– И ты решила отправиться в «Очаг»? – Ну да. Я поменялась сменами с Сетом. Я шарю рукой в платяном шкафу, и мои пальцы наконец нащупывают сначала что-то кожаное, а затем касаются металла пряжки. Я демонстративно достаю ремень и подпоясываю им брюки. – Ясно. Но твои наниматели ведь заплатят тебе за сегодняшний день, хотя ты и не вышла на работу? Я спрашиваю просто потому, что няням обычно платят зарплату в зависимости от количества отработанных дней, так что… Джонатан роется в шкафу в поисках своей униформы. – Да, мне заплатят. Но нам ведь все равно нужны деньги. Вот я и решила, что вполне смогу отработать и смену в ресторане. Деньги ведь лишними не бывают, верно? – Я едва улыбаюсь Джонатану: – Нам пригодится каждый доллар. – Здорово. – Джонатан улыбается мне в ответ. – И плюс ко всему… – он делает шаг вперед и целует меня, – у нас сегодня будет возможность видеть друг друга. С этими словами он берет мои руки в свои и, по своему обыкновению, дважды пожимает их. * * * Она сидит за моим столом. Это стол номер восемь. Да-да, Колетт Бэрд. В той части зала, которую обслуживаю я. В ресторане «Очаг». Я едва не роняю кувшин с водой – его ручка почти выскальзывает у меня из пальцев. К счастью, я успеваю подхватить кувшин второй рукой под донышко и не допустить, чтобы он упал на пол и разбился вдребезги. Дышать я стараюсь как можно глубже. Не пугайся, твержу я про себя. Старайся не привлекать внимания. Сейчас мне нужно во что бы то ни стало успокоиться и как можно внимательнее наблюдать за происходящим. Да, похоже, я попалась. Я сообщила своим нанимателям, что заболела, но Колетт, похоже, ни на секунду мне не поверила. Колетт тем временем разматывает шелковый шарф. Он роскошный, сделан из такого тонкого и добротного материала и настолько длинный, что трижды обвился вокруг шеи миссис Бэрд – ей приходится сделать целых три движения в обратную сторону, чтобы его снять. Наконец она освобождается от шарфа, и я вижу белую кожу на ее шее и резко выступающие ключицы. Я поражена. Что привело сюда миссис Бэрд? Неужели она не могла просто позвонить мне и попросить объяснить мое отсутствие на работе по телефону? Тогда я могла бы сочинить какую-нибудь байку про то, что управляющий ресторана по неизвестным причинам вызвал меня на работу в первой половине дня. Похоже, мне снова придется лгать… в том числе и Колетт. Я быстро окидываю взглядом ресторанный зал. У меня возникает еще один вопрос: каким образом Колетт удалось выбраться из дома? Я не уверена, что она смогла бы отыскать заведение, в котором я работаю, самостоятельно. К тому же Стивен ясно дал мне понять, что она крайне редко выходит за пределы квартиры. Однако каким-то непостижимым образом, словно умелый иллюзионист-эскапист, миссис Бэрд смогла ускользнуть из дома. Она сумела незаметно одеться и выбраться из здания, на последнем этаже которого располагается жилище Бэрдов, на Западную Семьдесят восьмую улицу. Но все же – каким образом ей это удалось? Как так вышло, что ни Паулина, ни Фредди, ни постоянно дежуривший у входной двери в здание Малкольм не заметили, что она покинула апартаменты на двенадцатом этаже и вышла на улицу? Они ведь обязательно должны были это заметить. Сейчас, наверное, ее везде разыскивают. Иногда, когда дело срочное, я прошу мне помочь водителя… Интересно, она ему заплатила? Сунула ему в нагрудный карман несколько сотен долларов, чтобы он привез ее сюда? Стивен, наверное, просто в бешенстве. Однако я не вижу, чтобы Колетт кто-нибудь сопровождал. Если водитель и привез ее в ресторан, то он либо остался в припаркованной где-то неподалеку машине, либо ездит кругами по близлежащим улицам. Находясь в Ист-Вилидж, Колетт явно чувствует себя не в своей тарелке. Но, так или иначе, надо отдать ей должное: она сумела незаметно покинуть свое жилище и добраться сюда – это факт. Я не думала, что она способна на такое, особенно после того, как вчера стала свидетельницей