— Я не слива! — Вот и слива! Та тоже вечно недовольна, висит на дереве, грустит. — Вот и не грущу! Даша, скажи ему! Хан показывает ей язык, Маруся в ответ высовывает свой. — Ешьте уже! Детский сад, штаны на лямках. Завтрак проходит спокойно. Маруся быстренько съев вафлю, спрыгивает со стула и бежит в комнату, заканчивать работу над своим подарком. Я смотрю на то, как взбудоражена девчушка и сердце щемит. Ей нужна мама. Какой бы она ни была, Анжела для Маруси самый необходимый человек в этой жизни. Да и каждому из нас, будь то красивый столичный мажор Хан, или я, деревенская девушка нужен родитель...Мы - дети, не успевшие получить нужного тепла от родных. И пусть у каждого из нас разные ситуации, но боль одиночества объединяет нас. Богдан разговаривает с Павликом по телефону. Они обсуждают план сегодняшних действий, и я понимаю, что уже завтра дело передадут в Москву. От этой мысли в груди щемит. — Завтра у меня новоселье, ты ведь не забыла? Поднимаю глаза на Хана. — К чему оно? Дело передается в Москву, тебя переведут обратно. Вот уж заморочился с этим домом... — Кто сказал, что я переведусь? — Ну да. Только не говори, что ты решился остаться здесь, в деревне... — Да, я решил остаться здесь. Более того, меня перевели в отдел на постоянной основе, так с чего ты решила, что кто-то будет меня переводить обратно? Его слова заставляют мое сердце подскочить к горлу. Внутри такой подъем! Хочется обнять весь мир! Если, конечно, это возможно... А сейчас мне кажется, что я смогу это сделать! Он замечает мою реакцию, на губах расплывается довольная улыбка. — А ты расстроилась уже, Стрекоза? Да? Признай, боишься, что я уеду, — он подается вперед, напрашиваясь на поцелуй. Только вместо поцелуя я протягиваю ему фигу. — Хорошо видишь, или ближе поднести? Он хмурится, откидывая мою руку в сторону. — Ты такая вредная. Интересно, когда мы поженимся, мне молоко за вредность будет положено? — Поженимся?! Хан, ты головушкой вчера случайно не ударился, а? Поднимаюсь из-за стола и, схватив посуду, загружаю ее в машинку. Пока роюсь в ней, пытаюсь гнать от себя мысли. Но мои руки так дрожат, что я едва не роняю чашку. А когда выпрямляюсь, чувствую его за спиной. — Стрекоза, — шепчет, притягивая к себе. Утыкается носом мне в затылок так просто, словно это самое привычное действие. — Я не уеду, слышишь? Я с тобой, поняла? Внутри меня так много эмоций, что я лишь киваю в ответ. Этой простой фразой он взял и разбил последние бастионы защиты. Я сдалась. Его пальцы касаются моего подбородка. Он заставляет меня повернуться и посмотреть в его глаза. На губах Хана нежная улыбка, а во взгляде столько теплоты, что по коже бегут мурашки. Он тянется ко мне медленно, дав мне привыкнуть, осознать, что мы сейчас собираемся сделать. И словно все еще не доверяя, спрашивает шепотом у самых губ. — Ты же не ударишь? Вот только ответа он и не собирается ждать. Усмехнувшись, целует меня. Ох, это не поцелуй, это самый сладкий и вкусный в мире торт, который я запиваю кока-колой. Только так я могу описать то, что делали его губы со мной. Горячие руки Хана сомкнулись на моей талии, его сердце билось в такт моему..также громко и часто. Он целовал меня так нежно, так трепетно, словно боялся сделать больно. И я больше не могла сопротивляться. Больше не могла убегать. В этот момент я поняла, что увязла в нем по самую голову, и выплывать я не собиралась. Глава 27. Я с тобой Глава 27. Я с тобой Хан Этот день начался так хорошо, что казалось, больше нечего желать. Я практически «добил» оформление дела для отправки в суд. Еще пять минут работы, и я свободен. Внезапно дверь кабинета открылась и в проеме появилась рыжая шевелюра. — Хан, ты собираешься что-то делать с задержанным? Он уже весь патруль достал, орет там на всех, проклинает. Последняя строчка предложения, маячившая в голове, тут же улетучилась. Я сидел и тупо пялился в монитор. — Черт! Рыжий, не мог на пять минут позже зайти? Я с этим актом провозился два часа, два предложения осталось, а ты меня с мысли сбил! Отбросил мышку, застонал в голос. — С