– Почему жаль? – Потому что в этом случае поиски придется расширить, а не сузить. Если бы ты рассказал немногим людям, то число подозреваемых… – Сейчас я тебя понял, – прервал его Вито. – И ты прав. Однако! – он выдержал паузу. – Я рассказал всем вчерашним гостям о красавице этруске и ее спутнике, но я опустил важную деталь. Я не сказал, как именно девушка была убита. – Но почему ты не сказал? Это ведь самое интересное! – Меня отвлекли. – Это точно? – Абсолютно. Никто не знал, что девушка была заколота. Я просто сообщил о том, что в гробнице находилась мумия девушки и что такие находки встречаются крайне редко. – Хорошо. Вчера ты никому не говорил. Но, может, ты рассказал кому-то о захоронении до моего приезда? С кем-то поделился? – Да. Говорил только одному человеку, – он криво усмехнулся и добавил: – Но я не вижу смысла. Не представляю, зачем ей, если она, предположим… только предположим… сделала это, зачем ей повторять убийство таким способом? Это абсурд. – Она? Это женщина? – Я рассказал Клаудии. Антон широко открыл глаза, запнулся, закашлялся: – Твоей сестре? Но зачем ей убивать свою тетю? – Вот-вот. И не просто убивать, а повторять… таким способом… – Нет, Вито, в этом действительно нет никакой логики. Вероятно, это просто совпадение. Случайность. Ведь это только мы с тобой увидели связь. Потому что уж очень похожа картина. Мне, например, не дают покоя эти волосы. У этруски и у Джулии. Наваждение какое-то. Но ведь полицейские про рыжеволосую девушку не знают. Для них не существует этой странности, которую замечаем только мы с тобой. Они будут расследовать конкретное убийство. Никакие «дежа вю» их не смутят. Преступление, как мне кажется, не было совершено каким-то особенным способом. Довольно частый случай, когда убийца пользуется обычным ножом. Или я неправ? Скажи мне, это же твоя работа. – Ты прав. Холодное оружие чаще всего используют как способ совершения преступления. Если честно, за последнее время ничего подобного в моей практике не случалось. В основном я участвовал в процессах, где фигурировали мигранты, или представлял интересы клиентов в случаях непреднамеренных убийств. Дело о предумышленном убийстве последний раз у меня было, дай бог памяти, года три назад. Кстати, интересное было дело. Убийца оказался не таким уж монстром, как его представил прокурор. Мне пришлось немало поработать, чтобы найти основания для смягчения приговора. – Тогда, может, не надо обращать внимание на связь? Тем более, что видна она только нам с тобой. – Антонио, я когда увидел Джулию, сразу подумал, здесь что-то не так… Мистика какая-то. – А ты уверен, что не рассказывал гостям о ноже в груди девушки? Никому, кроме Клаудии. – Абсолютно уверен. – Да… Мистика. – Ты мне поможешь? – Но чем я могу помочь? – Понимаешь, я не в силах представить кого-либо из моей семьи в роли убийцы. Не могу и все. Поэтому мне сложно адекватно оценить возможности и мотивы каждого, кто был вчера на празднике. А ты сможешь. Ты ведь никого не знаешь… – Кроме тебя. – Ты меня подозреваешь? – Вито… – Нет, постой, не отвечай. Ты совершенно прав. У нас у всех одинаковые обстоятельства. Поэтому я и хочу, чтобы ты посмотрел на ситуацию отстраненно, со стороны. – У меня нет криминального чутья, Вито. Я не детектив. – Ты лучше, чем детектив. У тебя есть другое чутье. И я знаю, что у тебя уже есть кое-какие мысли. Поделишься? – Пока нам нужно выяснить три вещи. Без них сложно сказать что-то определенное. Скорее всего, в процессе… выяснения… появятся еще вопросы. Но всегда есть главные. – Что именно тебя интересует в первую очередь? – Первое. Время совершения преступления. Думаю, завтра криминалисты тебе скажут, в котором часу Джулия была убита. – Второе? – Могла ли женщина нанести такой удар? На этот вопрос тоже должны ответить эксперты. Понимаешь… один удар! И сразу в сердце. Естественно, можно сразу отмести детей. Но я не знаю, хватит ли сил на такой удар, например, у молодой девушки? Это ведь не пощечина. – И третье? – Мы должны знать, как твоя тетя распорядилась своим имуществом, что и кому она завещала. Согласись, это важно. – Завтра приедет нотариус и мы все узнаем. А пока ты можешь… задавать вопросы мне. Ты уже не раз подчеркнул, что я такой же подозреваемый, как и все