ее истеричного поведения. Она расположилась за столиком в моей зоне ответственности, а значит, избежать встречи с ней мне не удастся. Возможно, она ощутила необходимость еще раз извиниться. Может быть, даже что-то объяснить. Хотя, конечно, предположение, что Колетт Бэрд станет что-то объяснять мне, выглядит нереальным. В конце концов, она единственный человек, кто считает, что Пэтти реально существует. Я подхожу к ней, все еще держа в руках кувшин с водой. При моем приближении ее голубые глаза, опушенные густыми, щедро накрашенными ресницами, радостно вспыхивают. Она внимательно смотрит на меня, а затем на ее лице появляется робкая улыбка – так улыбаются дети, застигнутые взрослыми врасплох за какой-то шалостью, но надеющиеся как-то выкрутиться и избежать наказания. У меня возникает впечатление, что Колетт хочет попытаться смягчить неприятное впечатление, которое могло у меня возникнуть в результате случившегося вчера, и убедить меня в том, что все, что я видела, это так, ерунда, мелочи, скорее повод посмеяться. Как будто это в порядке вещей, когда взрослый человек вдруг без какой-либо видимой причины словно бы теряет рассудок, а потом остаток дня беспробудно спит, наглотавшись седативных препаратов. Итак, Колетт пришла мириться – ну или, лучше сказать, наводить мосты. Но боже мой, насколько же лучше она сегодня выглядит, чем вчера. На щеки ее вернулся румянец, который выгодно подчеркивает косметика. На ресницах Колетт умело нанесена серая тушь, на губах – ее любимая красная помада. От нее исходит хорошо знакомый мне аромат «Шанель № 5». Волосы ее чисто вымыты и аккуратно стянуты в пучок на затылке. Их медовый цвет красиво оттеняют несколько чуть более темных русых прядей ближе к вискам. Я полагаю, что ночь спокойного, глубокого сна под действием успокоительных лекарств, а также несколько сотен долларов, истраченных на косметику, вполне способны радикально преобразить женщину. В этот момент Колетт выглядит именно так, как в тот день, когда мы с ней познакомились. Одета она в шикарный и наверняка чертовски дорогой шерстяной костюм карамельного цвета и такую же накидку. Я ловлю себя на том, что мне хочется протянуть руку и пощупать материал – наверняка накидка и костюм сделаны из шерсти наивысшего качества. При этом я инстинктивно пытаюсь запомнить дизайн костюма, чтобы потом воспроизвести его на рисунке. В ушах у Колетт серьги с крупными рубинами – они начинают раскачиваться, когда она кивает мне в знак приветствия. – Сара, – негромко мурлычет она. И снова, оказавшись рядом с Колетт, я словно цепенею и не знаю, что сказать. – Миссис Бэрд, – с трудом выдавливаю я наконец, здороваясь с ней. Голос мой звучит едва слышно, и мне приходится откашляться. – А вы что… Я оглядываюсь вокруг, но по-прежнему не вижу ни шофера, ни других сопровождающих. Нигде нет и Стивена, который, по идее, должен был бы ввалиться в ресторан и потребовать, чтобы Колетт отправлялась домой. Я смотрю на ее обувь. На этот раз на ногах Колетт хрустальные туфли цвета леопардовой шкуры. Они явно сделаны Кристианом Лабутеном, и я решаю, что миссис Бэрд вряд ли ходила по улице пешком и приехала в «Очаг» в вагоне подземки. – Вы хотите спросить, одна я здесь или с кем-нибудь? – интересуется Колетт. – Да. – Одна, больше никого нет. Колетт произносит эту короткую фразу быстро и с такой радостью в голосе, что я сразу понимаю – передо мной женщина, наслаждающаяся своей свободой и знающая, что в ближайшее время ей ничего не будет за то, что она отправилась в город в одиночестве. – Надеюсь, вы не возражаете, – говорит Колетт, а затем с некоторой тревогой обводит взглядом ресторанный зал, словно ей вдруг пришла в голову мысль, что я могу быть не рада видеть ее здесь. Если она хотела побеседовать со мной с глазу на глаз, то она, конечно же, напрасно выбрала для нашей встречи ресторан посреди Ист-Виллидж, да еще в районе полудня, то есть в обеденное