– Ну что, старичок, хватит с тебя? – Элли стояла, небрежно опираясь плечом о ствол ближайшего дерева. До нее было совсем близко – один хороший бросок. На губах ее играла улыбка, которую Стивену захотелось стереть кулаками. Он вскочил так быстро, как мог, но она отпрянула за дерево, и погоня продолжилась. Элли то мчалась между деревьями напрямик, то вдруг сворачивала влево или вправо. Стивен старался не отставать. Мороз пощипывал щеки, глаза наполнялись слезами, но он смахивал их нетерпеливым движением руки и мчался дальше. Эта гонка вселяла в него энергию, и он чувствовал себя молодым и полным сил. Он так и не понял, как это получилось, но несколько минут спустя они вырвались из темного леса и оказались на берегу. Элли мчалась впереди, и ее волосы развевались на ветру. Здесь было значительно светлее; ночная тьма над океаном сначала посерела, потом начала окрашиваться синевой. До восхода оставались считаные минуты, и мысль об этом ободрила Стивена. Собрав все силы, он побежал быстрее, чтобы схватить ее за волосы и свалить на землю. Чтобы победить. У него даже пальцы закололо в предвкушении, но Элли неожиданно прибавила скорость и за несколько секунд оставила его далеко позади. Стивен еще бежал, но ему не хватало воздуха. Легкие пылали, перед глазами то и дело темнело, ноги налились свинцом. – Тебе еще нужен твой телефон? – Элли развернулась на бегу и потруси́ла спиной вперед. Прежде чем он успел набрать в грудь воздуха, чтобы ответить, она широко размахнулась и швырнула телефон высоко в воздух. Стивен резко остановился, провожая его взглядом. Описав крутую дугу, телефон с громким плеском упал в воду. Этот звук надломил в нем что-то. Словно лопнула последняя нить, связывавшая его с такими понятиями, как цивилизованность, человечность, порядочность. Только что Элли отняла у него последнюю надежду, в буквальном смысле отправила ее на дно. Сколько еще это будет продолжаться? До каких пор она будет отнимать у него все, чем он дорожит? Нет, это нужно прекратить. Прекратить раз и навсегда. – Не переживай. Все фотографии и эсэмэски я сохранила. Ненависть захлестнула его с головой, из горла вырвалось низкое рычание. Стивен рванулся к ней, стремительно набирая скорость. Но Элли оказалась проворнее. Она развернулась и бросилась прочь, и все же он успел заметить тень страха на ее лице. Да, у нее были основания бояться. «Когда» и «если» исчезли из его словаря, теперь Стивен был уверен, что ей не уйти. Она за все заплатит. Он нацелился на ее узкую спину и уже представлял, как он голыми руками переломает ей все ребра, сломает позвоночник, свернет шею. Все, что ей известно, должно умереть вместе с ней. Теперь они бежали по пляжу к дому, который был едва различим на фоне той части неба, которая все еще принадлежала ночи. Когда они приблизились к нему, первый луч солнца ударил в высокие окна гостиной, и они засверкали ослепительно и ярко. За этим сиянием совершенно не было видно, что происходит внутри, и Стивен мимолетно подумал, что дом умеет хранить секреты лучше, чем люди. Штукатурка и кирпич не выдадут, не проговорятся. Чтобы ни происходило за этими стенами, никто никогда об этом не узнает, словно ничего и не было. Итак, решено. Он покончит с этой историей там, где она начиналась. В доме. 67 Стивен Стивен нагонял. До него отчетливо доносился звук ее тяжелого дыхания – Элли тоже напрягала все силы, пытаясь оторваться. На крыльце он ее едва не настиг. Он прыгнул, и его пальцы скользнули по кончикам ее волос, но она юркнула внутрь и попыталась ударить его дверью. Но Стивен был быстрее. Не снижая скорости, он ворвался в прихожую, а дверь захлопнулась за его спиной с грохотом, похожим на предупредительный выстрел. Где Элли? Ага, вот она!.. Он увидел, как она, прыгая через ступеньки, мчится вверх по лестнице. Отлично. Сама лезет в капкан. Нетерпение и ярость гнали его вперед, и как только Элли ступила на верхнюю площадку, он прыгнул, схватил ее за ноги и повалил на пол. Тяжело упав на ковер, она жалобно вскрикнула, но он, подтянувшись, навалился на нее сверху. Ее горячее дыхание обожгло ему щеку, и он, слегка приподнявшись, запустил пятерню ей в волосы, накрутил на пальцы и резко дернул. Элли снова вскрикнула, подсохшая корочка на ее рассеченной губе лопнула, и по подбородку потекла кровь. Подстегиваемая болью и страхом, она боролась отчаянно, но не могла сбросить Стивена с