Оборачивая вокруг тела полотенце, подхожу к зеркалу и протираю его, чтобы взглянуть на свое отражение. Мои ярко-зеленые глаза смотрят на меня, и я, сделав глубокий вздох, говорю себе: – Ты сделаешь это, Бренна. Не позволяй кому-либо изменить себя. Я иду в свою комнату, чтобы одеться, уже в более приподнятом настроении. Натянув белые капри, я нахожу идеальную желтую майку и делаю небольшой акцент с помощью ювелирных украшений. Не считая прогулок по пляжу или в спортзал, я редко выхожу из дома. Я жила слишком долго без чего-то подобного, так что возможность блеснуть кажется мне притягательной. И хотя моей матери нет со мной уже давно, я прекрасно помню, как она сказала: «Быть южной красавицей просто прекрасно. Красивых женщин, которые прилично одеваются, уважают намного больше других. Ты не заслужишь уважения, если выглядишь так, будто сама себя не уважаешь. Красивая одежда и парочка украшений – вот все, что тебе нужно, чтобы стать значимой». К тому времени, как я заканчиваю, у меня есть еще двадцать минут. Пользуясь случаем, открываю бутылку вина и наливаю себе бокал. Я не должна этого делать, но вино определенно поможет избавиться от нервозности. Это всего лишь ужин с другом... Ничего больше. Растягиваю свое драгоценное время, попивая вино из наполовину наполненного бокала. У двери Эверета я оказываюсь почти на пятнадцать минут позже того времени, на которое мы договорились. Он открывает мне с широкой улыбкой на лице. – Не думал, что ты появишься. – Потеряла счет времени. – Конечно, – говорит он, намеренно растягивая слово. Я никогда не умела хорошо врать, но в этот раз даже и не пытаюсь. Эверет поглядывает за мое плечо вместо того, чтобы позволить мне войти, а затем смотрит на меня настороженно. – Я не очень хороший повар. – О, прекрасно, – говорю я с сарказмом, – все таки бутерброды с тунцом? Мужчина тихо посмеивается, потирая рукой голову. Я заметила, что это его нервная привычка. – Надо было сделать, но нет. Я пытался пожарить стейк и, честно говоря, думаю, что нам нужно выбраться куда-то. Но мы можем остаться, если тебе нравится вкус жженой резины. Скрестив руки, я поднимаю одну бровь вверх, давая знать, что слежу за ним. – Прекрасно, но ты платишь. – По рукам, – Эверет кажется слишком счастливым, и я надеюсь, что это не какая-то жалкая попытка пригласить меня на свидание. Он быстро выключает плиту и свет, пока я стою в прихожей его квартиры, а потом хватает кошелек и ключи. Когда мы забираемся в его пикап, он с недоумением оглядывается по сторонам. – Где здесь хорошее место для того, чтобы поужинать? – Мы все еще хотим стейк? – Конечно, – пожимает мужчина плечами. Поскольку он использует эту жалкую попытку, чтобы затащить меня на свидание, я показываю ему дорогу в самый дорогой стейк-хаус в городе – «Виски Гриль». Когда Эверет открывает меню и изучает блюда разных стран вместе с ценами, то поглядывает на меня с недоверием. – Надеюсь, это стоит того. – О, само собой, – говорю я. Моя улыбка не сходит с лица и становится еще больше, когда официантка принимает наш заказ, и я беру бифштекс с гарниром из креветок на гриле. Удивительно, что Эверет не скандалит. Но в больший шок меня вгоняет то, что он сам заказывает лосося за тридцать долларов. Я отпиваю из бесплатного бокала с вином, который нам приносит официантка. Эверет протягивает ей меню и, подняв свой бокал, смотрит на меня. – Ты победила. – Победила? Не думала, что это была игра. – Не была. Я и в правду не умею готовить, но уверен, ты подумала, что это был какой-то сложный трюк. Когда я не отвечаю, он добавляет: – Я бы пригласил тебя на свидание. Если бы захотел. – И почему же не захотел? Он ставит свой бокал и наклоняется ко мне: – То есть ты хочешь, чтобы я пригласил тебя на свидание? Ненавижу это соблазнение в его голосе. Также далеко не горжусь собой, что заставляю его думать о том, что хочу этого. – Нет, – отвечаю ему быстро, – это не то, что я имела в виду. Просто почему ты всегда стараешься выбраться со мной куда-то, хотя прекрасно знаешь, что я не хочу идти с тобой на свидание. Почему бы тебе не пригласить кого-то, кому это действительно может быть интересно? Эверет откидывается на спинку стула, немного ошалев от моей честности. – Я не ищу отношений, – говорит он сухо, – только дружбу. Но если ты не хочешь, я могу отступить. Ну вот, теперь чувствую себя виноватой за то, что я такая ханжа. – Не в этом смысле... Я не привыкла к этому. – К дружбе? – Именно, у меня нет друзей. – Почему нет? Официантка находит просто идеальное время, чтобы подать нам закуски – салат и теплый хлеб. Я благодарна за эту передышку, так как уверена, что этот разговор направляется не в нужное русло. Как только мы начинаем есть, наш разговор строится в основном на том, насколько вкусна еда, какие наши любимые блюда и прочие вещи, которые не пересекают проведенных мною границ. Ну а к концу подаются наши основные блюда, так что разговор вообще сходит на нет. Прикончив половину блюда, Эверет кладет свои серебряные приборы рядом с тарелкой, потирает свой живот, показывая, как наполнился он от ужина, и говорит: – Ну почему этот ресторан настолько шикарен. Здесь я не могу попросить пакет, чтобы взять остатки с собой. – Так попроси контейнер на вынос, – не могу удержаться и хихикаю, – выглядит немного приличнее, ты так не думаешь? Уголки его губ ползут вверх: – Да, я спрошу официантку... Мэм, нет ли у вас миленького контейнера из пенопласта, желательно черного матового цвета, чтобы я мог взять с собой остатки своего блюда? Это звучит достаточно элегантно? – Сделай это или слабо? – Хрена с два, – почти кричит он. Эверет мгновенно оборачивается, чтобы удостовериться, что его никто не слышит, и это заставляет меня смеяться. Ох, и люди на него определенно оборачиваются. Одна пожилая пара недовольно таращится на нас. – Упс, – бормочет он, – видишь, что ты заставила меня сделать? Я показываю на себя, изображая тревогу. – Я? Да я бы никогда! – использую свой лучший южный акцент, – как ты смеешь винить меня? Эверет смотрит на меня с восторгом. – Ты не из Флориды, – констатирует он. Думаю, что были еще более очевидные вещи. Я знаю, что мой акцент звучит по-деревенски. Я ведь из Алабамы, жила в разных его частях несколько лет назад. – Я знаю, – это мой простой ответ. Я не против того, чтобы назвать штат, откуда я родом. Но вот город или что-либо другое из моего прошлого остается под запретом. Мне не хочется ворошить все это. – Мило. Мне нравится. Алабама, Луизиана или...? – Алабама. Его лицо смягчается, когда он видит, что мне неловко говорить на эту тему. Приложив немного усилий, Эверет улыбается: – Готова вернуться домой? – Да, я объелась. – Аналогично. Когда официантка подходит к нам и подает счет, он непринужденно спрашивает: – Не дадите нам парочку контейнеров на вынос? – Конечно, – говорит она, глядя на наши объедки, прежде чем уйти. Эверет пытается как-то разрядить атмосферу: