Она с трудом сделала пару глотков, а затем допила все. — Я уйду от тебя, — заявила она. — Ты перешел все границы. — Нет, я не позволю, — отрезал я. — Мы любим друг друга. А хочешь, -весело предложил я. — Хочешь, я попрошу у отца бриллиантовые цветы? В твоих волосах они будут смотреться лучше, чем в рыжем мареве Кьяры. — Ты неравнодушен к ней, — охнула Дани. — Ты сошла с ума, — фыркнул я и соврал не подумав: — Я презираю отца за брак с этой простолюдинкой. — Кьяра — его выбор, и ты должен с ним считаться, — чуть слышно прошелестела одними губами она. Взгляд стал тяжелым, а веки слипались. — Ты всегда видишь в людях хорошее, — скривился я, обнимая Дани. — Давай завтра заедем к нашему ювелиру. Давно я тебя не баловал. Следующим утром, пока Дани спала, я сам смотался в ювелирную лавку, обслуживающую нашу семью не одно столетие. Старый Энцо Тропано, ровесник моего деда и его друг детства, приветствовал меня: — Альдо, мой мальчик! Вчера вспоминал о тебе. — И что же думали, синьор Энцо? — рассмеялся я, обнимая старика и целуя его в морщинистую щеку. — Да все переживаю, что тебе пришлось перенести свадьбу из-за гибели сестры. Год траура — слишком долгий срок. — Мы планируем пожениться раньше, — сообщил я, рассматривая квадратные бриллиантовые серьги в оправе из оникса. — Вот приехал за подарком для своей невесты. — Вчера заезжал Сержио, — тут же доложил Энцо. — Купил похожий набор. — Старческий палец ткнулся в сережки. — Только там камни побольше и еще кольцо- отличный набор! — Наш Сержио? — изумился я. — Интересно, кого он решил облагодетельствовать? — Сказал, что для любимой женщины, — захихикал Энцо. — Он тебя с ней еще не познакомил? — фыркнул он радостно. — Небось, не могут досыта насладиться друг другом. Но он влюблен, наш малыш, — снова рассмеялся старик. Я выбрал для Дани крупные серьги. Нежные и игривые одновременно. Розовые сапфиры в форме сердец, обрамленные двумя рядами мелких бриллиантов. Безукоризненно и нарядно. Уже дома, вдевая пусеты в ушки невесте, я вдруг задумался. Для кого мой единокровный брат мог покупать такой дорогой подарок? В его окружении никаких девушек, достойных эксклюзивных украшений, никогда не наблюдалось. Сержио довольствовался легкодоступными официантками и стриптизершами. Он, конечно, идиот, но, чтобы потерять остатки ума, требовалась куда более изысканная кандидатура. И кроме Кьяры никто другой на ум не приходил. А учитывая продажу акций по заниженной цене, то этот вариант показался мне самым правдоподобным. «Неужели наш маленький недоумок решил охмурить собственную мачеху? — пронеслось в голове. — Интересно, а отец знает?» Глава 13 Альдо Весь месяц старый павиан избегал встречи со мной. Сначала просто не брал трубку сотового. Когда же я звонил на стационарный телефон, установленный на вилле, прислуга врала, что отец уехал или не может подойти. Сообщения в вацапе папа тоже игнорировал. Видимо, не мог оторваться от своей прекрасной Кьяры. Каждый день я придумывал разные способы, чтобы достучаться до родителя. И уже начал подозревать, что отец не простил мне переговоры с рейдером, даже несмотря на то, что сделка провалилась. Он бы мог в своей привычной манере похваляться победами и лишний раз показать мне, насколько умнее меня и успешнее. Я ожидал его насмешек и пренебрежения. Всего что угодно, но только не полного игнора. Я даже попросил Дани самой позвонить Гвидо Лукарини. Моя глупая невеста поупиралась, но, когда поняла, что дальнейшим упорством только навредит себе, позвонила будущему свекру. Отец просто сбросил звонок и не удосужился перезвонить. Я уже готовился к внеочередной проверке, ожидая, когда плешивый гиббон самолично заявится в банк, но мой милый папа через несколько дней позвонил мне и как ни в чем не бывало пригласил приехать на выходные. — У меня день рождения, ты, надеюсь, помнишь. Особого приема не предвидится, — усмехнулся он. — Хочу, чтобы мои дети и внуки провели этот день вместе со мной. — Конечно, — радостно возвестил я и решил сразу после завтрака пройтись по антикварным лавкам, выбрать отцу подходящий подарок. Посмотрел в интернете. И не найдя ничего, расстроился. Да еще Дани решила меня позлить, сказавшись больной. Ее мутило, и я, заподозрив истинную причину, лично смотался в аптеку за тестами. И когда на узкой картонке высветились две полоски, радостно рассмеялся. А Дани тихо охнула, не ожидав такого результата. — Девочка моя, — довольно хмыкнул я. — Я просто счастлив и горд. Ты такая умница, — проворковал