остальные гости. Так? – Увы. Но это так. Хотя я тебя не подозреваю, это ты зря, – Антон наконец, улыбнулся. – Ты не исключаешь этого. – Потому что у тебя есть мотив. – Да? – Вито удивленно посмотрел на Антона, – что ты имеешь в виду? – Во-первых, Модильяни. Я тут поинтересовался, сколько стоит этот художник на рынке искусства, и узнал, что в две тысячи пятнадцатом году его «Обнаженная Жанна» была продана аукционным домом Кристис в Нью-Йорке за сто семьдесят миллионов долларов. Сто семьдесят миллионов, Вито! Модильяни сейчас в цене. Разве это не мотив? – Речь идет о небольшой картине, из раннего его творчества. Модильяни подарил ее моей бабушке. У нас в семье, кстати, две его работы. Одна выставлялась. После смерти бабушки одна картина досталась маме, вторая – тете. Про картину, которую я хотел купить у Джулии, мало кто знает. Ее нет в каталоге творчества художника. У Джулии вообще хорошая коллекция живописи. Коллекция перейдет ее дочерям. Я надеюсь, что она не забыла меня в своем завещании. – Может, эта работа и не стоит сто семьдесят миллионов, но несколько миллионов – точно. – Ты прав. Я должен буду как-то доказать тебе, что не стал бы убивать собственную тетушку из-за картины. Даже из-за Модильяни… который сейчас стоит несколько миллионов. – Вито, давай договоримся: существует презумпция невиновности. Ты не должен ничего мне доказывать. Я просто рассуждаю вместе с тобой. Таким образом мы можем вычислить убийцу. Преступление не совершается просто так. Всегда есть мотив. Слушай, зачем я тебе это рассказываю? Как будто ты этого не знаешь! – Антон засмеялся. – Я просто показал на твоем примере, что причина для убийства Джулии могла быть у многих присутствующих вчера на празднике. Могла быть. Мы просто ее не видим. Пока не видим. Согласен? – Согласен. А во-вторых? – Что, во-вторых? – Ты сказал, что у меня есть мотив для убийства моей тети: во-первых, Модильяни, а во-вторых? Антон снова рассмеялся. Витторио тоже, наконец, улыбнулся. Наверное, вторая бутылка вина помогла им немного расслабиться. – Еще, мой друг, можно найти немало причин для совершения преступления. Например, семейные тайны. Все ли ты знаешь о своей семье? О жизни своих родителей? Бабушек и дедушек? В такой семье, как ваша, тайн может быть предостаточно. Возможно, Джулия знала нечто, о чем в богатых семьях говорить не принято, или обнаружила секреты, которые тщательно скрывались от молодых поколений, то есть от вас – детей Джулии и Джины. Возможно, она захотела этими секретами поделиться… – Стоп. Подожди… – Вито остановил Антона и пытался что-то припомнить. Потом удивленно посмотрел на своего друга и медленно произнес: – А ведь в этом что-то есть, друг мой. Она… Джулия… Вчера мы говорили о тайнах, которые, конечно, есть во всех знатных семьях. И наша не исключение. Так она сказала за ужином. И добавила, что не хотела бы уносить некоторые тайны в могилу. Хотя и не уверена, что мы – дети – сможем правильно ее понять. – Вот видишь. Ты – криминальный адвокат – должен знать, что корни большинства предумышленных убийств надо искать в прошлом. – Нам показалось, что весь этот разговор несерьезный. – Но для кого-то он мог оказаться очень серьезным. – Антонио, ты гений. Значит, надо пересмотреть фильм, который она сделала для нас, – это раз, а потом покопаться в семейных архивах – это два. – Я рад, что ты со мной согласен. – Завтра же я займусь этим. – А можно и мне посмотреть этот фильм? – Конечно. Не просто можно, а обязательно ты должен его посмотреть. У меня есть диск. Тетя подарила всем по диску. Сказала, что это копии фильма. Два – своим дочерям и два – мне и Клаудии. – Возможно, в фильме есть что-то важное, на что ты не обратил внимания вчера. – Мы вместе посмотрим. Я буду комментировать, чтобы ты понимал, кто есть кто в кадре. Вито зевнул. Видимо, начала сказываться усталость. Он стал говорить медленно, язык заплетался. – Ты не возражаешь, если я пойду спать? Устал. – Конечно, Вито. Спокойной ночи. И когда Вито ушел с террасы и неровной походкой пошел к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, Антон (вот уж язва!) поинтересовался: – Вито, подожди, еще один вопрос. – Слушаю. – Черешня… Которая у входа в дом Джулии… Ты не знаешь, кто собирал ягоды в этом году?