— Ты сделал правильно, брат. Всю дорогу до Комптона Спайк старается взбодрить всех, ведь нам пришлось заключить перемирие с токийцами. Это далось нелегко. Пришлось наступить на собственное горло и простить этим мелким засранцам кучу долгов и много чего еще. Но это было необходимо. По крайней мере, я буду спокоен по поводу перевозки своих пушек, и по поводу того, что их пушки не будут направлены в головы К. Латиносы лижут задницу Кэпу и они бы все равно меня подставили, решись я предложить им сделку. — Да, — небрежно отвечаю я, давя на газ. — Выбора не было и прочая чушь. Но сейчас главное не это. Я проезжаю старый школьный стадион. На поле носятся рослые ребята, в то время как по пояс голые и грязные мелкие пацаны толпятся у сетки старых ворот. Все они замирают, когда мой «Кадиллак» проносится мимо них. Эти ребята мечтают быть на моем месте, я знаю это, ведь был точно таким же. Въехав на улицу, которая когда-то находилась под влиянием Рэмисов, мы двигаемся к бару. Здесь уже собралось куча народу, несмотря на ранее время. Бар Стэна никак не называется. Это заведение давно изрисовано граффити с текстами песен доктора Дре. Парочка лоурайдеров занимает парковочные (если их так можно назвать) места, и значит сегодня здесь можно немного расслабиться. Эти ребята отлично разбавляют атмосферу. Внутри стены сотрясает 2Pac «Still Ballin'», и все кричат дружное «йоу», когда мы входим. Обшарпанные бардовые стены бара, прокуренный зал и лица, которые тебе улыбаются, хотя жутко боятся. Парни сразу же нависают над скучавшими тут девочками, а я заказываю себе стакан разбавленного виски. — Эй, брат. — На мое плечо ложится мощная ладонь. Кёртис Хеллер, человек, которому неизвестно сколько лет. С виду лет тридцать, но послушаешь его, так становится ясно, что он намного старше. В одно время он был в банде братьев Рэмисов, но после того, как их всех положили, он сам по себе. Многие называли это его удачей, а многие его винили в том, что он стукач. Тем не менее, Кёртис большой парень и вечный одиночка. И он еще жив. — Слышал про токийцев, — говорит Кертис. Мы обмениваемся привычным трехфазным рукопожатием. Я ухмыляюсь и делаю глоток. — Не удивлен. Кёртис садится рядом и знаком заказывает себе пиво и лезет в карман огромной толстовки. Прикуривая сигарету, он смотрит на меня и в его белых зрачках, которые так четко выделяются на темном лице среди темноты бара, горит неподдельный интерес. — Не вешай нос, ниггер, — выпуская дым, говорит Кертис. — Это ведь давно назревало. Пожав плечами, я отмахиваюсь от дыма. — Ты вечная загадка, Алрой. Я обалдевшими глазами смотрю на него. — Загадка? — Мне даже становится смешно. — Нет, я серьезно. — Кертис смотрит по сторонам, затем вглядывается в мое лицо. — Почему ты не куришь? Взрыв моего смеха заполняет бар, и многие подхватывают. — Вот в чем моя странность, да? Кертис тоже смеется. — Толкаешь ганджубас, а сам не убиваешься. Поставив стакан на стол, я смотрю на этого странного чувака. — Я не для этого его толкаю. И вообще, не вижу смысла в твоих словах. Кертис тушит сигарету и снова оглядывается. — Это мелочи, ниггер. Кроме Кэпа на тебя многие точат зубы, ты же знаешь это. Я киваю. Не желаю это признавать, но так и есть. — Так всегда было. — Будь осторожнее, ты мне уж слишком нравишься. Я ударяю кулаком о кулак Кертиса и мы вместе выпиваем. Старый или не очень гангстер оглядывает мои руки и замечает шрамы от недавно сведенных татуировок. Он не спрашивает, наверняка догадался. Через какое-то время в баре становится слишком шумно. Сначала шум доносится с улицы: подъезжающие машины, музыка, смех и