я, точно зная, что в последнее время Дани лелеяла мечту уйти от меня. Она несколько раз умоляла расторгнуть помолвку, но до края не доходила. Что-то останавливало ее. Тот вечер, когда я дал волю своим инстинктам и желаниям, навсегда изменил наши отношения. Если поначалу я добивался благосклонности Дани, считая, что именно эта женщина идеально подходит на роль моей жены, то теперь все перевернулось. Дани в одночасье превратилась из капризной невесты в послушную итальянскую женушку, выполняющую каждое мое требование или даже обычную просьбу. Я больше не церемонился с ней, обращаясь как с покорной собственностью. — Альдо, — прошептала она, всхлипывая. — Я так ждала этого момента! Все три года, что мы встречались. А все случилось, стоило тебе разлюбить меня! — Ну что за глупости, Дани! — воскликнул я, одной рукой касаясь ее подбородка. Слегка приподнял его и строго посмотрел в ее глаза. Заметил плескавшийся там страх. Такая Даниэлла нравилась мне больше. Хватило одного раза, чтобы она поняла свое место и перестала перечить мне. — В субботу поедем к отцу, — не терпящим возражений тоном заметил я. — Расскажем ему наши новости. Как думаешь, может, повенчаемся в местном храме. Тихопо-семейному. Что скажешь? — Отпусти меня, — прошетала она. — Мы стали разными людьми. Наш брак не принесет ничего хорошего. О совместной опеке над ребенком мы можем договориться. Сейчас… Я моментально навис над нею и, навалившись сверху, одной рукой сильно сжал обе щеки, а пальцами другой больно впился в нежную ягодицу. Дани, застонав от боли, попыталась вырваться. — Еще раз только пикни о разрыве, и тот трах на диване покажется тебе нежной ванилькой. Попробуешь удрать или как-то навредить ребенку, пеняй на себя. Тебе от меня не скрыться, усекла? — я отпустил ее булку и резко ввел пальцы во влагалище. Другим сильно надавил на клитор. Дани всхлипнула подо мной. — Ты поняла? — переспросил я. — Не слышу ответа. — Да, Альдо, — пролепетала она, силясь не разрыдаться. — Молодец, — довольно кивнул я и, ослабив хватку, провел ладонью по щеке невесты. — Повторяю свое предложение, Дани. Давай повенчаемся в деревенском храме! — Мы же хотели позвать на свадьбу всех наших друзей, — пробормотала она, жалобно глядя на меня. — А как мы их всех разместим в имении? Придется заказывать номера в близлежащих отелях. — Я думаю, мы должны изменить формат свадьбы, — поморщился я. — Ты ждешь ребенка, дорогая. Какие еще увеселения! Наши семьи нас поддержат в этом начинании. А кормить всяких дармоедов я не желаю! — Но мы же планировали, Альдо, — пробормотала она. — Я заказала роскошное платье… — В чем проблема, Дани? Чтобы твои подруги обмерли от зависти, выложишь фоточки на фейсбуке- и достаточно. Дешево и сердито. Нам с тобой сейчас нужно думать о будущем нашего малыша, а не о каких-то старых приятелях, сгинувших прочь несколько лет назад. Я, например, никого из друзей звать не собираюсь. Еще не окончен траур по Сирене. Попрошу Сержио исполнить роль шафера. А твоя сестра и Лорин станут прекрасными подружками невесты. Разве тебе не хочется обвенчаться в кругу самых близких, Дани? — строго поинтересовался я, пристально глядя ей в лицо. — Как пожелаешь, — пролепетала моя послушная невеста, боясь спорить со мной. Хотя раньше делала это регулярно. — Нужно узнать у отца, к какому доктору ходит Кьяра, и попросить, чтобы он тебя осмотрел, — решил я. — В Милане полно врачей, — мотнула головой Дани. — Зачем для этого ехать в Лигурию? — Наверняка нашу прелестную мачеху наблюдает лучший гинеколог Италии. Поэтому надо и тебя определить к нему. А там… хоть в Неаполь поедешь или в Антарктиду, если я сочту нужным. Поняла? — я провел ладонью по волосам Дани и, собрав кудри в кулак, слегка потянул. Потом сердито поцеловал невесту и уже направился к выходу, когда Дани прошептала мне вслед: — Что происходит, Альдо? Почему ты так изменился ко мне? — Я люблю тебя, Дани, — раздраженно бросил я. — И уже устал повторять одно и то же. А своим пристрастием к жесткому сексу ты выпустила джина из бутылки. Тебе, моя дорогая, не нужны нежности, а требуется постоянный контроль, твердая рука, и, возможно, если ты не угомонишься, придется ввести физические наказания за твои выходки. Не сейчас, когда ты понесла, а в будущем. Твой отец разбаловал тебя, воспитал как маленькую потаскуху. Но мне не нужна избалованная содержанка. Раз ты согласилась выйти за меня замуж, я вынужден заняться твоим воспитанием. Жесткий секс пошел тебе на пользу. Мы еще