— Что там? — выпалил с нескрываемым любопытством. — Я написала Есении, что ты решил пойти на всё, чтобы помириться, — Вера приложила ладонь к груди и ехидно похихикала. Прям лиса. — Она, как всегда, ворчала насчёт тебя. Но я смогла убедить её. Потом рассказала, что ты даже не спал всю ночь. — Астахова уже икала от очередного приступа смеха. — Как ты уснул, и даже как мы с Никитой тебя, кабана такого, затащили домой. Сон взял верх. А Есения, — икнула девушка от смеха, — сказала, чтобы я оставила тебя в покое, как минимум на шесть часов. Я приподнялся на локте, чтобы не уснуть снова. Её смех и хрюканье рождали щемящее чувство внутри. Было радостно видеть её снова той Верой, как раньше. До моих косяков. Вот ради таких моментов и стоит жить. Смотреть как горят её глаза, как улыбка и смех озаряют комнату. Как яркий луч солнца в дождливую непогоду. — Почему шесть часов? — недоумённо посмотрел я на неё. Она протянула мне телефон, и я увидел переписку. Как я понял, сообщение было от Есении: «Оставь его в покое на шесть часов. Ему ещё прощение вымаливать. Но ничего, проспится и будет снова тем Львом, по которому ты ляжки обсыкаешь.» Вера: «Почему шесть часов? Хватит уже. Перестань его ненавидеть.» Есения: 'Ага. Обязательно. Когда-нибудь. А про шесть часов ответ таков. Срать надо нормально. По шесть-семь часов. Чёрт. Грёбаная автозамена. Спать. Да пофиг! Льву и просраться не помешает. Может быть, станет лучше! Данилин, привет, если читаешь это.' И всё закончилось подмигивающим смайликом. Дочитывал я уже под громкий ржач Веры. До слёз и заиканий. Отложив телефон, сел на кровати и с размаху долбанул подушкой по девушке. Вера тут же перестала смеяться. — Ты офигел⁈ — серьёзно, но с улыбкой выпалила она. — Смешно тебе? И подруге твоей. Да? — усмехнулся ещё в полудрёме, на что Астахова снова прыснула со смеху. Вера вцепилась в подушку, которой я её ударил и спрятала половину лица за ней. — Ты всё рассказала ей? После моего вопроса Астахова показалась из-за подушки и поджала губы. Всё веселье сошло на нет. — Пришлось. Никита же звонил ей. А моя подруга такая… — Вера закатила глаза, а следом и вовсе вздохнула. — Не отцепится. Не слезет ведь. Но я рассказала не всё. Про Родиона я вообще умолчала. Тут как бы личное. Это лучше не знать ещё кому-то. Ну, типа… — задумалась она. — Семейное. Вот! — я в согласии кивнул. — Просто сказала, что мы поругались, а Никита потерял меня, потому что я выключила телефон. В это она с лёгкостью поверить. Знает же, насколько я терпеть не могу контроль брата. Есения поворчала, что ты как всегда. Мол, не удивлена даже. А я, как дурочка, вечно бегаю за тобой. Предложила поменяться. Я недоумённо посмотрел на неё. Не понял смысла последней фразы. Да и хотелось вставить свой комментарий, но воздержался. Как бы это наше дело с Верой, но никак не подруги, которую я в глаза ни разу не видел. Странное дело. — Как это «поменяться»? — Чтобы ты побегал за мной, — усмехнулась девушка, отложив подушку. И по довольное физиономии Веры понял, что ей это очень даже нравится. Но я не отказывался от своих слов. И готов даже побегать. Оно того стоит. — Вот как. И что ты ответила? — фыркнул, потому что мне не нравился разговор. — Сказала, что мы сами разберёмся. А потом я сообщила, что ты не спал всю ночь, ну, а остальное ты уже и сам прочитал, — Вера поджала губы, чтобы сдержать улыбку. У неё аж всё лицо перекосило. И не понимал, почему именно? А мне было в удовольствие наблюдать за такой Астаховой. Не той, которая била меня или тряслась от злости. А вот за такой. Которая смеётся от странных сообщений. Такая милая и забавная. За той, кто дал мне шанс. И я доведу дело до конца сегодня. Поговорю с родителями, чтобы закрыть этот гештальт. Докажу Вере, что ради неё готов на многое. Меня не интересовало, разведутся они ли нет. Мне было откровенно наплевать. Больше эту ношу на себе тащить не собирался. Я и так по уши в дерьме из-за чужого секрета. Поэтому пусть сами. Взрослые люди. Единственный человек, на которого хотелось постоянно смотреть, узнавать и быть как можно ближе — лежала рядом. Всё остальное оказалось совсем не важно. Я не удержался и лёг под бок к Вере. Но нас разделяло одеяло. А когда положил голову ей на живот, Вера выдохнула и шумно втянула воздуха. А когда обнял её одной рукой, и вовсе перестала дышать. Хотелось побольше таких мгновений. Восполнить то, что потеряли за года в разлуке. — Ты хоть и сволочь, Лёвушка, но я уже это говорила. Я всегда буду рядом. — Но ты так и не простила меня. Вера смутилась, опустила взгляд. Самое удивительное, что я с лёгкостью считывал любую эмоцию на её лице. Мне казалось, что я знаю её всю жизнь. Но в то же время нет. — Не простила. Но я в процессе, — пробормотала девушка. — Понимаю, что ты не виноват. Тайна не твоя. Ты потакал матери. Я стараюсь принять это. Точнее смогу. Но нужно время. Оторвав голову от её живота, посмотрел в бездонные голубые глаза, которые прямо сейчас изучали меня. — Очень хочу рассказать тебе всё. Чтобы ты знала обо мне вообще всё! ЧТобы между нами больше не было никаких недомолвок! — Я многое знаю про