себя. Он лежал на ней, совсем как раньше, когда их тела двигались в одном ритме, и она выгибалась ему навстречу, – и хотя сейчас Элли стремилась высвободиться, выскользнуть из-под его тяжести, Стивен почувствовал, как наполняется кровью и твердеет его прижатый к ее дергающемуся бедру о́рган. Элли тоже почувствовала его эрекцию, и ее глаза расширились от ужаса. На мгновение заглянув в эти глаза, Стивен увидел в них все, что́ она о нем знает – все свои эсэмэски, фотографии, все свои поступки и мысли. Казалось, проломи он ей сейчас голову, и эта информация вытечет наружу и впитается в ковер. – Слезь с меня, подонок! – выкрикнула она и уперлась кулаком ему в грудь. От усилий глаза у нее вылезли из орбит, а рот перекосился. Перед ним было лицо безумной. – Ты проиграла! Сдавайся! Вместо ответа она принялась лупить его кулаками по плечам, стараясь попасть в больное место. Ее ногти впились ему в щеку, процарапав в коже три или четыре глубокие борозды. Ошалев от боли, Стивен с силой ударил ее по лицу, отчего на щеке Элли остался красный отпечаток его ладони. Прежде чем она успела ответить, он схватил ее за запястья и прижал к ковру. Глубоко вдохнув, он ощутил слабый железистый запах, пробивавшийся сквозь пары́ джина, которым была пропитана ее импровизированная повязка. Это был запах разлагающейся крови, запах смерти, исходивший от пореза на ее руке. – Чтоб ты сдох, козел! – Грубое ругательство, сорвавшееся с ее губ, отдавало никотином, лицо перекосилось от ненависти, превратившись в уродливую маску. Стивена даже замутило – как ему только могла нравиться эта грубая, вульгарная, лживая баба? Ничего в ней не было, кроме животной хитрости и способности притворяться, обманывать на каждом шагу – теперь он видел это ясно. Ничего, он вобьет ей эти слова обратно в глотку вместе с зубами. Рана на губе Элли вновь открылась, кровь собралась в уголке губ и потекла по щеке. Приподняв голову, она прошипела: – Отпусти меня немедленно!.. Ты – насильник!.. – Прекрати, Элли. Это даже не смешно. – Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я расскажу о тебе все, что знаю. Как ты совращал своих несовершеннолетних учениц… – Ты что, не слышишь? – Усевшись на нее верхом, он сжал бедра, словно проверяя крепость ее ребер. Она ответила издевательской ухмылкой. – … Я расскажу, как ты их обхаживал, чтобы с гарантией заполучить к себе в постель. Так ты поступал со многи… Выпустив запястье Элли, Стивен зажал ей рот ладонью, чтобы прекратить этот поток лжи. Он успел почувствовать на коже ее влажное дыхание, и тут же ее зубы впились ему в руку. Боль была такой сильной и резкой, что он буквально взвился на дыбы. – Ах ты сука!!! И чтобы показать ей, кто здесь главный, Стивен ударил Элли кулаком по раненой руке. От боли она взвизгнула, словно смертельно раненное животное. Теперь, однако, он не зажимал ей рот, и она поспешила воспользоваться этим, чтобы продолжить свою мысль. – Они шли за тобой как за гамельнским крысоловом, который наигрывал им на дудочке сладкие песни… Наигрывал, пока не заманил на утес… – Заткнись, я сказал! – Признайся, ведь ты же столкнул Венди с обрыва. Столкнул, правда? – Это получилось случайно! Эти слова вырвались у него словно сами собой. Говорить их ни в коем случае не следовало, и Стивен почувствовал, как у него болезненно сжалось сердце. – Я так и знала! Ты там был… И ты ее столкнул, а потом удрал. Убежал, как последний трус. Ты убил мою лучшую подругу, Стивен, а ведь она была еще совсем ребенком… Нет, не надейся, я не буду об этом молчать. Я всем расскажу. – Она оступилась. Это произошло случайно, – повторил Стивен, но его голосу недоставало убедительности, и он сам это почувствовал. Какая она все-таки змея! Ехидна! Она вынудила его… – А знаешь, что я сделаю? Арендую рекламное место на долбаном «Мэдисон-сквер-гарден» [39] и повешу там большущий плакат – пусть все знают! Только представь, как стыдно будет твоему папочке, что у него такой сын!.. – Заткнись, Элли. Лучше заткнись! Но она продолжала его дразнить, хотя не могла не понимать, что ее положение – безвыходное. На что она надеялась?.. Стивен поглядел ей в глаза. В них он по-прежнему видел все свои секреты и тайны. Что ж, она заберет их с собой туда, куда очень скоро отправится. Элли должна замолчать. Замолчать навсегда и как можно скорее, пока он не сошел с ума, потому что даже когда она молчит, он слышит ее