актом можешь не спешить, шеф все равно только после обеда будет, у него какие-то дела в больничке, — Рыжий задумчиво потер лоб. – А с Кругловым, лучше бы тебе разобраться быстрей. У него ж дядька - начальник областного ГАИ, проблем потом не оберешься. — Начальник ГАИ? Ну, отлично, так еще лучше, — улыбнулся. – Давай его сюда, будет общаться. Рыжий мотает головой. — Сначала рожу бьешь, в камеру бросаешь, потом общаться. Не наблюдал за тобой таких наклонностей раньше, – Рыжий нахмурился, посмотрел на меня осуждающе. Я не ответил. Ирка просила держать в секрете тот факт, что я знаю о случившемся со Стрекозой. Этот недоумок Круглов проник в ее дом и ударил ее. Рыжий предъявляет за то, что я избил этого идиота? Пусть спасибо скажет, что всего лишь фингалом отделался, кретин недоразвитый. Я был так зол, думал, не остановлюсь. И Даша, тоже звезда... впряглась за малую, да за мать ее, отхватила от здорового бугая и молчит. Словно так и надо. Упрямая, до жути. Ну, ничего, мы тоже не пальцем сделаны. Вспомнил сегодняшнее утро, и улыбаться захотелось. Черт, скорее бы все эту бумажную волокиту доделать и к ней сорваться. Понял ведь, что вчера не пришла на свидание из-за Васильева. Поначалу злился, и если бы не температура, не знаю, как все вышло бы у нас... Но сейчас, после ночи и утра, проведенного вместе с ней, после того, как между нами все стало ясно, мне плевать на Васильева. Знаю, что обхитрил ее, знаю, что просто так Даша бы не поехала с ним. Больше подобного я не допущу. Дверь открылась, и в кабинет зашел вчерашний придурок, помявший капот моей машины. Рыжий посадил его на стул. — Наручники снять? — Снимай, мы ж тут не изверги, чтобы держать человека в браслетах, — улыбнулся, смотря на то, как за ночь налился синяк на его лице. Откинулся на спинку кресла. Круглов смотрел на меня так, словно в любой момент был готов броситься и покусать. — Ну что, гражданин Круглов Михаил Алексеевич. Пришли в себя за ночь? Осознали тяжесть совершенных проступков? — Слышишь, ментяра, ты че мне тут лепишь?! Думаешь, я идиот?! Мало того, что ворвался в мой дом и избил, так еще и сбил машиной. Ты думаешь, я не подам на тебя заявление? — Это ж сколько нужно пить, чтобы в голове творилась такая каша, – усмехнулся, приблизившись к нему. Он оскалился. — Хватит вести себя как бешеная собака, Круглов. Тут никто тебе не желает зла, а наоборот, пытаются помочь... Мало того, что ты напал на работника правоохранительных органов, так еще под воздействием алкогольных напитков, бросился на капот моей машины. Помял его. Я даже думал простить тебе счет ремонта, но ты такой неблагодарный, – покачал головой. Круглов смеется. — Ты своей тачки скоро лишишься, как и должности. Ты хоть знаешь, кто мой дядя? — Знаю. Твой дядя - идиот, позволяющий алкашу племянницу вести себя как последняя свинья. Я тебе вот что скажу, — схватив за воротник, приблизился к его лицу. — Лучше бы тебе свалить отсюда, Миша... И больше не попадаться никому на глаза. А если будешь мотыляться по деревне как дедушкины старые яйца на ветру, я посажу тебя на десяток. Припаяю тебе все, что только можно, так, что нашему маньяку и не снилось, понял меня? Оттолкнул его. В глазах Круглова появился страх. — Че ты до меня докопался, урод? — Урод Миша, ты, потому что тебя в детстве не научили, что руки на женщин поднимать - последнее дело. Еще хотя бы раз посмотришь на Калинину Дашу, я тебе глаза выколю... А уж если, не дай бог, тебе вздумается снова тронуть ее, я твои руки Мишаня вырву, и в жопу твою вставлю. Понял меня? Он усмехнулся. — А, так это из-за кобылы этой? Так она сама виновата. Кто ее просил в семью мою... Он не успевает договорить. Я сбиваю его со стула, валю на пол. Прижимаю локтем его шею. — Забыл предупредить, если заговоришь о ней, я твой язык вырву, и вставлю в то же место, куда и руки. И говорю я не только о Даше. Если тронешь мелкую, или мать ее, тебя ждет тоже наказание, дебил. Все понял? — Отпусти меня, — пропыхтел, краснея. — Отпустить? Думаешь, стоит, такого как ты отпускать? Он схватился рукой за мою.