тебя. Я ведь подглядывала за тобой в социальных сетях, — выдавила улыбку Вера. А это уже шокировало меня. Такого поворота я никак не ожидал. — Следила, значит? — в ответ получил лишь увесистое «угу». — Ты же не такая. — Нет. Но ты же здесь. Лежишь на моей постели, с виноватым взглядом и говоришь о любви. Все ошибаются. Все лгут. Я была готова сделать пакость, чтобы разорвать сделку. Переспать с Родионом. Уехать! — Вера опустила голову и тяжело вздохнула. А у меня челюсть свело от оглушительной правды. — Но я здесь. Снова. И пусть я выгляжу дурой, что дала тебе шанс. Но он будет единственным. И очень надеюсь, что ты воспользуешься им верно. Мой мозг хоть и туго соображал, но функционировал достаточно. Я даже не удосужился узнать, сколько времени проспал. Всё моё внимание было приковано к Вере. Плевал на всех с высокой колокольни. Закрыл глаза, нахмурил брови и уткнулся лбом в плечо Веры. Мне хотелось улыбаться, но выходило совсем не то. Главное, что она рядом. А остальное мы разрешим. Я не просто воспользуюсь верно шансом, но и всю жизнь буду ей за это благодарен. — Я не смогу без тебя, Астахова. Не могу ни спать, ни есть, ни даже жить без тебя. Хочешь правды? Будет! Расскажу всё! Я не спущу с тебя глаз! Не-а. Никому не отдам! Ты моя сладость. Вера накрыла ладонью мою макушку и сползла ниже. Оторвался от неё и наши лица оказались на одном уровне. От поглаживания по волосам хотелось урчать. А от её скупой улыбки отвечать ей тем же. — Научись говорить со мной, Лёва. — И только правду, — закончил я наш диалог, скрепив поцелуем, которого ждал больше суток. Тело моментально расслабилось. А я даже коснуться её боялся. Но Вера быстро это поняла, что именно я и держал дистанцию. А не она. Но она решила за меня. Уселась мне на бёдра, одной рукой облокотилась на матрас, а второй поглаживала меня по плечам и груди. Моя замечательная и дико красивая бунтарка. Сладость поцелуя вызвала улыбку, а её напор и движения бёдрами совсем не трепетные чувства. А когда она стянула с меня футболку и ехидно посмотрела на меня, я пропал. Нельзя быть такой «сладкой». Но это моё личное угощение. Мой десерт. Мой идеал, который я буду оберегать, как драгоценность. Такого больше ни у кого нет. — Я люблю тебя — до луны и обратно, — выпалил, прервав поцелуй. Вера похлопала ресницами и свела брови в одну линию. Она выпрямилась, когда я погладил её по краям майки на груди. Я любил в ней всё. Вера откинула одеяло, стянула с себя майку, распустила волосы и укутала нас. У меня сердце совершило три удара… и остановилось, когда она стянула лямку бюстгальтера. — Сколько раз ты за сегодня скажешь о любви? — Столько, сколько захочу! — Тогда люби меня так, как можешь только ты, Лёва. И я не посмел ей отказать. * * * Хлебая кофе, краем глаза заметил движение у входа на кухню. Кто-то активно сопротивлялся, чтобы войти. И очень громко шептался. Но и так было понятно, кто там. Я живу с двумя людьми. Больше не кому. — Может быть, вы уже зайдёте? — шёпот прекратился и на кухню первой вошла Вера, а следом и Никита с недовольной миной. — Кажется, кто-то обсуждал переезд? — усмехнулся, когда отставил кружку подальше на обеденном столе. — Какой проницательный, — фыркнул Астахов. Они сели напротив, потому что нам нужно было поговорить. Я хотел поделиться с близкими людьми историей о Боре и матери. Я просто больше не могу молчать. Да и выполню одно из условий Веры. Я хоть и проспал пять часов, но усталость не покидала тело. Мне было мало. Особенно после того, как Вера всё-таки взяла инициативу в свои руки в постели. Столько потрясений. Мозг не успевал информацию обрабатывать. — Зачем мы здесь собрались? — приподняв бровь, спросила Вера. — Ты ведь сама хотела правды, — дёрнул бровями, на что она ошарашенно посмотрела сначала на брата, а следом и вовсе замерла на мне взглядом. Начал рассказ о том, как познакомился с Ирой-сталкером. Ведь эту историю знал только Никита. И чем больше я рассказывал, тем больше глаза Веры округлялись. Никита практически не слушал, потому что весь шок уже сошёл на нет. Плавно перешёл на ту часть истории, где Ира скончалась. Вера подорвалась на ноги и покачала головой. — Ты думал, что я тоже нажрусь таблеток от неразделённой любви? Это ты имел в виду, когда сказал, что испортишь и меня? — Да. А когда узнал про Родиона, то очень испугался. Такие люди способны на многое, — пробормотал, сцепив ладони в замок. — Я в курсе, — фыркнула девушка. — Не дура, Лев. Но Родя не такой. В его голове кому-то надо навести порядок. И это не психолог. Ему лишь нужен человек, который будет любить его и беречь. Мы быстро решили этот вопрос. Он извинился, — расправила руки в стороны Вера. — Он боялся меня. Меня! Представляешь? Он не болен. Просто такой человек. — Вер, сядь пожалуйста, — вздохнув, попросил. Никита посмотрел сначала на меня, а следом на сестру. — Вы два, блин, балбеса. Вы ведь знаете об этом? — фыркнул недовольно Астахов. Вера закатила глаза, а я впервые за день посмеялся. После обсуждения деталей об Ире, той первой ночи, два года назад с Верой и даже смерти их родителей… Мы плавно перешли к моей матери.