время. Если Колетт к тому же не хотела привлекать внимание, то и тут она просчиталась. На нее обратили внимание все посетители до единого. И сейчас, когда она сидит за столом в той части зала, которую обслуживаю я, люди на нее откровенно глазеют. Нью-Йорк, конечно, такое место, которое можно назвать витриной богатства, успеха и гламура, в нем полно эксцентричных людей и тех, кто одет вычурно и в соответствии с последним писком высокой моды. Но здесь и сейчас все внимание публики приковано именно к Колетт. Никто не ходит в «Очаг» в шерстяном костюме и накидке карамельного цвета и хрустальных туфлях – и не сидит за столиком в одиночестве. Каждая деталь туалета миссис Бэрд буквально кричит о том, что она стоит огромных денег. Пока Колетт изучает меню, я наливаю ей стакан воды. Она откидывается на спинку стула. – Что у вас вкусно готовят? – спрашивает она. – А вы собираетесь есть? Колетт смеется, прикрыв ладонью рот. Изящные белые пальцы женщины подчеркивают благородную длину ее шеи. – Ну конечно. – Колетт снова окидывает взглядом ресторанный зал и улыбается, но выражение ее лица все еще остается напряженным. – Это ведь ресторан, разве не так? Возразить мне нечего, так что я прикусываю язык. Неподалеку появляется Джонатан. Боковым зрением я вижу, как он останавливается у кофейной машины. Разумеется, он внимательно смотрит на женщину, сидящую за столиком в моей зоне, затем переводит взгляд на меня. Я знаю, что у него нет никаких причин думать, что шикарно одетая посетительница – это миссис Бэрд, и основания заподозрить неладное у него тоже отсутствуют. Да, я описывала ему Колетт, но ему, я уверена, и в голову не может прийти, что моя нанимательница может прийти в «Очаг». – Особого голода я не чувствую, – говорит Колетт. – Но я бы, пожалуй, съела что-нибудь небольшое, так что, если вы мне порекомендуете что-нибудь легкое, это будет очень кстати. – Миссис Бэрд выжидательно смотрит на меня: – Может, мне стоит заказать какой-нибудь суп или салат? Я переношу вес на одну ногу и раздумываю, что бы ей посоветовать из блюд, которые сравнительно быстро готовятся. – А вы не хотите попробовать салат из помидоров с моцареллой? Рекомендую салат капрезе. Колетт улыбается и захлопывает меню. – Звучит соблазнительно, – говорит она. Я уже готова отправиться на кухню, но останавливаюсь, вспомнив, что нужно прояснить еще одну вещь. – Что будете пить? – Задав этот вопрос, я смотрю на стоящий на столе винный бокал. Как же мне хочется, чтобы он так и остался пустым! – Я имею в виду, кроме воды. Колетт бросает взгляд на стакан с остатками воды, затем на бокал, предназначенный для вина, и посылает мне улыбку добропорядочной жены и матери: – Пожалуй, я обойдусь водой, спасибо. Клиенты, расположившиеся за девятым столиком, машут руками, стараясь привлечь мое внимание. Это мужчина и две его дочери. Весь обед они просидели над тарелками с равиолями и оссобуко[4] споря по поводу неких правил, установленных отцом. В какой-то момент одна из девочек, на вид лет двенадцати-тринадцати, одетая в джинсовую куртку с яркими цветными нашивками на рукавах, скрестила руки на груди, отказалась доедать то, что осталось от ее заказа, и, надувшись, замолчала. Ее сестра между тем продолжала препираться с отцом. Когда я подхожу, отец смотрит на меня так, словно ждет от меня помощи – кажется, он не в состоянии разобраться, что написано в чеке. Взяв у него кредитку, я быстро прокатываю ее через считывающее устройство и тут же кладу на стол. При этом я посылаю ему сочувственную улыбку, как бы говорящую: Держитесь. Почти сразу, вернувшись к столику Колетт, я осознаю, что эта рекомендация вполне подходит и мне. Миссис Бэрд поправляет свой столовый прибор – располагает на равном расстоянии друг от друга нож, ложку и вилку. Затем подравнивает нож таким образом, чтобы его ручка была строго параллельна ложке и вилке. – Могу я вам чем-нибудь помочь, миссис Бэрд? – спрашиваю я.