голос, который лезет в уши как шипение целой армии змей, которое мешает ему думать и будит в душе только ненависть. Еще немного, и у него останется только одно желание – заткнуть ей глотку навсегда. По-прежнему сжимая ее бока коленями, Стивен выпрямился и оскалил зубы. По спине ручьями стекал пот, кожа на щеках и на лбу горела словно в огне. Выпустив запястья Элли, он обхватил руками ее мягкое горло. Его пальцы начали медленно сжиматься. Он смотрел на них, и ему казалось, что его руки действуют сами по себе, словно они принадлежат кому-то другому. Что ж, да будет так… В своей смерти Элли должна винить только себя – это она его довела… Она спровоцировала его, иначе бы он не решился на столь жесткие меры. Да, это она во всем виновата. Она его заставила. Мысленно он уже представлял себе, как все будет. Оттащить мертвое тело на берег, наложить камней в карманы куртки – и в воду. Первые поселенцы бросали ведьм за борт, чтобы прекратился шторм… Конечно, она пойдет ко дну и навсегда успокоится на дне Атлантики, и только ее волосы будут колыхаться в воде вместе с приливом, словно морские водоросли. Ее бледное лицо в последний раз мелькнет перед ним и растворится в глубине. Она будет лежать в придонном иле, и рыбы станут глодать ее разбухшее тело, а крабы полакомятся губами и глазами. Элли Мастертон навсегда исчезнет с лица земли и из его жизни, и только ее имя прибавится к спискам из сотен имен в статистике без вести пропавших – тех, кто отправился прогуляться, да так и не вернулся. И он сильнее сжал пальцы. Элли захрипела, задергалась и, схватив его за руки, попыталась оторвать от своего горла, но он держал крепко. Ее рот широко открылся, и в нем, как в котле, кипели мольбы и молитвы вперемешку с оскорблениями, но Стивен не слушал. Только одно слово привлекло его внимание, и от неожиданности он слегка ослабил хватку. – П-полиция… – прохрипела Элли и закашлялась. – Они скоро будут здесь! – Чушь собачья! – отмахнулся он. – Ты сама знаешь, мобильник здесь не принимает. Она попыталась сказать что-то еще, но новый приступ кашля помешал ему расслышать ее слова. – Что? – переспросил он, наклонившись ниже. – Глушилка. У меня была глушилка… Эти слова словно землетрясение опрокинули, разметали все его планы и надежды. А он-то рассчитывал, что этот нелепый фарс вот-вот закончится! Глупец! Сам того не заметив, он выпустил ее горло и запустил обе руки себе в волосы. – Когда ты?.. – Я позвонила по 911 перед тем, как выбежать из дома… – Элли снова закашлялась, потом несколько раз с жадностью втянула воздух. – Время. Мне нужно было выиграть… – Врешь! – выкрикнул Стивен, вновь хватая ее за горло, но решимость его была поколеблена, и он не посмел сдавить ее шею так, чтобы довести дело до конца. – Н-нет!.. Если ты убьешь меня сейчас, у тебя не будет времени спрятать тело… Тебя обвинят в убийстве… – с трудом проговорила она, но для него эти слова прозвучали как вынесенный судьей смертный приговор. «Она лжет, – лихорадочно думал он. – Она в отчаянии, вот и хватается за любую возможность. Ну конечно – лжет! Хочет напугать меня, чтобы я ее отпустил. Нельзя позволить ей обвести себя вокруг пальца. Я верну себе свою жизнь, вырву ее из холодеющих пальцев этой… этой… ведьмы с налитыми кровью глазами, которые всегда были голубыми, а теперь вдруг стали зелеными. Ведьма, как есть ведьма! Дьяволица!» – Время идет, профессор. Тик-так, часики… Ну, что ты решишь? По ее лицу ничего нельзя было прочесть. – Я готова умереть, лишь бы ты получил свое! – С этими словами Элли вытянула руки вдоль тела и откинула голову назад, подставляя ему горло. Похоже, ради своей мести она действительно готова была пожертвовать жизнью. Верил ли он ей? От этого зависели и его репутация, и вся его дальнейшая жизнь. А это еще что за звук? Действительно ли он услышал далекий вой сирен или ему показалось? Стивен наклонился вперед. Шейные хрящи под его пальцами были такими мягкими, такими хрупкими. Одно движение, и… По дому разнесся протяжный вой ветра в трубе. Когда он затих, Стивен снова услышал далекий, но отчетливый звук полицейских сирен. Звук приближался. Он посмотрел на Элли, на ее подбородок, по которому сбегала кровь из рассеченной губы. На мгновение перед его мысленным взором возникло лицо отца. Потом он увидел Венди, которая, раскачиваясь на краю утеса, протягивала к нему руки. Стивен понял, что́ он должен сделать.