– Листья. Желтые листья… – она заговорила, – листья летали над мальчиком. Aнжело. Ангел, ангел… Желтые листья… – она говорила сначала тихо, а потом громче, меняя интонации, завывая, словно ветер. Потом резко замолчала. Анна тихо показала Антону на дверь: пора уходить. Он еще какое-то время задержался и «читал» ее мысли. Однако мысли ее также были о листьях и мальчике. Ворох бессвязных мыслей: «Листья. Желтые листья. Маленький мальчик. Улетел на небо. Маленький принц. Ангел, укрытый желтыми листьями…» Антон не понимал. Он не понимал, когда она была настоящей?! Во время игры с веером или сейчас, когда мысли ее вертелись вокруг мальчика и листьев? У двери (Антон уже держался за ручку) он услышал, как Джина четко произнесла: – Пусть Альберто передаст Фабрицио, что Джина согласна стать его женой. Она произнесла эту фразу четко и ясно, но тут же перешла на свой бессвязный лепет: – Желтые листья… Маленький мальчик в желтых листьях… Позже Антон спросил у Вито, кто такой Фабрицио? – Фабрицио? Среди наших знакомых я знаю только одного – Форменто. Жанна и Фабрицио Форменто. Друзья семьи. Они были на юбилее. Это семейная пара, которая уехала в полночь. Они не оставались ночевать. – Твоя мама ясно произнесла: «Пусть Альберто передаст Фабрицио, что Джина согласна выйти за него замуж». Может, у них был роман? – Может, и был. И что? Я же тебе говорил, что мама помнит все события, которые происходили в ее детстве и юношестве. Она и себя теперешнюю отождествляет с той Джиной – восемнадцатилетней. Это жутко, конечно. – Откуда ты об этом знаешь? – Во-первых, так сказали врачи, которые проводили обследование. И поверь, мы очень тщательно отнеслись к изучению болезни, сделали все возможные анализы. Во-вторых, она сама иногда проговаривается. Например, меня называет Альберто. Это ее друг детства. Пару месяцев назад она мне сказала: «Альберто, принеси мне учебник биологии». – «Зачем, – спросил я, – что ты с ним будешь делать?» – «Я оставила свой на подоконнике в лицее. А завтра контрольная работа, хочу подготовиться». Я пообещал, что принесу. Но самое интересное было потом. Когда я пришел в следующий раз, она спросила: «Где учебник?». И начала ругаться, потому что я его не принес. Я-то думал, что она забыла о своей странной просьбе. Но именно это она и помнила. Так что пришлось отыскать учебник биологии шестидесятых годов и принести ей. И она была очень довольна. – Да уж. Странные кульбиты головного мозга. Антон рассказал также об их фантастической «веерной беседе»: – Жаль, что ты этого не слышал и не видел. Мне кажется, она отвечала вполне осмысленно. Да, странным языком. Языком жеста. Но так увлеченно! И ей нравилась эта игра. Она даже кокетничала со мной! – Надо же, – Вито расплылся в улыбке. – Мамочка кокетничает. Вполне возможно, что она вновь почувствовала себя молоденькой девушкой. Скорее всего, так и было. Это как раз подтверждает врачебные выводы: она помнит незначительные события из прошлой жизни и напрочь забыла все, что связано с нами: детьми, отцом, семьей. Проклятая болезнь! «Удивительно! – подумал Антон, – наверное, это возможно. Однако в рассуждениях Вито что-то не так. Что именно?» Но не только «беседа» с Джиной насторожила и озадачила Антона. В разговоре с Анной проскочила фраза, на которую он в тот момент не обратил внимания. Сейчас же казалось, что Антон упустил из внимания какое-то выражение или… слово, или… оборот речи. И, скорее, это относилось не к мужу Анны, а к Джине. Да, во второй части беседы Анна сказала что-то незначительное и, на первый взгляд, совсем пустяковое, но важное для понимания… чего? Однако никак не получалось вспомнить. Антон решил оставить этот ребус на завтра. Субботний день закончился. Пора спать. Завтра Витторио уезжает на свидание, и Антон останется один. Это очень хорошо. Будет время поразмышлять обо всех событиях, которые свалились на него нежданно-негаданно в этом райском уголке. Воскресенье Когда утром Антон спустился в столовую, Вито уже заканчивал завтракать. – Доброе утро. Я не хотел