когда-нибудь повторим, Дани, — прошептал я, вернувшись. — Тебе же понравилось, как мы трахались на диване. Даже умудрились заделать маленького Лукарини, — улыбнулся я и провел ладонью по щеке обомлевшей невесты. — Думаю, отец внуку обрадуется, — заметил я, вытирая большим пальцем катившуюся слезу. — Нужно купить ему подарок. Может, удастся раздобыть что-нибудь интересное… Отдыхай, — приказал я. — Я велю принести тебе завтрак в постель. Тебе лучше сегодня оставаться в кровати. Подремать, поразмыслить над моими словами… — Я собиралась встретиться с Таней и Лукрецией, — прошептала Дани. — Пожалуйста, Альдо. — Нет, — мотнул головой я. — Настало время думать о семье, Дани, и перестать шляться где попало, — строго отрезал я и, забрав сотовый невесты, проследовал к себе в кабинет и уже через пять минут напряженно разглядывал какие-то лоты на аукционах. Но мог бы поклясться, что в нашем доме в Падуе хранится гораздо больше всяких древностей и в гораздо лучшем состоянии. Так зачем же дарить отцу такой же хлам? От мысли, что времени осталось мало, а с подарком ничего не решено, я заходил по комнате, пытаясь придумать что-нибудь оригинальное. Потом возвратился к Дани, свернувшейся калачиком. Прилег рядом и, забравшись ладонью под ночную сорочку, несильно хлопнул по заднице. — Не могу ничего придумать, — пожаловался я. — Может, часы или запонки? — пробормотала она и уставилась на меня глазами, полными слез. — Спасибо, моя девочка, — довольно фыркнул я и отправился к старику Энцо покупать папе бриллиантовые запонки с ониксовым ободком. Я не мог сдержать улыбки, когда отец, открыв коробку с логотипом «Тропано», во все глаза уставился на изысканные сверкающие прямоугольные бриллианты в обрамлении черного оникса. — Спасибо, мой дорогой, — растрогался старый павиан. — Ты даже не представляешь, как угодил с подарком. Кьяра, — позвал он жену и что-то прошептал ей на ухо. — Конечно, — улыбнулась она и тут же при гостях помогла мужу поменять запонки. А прежние — с темно-синими сапфирами в платиновом ободке — унесла наверх. А когда вернулась обратно, я с изумлением уставился на точно такие же серьги, свисающие из ушей Кьяры. Ну и перстень, конечно! Теперь у меня не осталось сомнений, в кого влюбился мой брат. Да и старый павиан, оказывается, в теме. — О, боже, — воскликнула Дани. — Просто комплект! Как романтично! — Мои сыновья меня удивили, — довольно расхохотался мой папа. — Сержио подарил Кьяре на день рождения этот чудесный набор, а Альдо, не сговариваясь, сделал сюрприз для меня. — Я очень тронут, мои мальчики, — признался Гвидо Лукарини, обнимая нас с братом. «День рождения, твою мать, — кисло усмехнулся я про себя. — Ни адюльтера, ни извращений! Как же скучно мы живем, господа!» *** Кьяра В подарок мужу я нарисовала картину. Небольшой венецианский пейзаж. Гондольер на краю гондолы и пара влюбленных, возлежащая в самой лодке. Взрослый мужчина с черными волосами и девушка с рыжими кудряшками и кружевной повязкой на глазах. Лица особенно не разобрать, а на свободной скамейке валяется маска с длинным птичьим носом — доктор чумы. Кавалер и его леди в средневековых нарядах занимаются любовью. Гондольер поет им песни, на задней части картины виднеются роскошные дворцы Гранд-канала. — Не поймешь, — довольно усмехнулся муж, — когда происходит действие, изображенное на картине. — В любом случае, папа, это карнавал, — улыбнулся Сержио и, ласково коснувшись моих волос, упрекнул шутя: — Могла бы меня позвать на помощь…Но ты и сама отлично справилась. Вроде все время была на виду, — хмыкнул он. — И когда успела? — Я рисовала ранним утром. Мне не спалось. Господин Гвидо спит, а мне надоело лежать. — Так ты не знал, что Кьяра втайне рисует, — рассмеялся Сержио. — Знал, — отмахнулся Гвидо. — Угадай, кто принес мольберт и краски в будуар и распорядился натянуть холст на раму. Только я не подглядывал, — весело заметил муж. — Все гадал, что там творит наша Кьяра? Муж лукаво глянул на меня и весело поинтересовался: — Тебе хочется увидеть карнавал, Кьяра? — О, господин Гвидо, — я от неожиданности покраснела и обхватила лицо руками. — Да, — призналась еле слышно. — Мне хочется побывать в Венеции во время карнавала и заняться любовью в лодке, — прошелестела я одними губами и от смущения спрятала лицо на груди у супруга. Мужчины расхохотались. — Кьяра! — изумился Гвидо. — Почему же ты и словом не обмолвилась? — Так карнавал еще не скоро, — прошептала я. — В моем состоянии туда уж точно путь заказан.