голоса. Затем все это с огромной скоростью врывается внутрь. Мои парни тут же реагируют: достают пушки и направляют на вошедших. Атмосфера тут же кардинально меняется: музыка замолкает, девчонки убегают в туалет или за барную стойку, а местные замирают, молясь о том, чтобы не попасть под пулю. Честно сказать, я не ожидал увидеть Кэпа через несколько дней, после похищения его сестры. Он задержался. Но и здесь, в обычном баре на нейтральной территории, он здорово рискует. Но судя по выражению его лица, ему плевать. Этот сукин сын, этот ниггер, который запачкал кровью моей «семьи» свои грязные руки. Ненависть заливает мне глаза, но я не могу поддаться чувствам, ведь мы тут все сдохнем, стоит сделать неверный шаг. Кэп глазами находит меня и едва ли не брызжет слюной, тыча в меня пальцем. — Верни мою сестру, ублюдок! Мятежники нацелены на меня и моих парней, которые медленно обступают меня с обеих сторон. Кертис тоже незаметно достает пушку, но продолжает сидеть на месте. — Закрой пасть, твою мать! — отвечает ему Спайк. Кэп не сводит с меня злых глаз. Он небольшого роста, на нем болтается их именная черная футболка, и в его руке «глок», направленный на меня. Но сейчас ярость сильнее его инстинктов, потому что его рука трясется. — Что ты с ней сделал? — снова рычит он. В моих руках нет оружия. Я в нем и не нуждаюсь, потому что каждый из присутствующих здесь знает, что перестрелка — это самое идиотское, что может произойти здесь и сейчас. — Она жива, — спокойно отвечаю я. — В отличие от Кэт, — зло бросает Дайрон. Кэп мотает головой из стороны в сторону и разводит руки. — Нет, вы слышали это? — Он обращается к своим парням, и нервный смешок вылетает из его мерзкого рта. — Эти суки сравнили мою сестру с этой шлюхой, в которой побывал член каждого, кто находится здесь. — Заткнись, тварь! Заткнись! — Дайрон снова начинает терять терпение. Мятежники начинают ржать, а я быстро отпихиваю за Кертиса Дайрона. — Возьми себя в руки. Он едва кивает, но его трясет. Я возвращаюсь на место. — Ты хочешь, чтобы она жила? — спрашиваю у Кэпа. Он тут же замолкает, и его взгляд сосредотачивается на мне. — Если только ты ее тронешь, я убью тебя. — И что тебе это даст? — Ты со мной поговорить по душам хочешь, Алрой, а? — Кэп снова наводит на меня пушку. — Она здесь не причем. Она, твою мать, ничего не знала. Я молчу, потому что все, что он говорит, мы уже знаем. Кэп замолкает, соображая, что начинает срываться. — Что ты хочешь? Теперь моя очередь разводить руки в стороны. — Ты объявил мне войну. Никакого обмена, она останется у меня. Кэп буквально зеленеет, насколько это возможно для черного парня. Его руки опускаются, но затем он резко дергает правой рукой и раздается выстрел. Все пригибаются. Девчонки пищат со своих укрытий. Я поднимаю голову и сразу оглядываю своих парней. Мы все смотрим друг на друга и не видим последствий выстрела. Кэпа уже успокаивают его парни. Я бросаю взгляд вбок и вижу огромную дыру в стене. — Чертов псих, — цедит сквозь зубы Сэм. Нам удается взять себя в руки. Кэпу видимо тоже, но он продолжает угрожать. — Ты играешь не по правилам, Алрой, сукин ты сын, — выплевывает Кэп. Мое хладнокровие его бесит. Но мне действительно плевать, что вылетает из его поганого рта. — Ты называешь это игрой? — ухмыляюсь я. Кэп сужает глаза и делает шаг вперед. — Всем известно, как ты делал бабки в прошлом году. Ты катался в какой-то мажорский клуб на Сансет Стрип и игрался с белыми богатенькими студентами. Согласитесь, — Кэп снова оглядывает зал и широко улыбается. — Это смешно. Ты позор для этих улиц, Алрой. И я докажу это всем.