тебя будить, Антонио. Выходной день все-таки. Как я тебе? – спросил он, заметив, что Антон с интересом его разглядывает. – Charmant26! – ответил по-французски Антон, – Вито, ты красавец! Витторио выглядел элегантно и стильно: льняная рубаха и брюки цвета слоновой кости, ремень и летние туфли чуть темнее – светло-коричневые. Такого же цвета был подобран клатч, который Вито небрежно бросил на журнальный столик. А если к этому добавить едва ощутимый мужской парфюм, дымчатые очки и чуть заметное возбуждение, в котором Вито пребывал, его природное обаяние и легкую небритость, так нравящуюся женщинам, то да – Витторио Чезари Бенсо ди Ревель был великолепен! – Если честно, я малость волнуюсь, – признался он. – Прямо как в юные годы. – Значит, она тебе по-настоящему нравится. Если уж ты волнуешься, то представь, каково Симоне! – Думаешь? – Уверен! Это «Думаешь? – Уверен!», не раз повторенное ими за прошедшую неделю, развеселило их. – Ты настоящий друг, Антонио, – отсмеявшись, сказал Вито. – Теперь я смело могу идти на свидание. – Жду селфи от счастливых влюбленных. – Обещаю прислать. – И не забудь оставить номер телефона Орсины. Где я могу ее найти? – У Джулии. – Он замер на секунду, осознавая, что произнес: «У Джулии» так, как будто ничего не случилось. – Я ей позвонил. Она будет рада встрече с тобой. – Спасибо, мой друг. – Все. Бегу. – Вставая из-за стола и допивая на ходу кофе, сказал Витторио. – Подожди, а твои агенты? У тебя есть новости от них? – Совсем забыл. Вот номера телефонов. Рензо ждет твоего звонка. Я сказал ему, что мне некогда, а всю информацию он может передать тебе. А Умберто оставил сообщение, что сегодня к вечеру у него будут материалы дела по автокатастрофе мужа Джулии. Кстати, полиция ими тоже интересовалась. – Значит, мы на правильном пути. – Это как раз и пугает. Если дело касается прошлого, то убийца – кто-то из семьи. – Возможно. Но не обязательно. – Ладно, не успокаивай. Я сегодня не хочу ни о чем серьезном думать. Все дела оставляю тебе. Себе – только свидание и девушку. – Очень правильное распределение обязанностей! И они снова захохотали. Им было легко вдвоем. Так понимать друг друга с полуслова могут только эмоционально близкие люди. Орсина сообщила, что в течение дня не собирается никуда уходить из дома, и Антон может прийти, когда захочет. К обеду должен подъехать Марко, и, если Антонио пожелает, он может присоединиться к ним. Она будет рада. – А Луиджи будет с вами обедать? – спросил Антон. – Нет. Старикан не приедет, – Орсина обозвала дядю грубоватым словом, но в ее тоне не было пренебрежительного оттенка, наоборот, сказано это было беззлобно и с ноткой сентиментальности. – Марко говорит, что Луиджи все время ворчит. Всем недоволен. Так что пусть обедает в одиночестве. А ты приезжай. – Не обещаю, что к обеду, но в течение дня буду у тебя обязательно. Мне нужно кое-что уточнить. Далее – Рензо. Антон позвонил детективу. Работал ли Фабио Печчи в тот вечер у Джулии по стечению каких-либо обстоятельств, то есть случайно (или преднамеренно), или это занятие – подработка в свободное время – является для него привычным? – Нет, Антонио. Как я и предполагал, Фабио не имеет привычки работать официантом по вечерам. Во время праздников или в летнее время, когда много посетителей, он помогает в ресторанах «Ди Микеле», принадлежащих семье, не гнушается и работой официанта. Но это семейный бизнес. – Полиция заинтересовалась этим вопросом? – Насколько я знаю, его допрашивали. – И как он объяснил свое присутствие на юбилее? – Он сказал, что Джулия лично пригласила его. – Это возможно? – Да. К сожалению, это возможно. – Почему, к сожалению, Рензо? – Потому что рушится очень красивая версия. То есть пока еще не рушится, но ставится под сомнение. Джулия, действительно, была частым гостем ресторана в Риме. Ее знали как постоянную клиентку. И она вполне могла пригласить Фабио и Паоло, а остальных наняла в фирме. – Это может кто-то подтвердить? – То, что она лично пригласила Фабио? Не знаю. Спросите у сестер Сарто.