слуги, Александр, заставили меня ожидать внизу! — Простите их, матушка, ни я, ни они не знали о вашем визите. Садитесь, прошу вас, — и герцог указал матери на кресло. — Как вы перенесли дорогу? Вы прибыли одна? — Да, детей я привозить не стала. Сидеть тоже уже не могу, стоя гораздо лучше. Что с твоей женой? Жива? — Жива. Герцогиня несколько раз перекрестилась. — Господь милостив, и если мы будем молиться, то услышит и управит, как посчитает нужным. Если решит забрать ее, так, на то его воля… — Матушка, — Д´Арси устало вздохнул. — Вы же приехали не за этим… — Нет, сын мой! — Герцогиня тут же заговорила деловым тоном. — У тебя есть предположения, кто задумал подобное? — Кто угодно мог желать мне смерти. Но тут пытались отравить именно Сильвию… Герцогиня чуть наморщила лоб: — Представь себе, что недавно меня навещала Маргарита Монфор д´Анвиль. Ты ведь знаком с ее дочерью? Александр вскинул голову. — Зачем герцогиня приезжала к вам? Разве вы дружны? — Нет, и никогда не были. У нас немаленькая разница в возрасте, — усмехнулась Изабелла. — Она приезжала из-за тебя, Александр. Просила, чтобы я воздействовала на тебя с целью убедить бросить жену и жениться на ее Габриэлле. У вас и вправду отношения зашли так далеко? Д´Арси почти подскочил в кресле от возмущения. — Да как она смеет вмешиваться! Мы обо всем договорились, никакого предложения ее дочери я не делал, да даже если б сделал! Сильвия же жива! Я женат перед Богом и людьми! — Пока жива, сын мой. А если ее не станет, то кто тебя утешит? Уж не Габриэлла ли Монфор д´Анвиль? Д´Арси стоял посередине комнаты, собранный и целеустремленный, от усталости не осталось и следа. — Габриэла здесь ни при чем, я говорил с ней и никогда не поверю, что она могла так сыграть. Нет. Если это ее мать, то она действовала без ведома дочери… Я же был в их доме, видел накрытый стол, там на блюде лежали похожие пирожные… Я не придал этому большого значения, все десерты выглядят одинаково, но… — Видел бы ты ее лицо! — продолжала его мать. — Маргарита Монфор д´ Анвиль была зла как тысяча чертей, когда я отказалась продолжать разговор и посоветовала ей не совать свой нос не в свое дело. Не хотелось бы возводить напраслину на герцогиню, но отравление так похоже на месть женщины! — Спасибо, матушка, — герцог коротко приложился к ее руке. — Я должен вас покинуть на некоторое время. Сильвия снова спит, и вы можете зайти к ней. Передайте, что я скоро вернусь, если она проснется! Герцог в то же мгновение покинул комнату. Он снова направлялся во дворец Монфор д´Анвилей. Глава 23 Маргарите Монфор д´Анвиль доложили, что встречи с ней требует герцог Д´Арси. Лицо герцогини побелело, словно речь шла не о Д´Арси, а о привидении. Она даже пошатнулась, так что Габриэлла подхватила мать под руку и помогла сесть в кресло. — Вам дурно, матушка? — Нет, в комнате душно. Открой окно, Габриэлла, — от обычно высокомерного тона герцогини не осталось и следа. — Передать господину Д´Арси, чтобы он приехал в другой раз? — Нет, пусть проходит, нехорошо заставлять ждать его светлость, — Маргарита глубоко вздохнула и приготовилась к появлению герцога. Д´Арси вошел в гостиную. Внешне он был спокоен, и лишь в глазах на мрачном потемневшем лице плескалась ярость, — наверное, так она могла охарактеризовать то чувство, с каким сейчас смотрел на нее Александр Д´Арси. Герцог поклонился обоим дамам. — Приветствую вас, госпожа герцогиня, госпожа Габриэлла. — Сударыня, — обратился он к девушке, — к моему глубокому сожалению, сегодня я приехал не к вам. Вы позволите поговорить с вашей матушкой? Габриэлла была явно обескуражена и, кажется, даже напугана. Она тоже видела, что с герцогом что-то творится, и не могла разгадать, на какой счет отнести его появление. Означало ли это, что Сильвия скончалась, или вообще не имело отношения к отравлению? Но что тогда? Отчего герцог так смотрит на ее мать? — Конечно, я покину вас. Господин Д´Арси, вы заглянете ко мне, когда закончите беседовать? — Непременно, сударыня.