Колетт поднимает голову и смотрит на меня, явно озадаченная моим вопросом: судя по всему, она полностью погрузилась в свои мысли, о чем-то напряженно раздумывая. Затем она мигает – раз, другой, словно пытается вспомнить, кто я такая или что она делает в таком заведении, как «Очаг». Может, она находится под действием каких-то наркотиков? Однако, к моему великому облегчению, отсутствующее выражение лица миссис Бэрд уступает место улыбке, а ее взгляд проясняется. – Я ведь просила вас называть меня Колетт. Знаете, я хочу извиниться за мое вчерашнее поведение. – Тут губы моей собеседницы плотно сжимаются: – Я просто потеряла контроль над собой. – Колетт взмахивает руками – на мой взгляд, с несколько преувеличенной беспечностью. – Со мной такое иногда случается. Я всегда была очень эмоциональным человеком. Надеюсь, вы меня простите? Мне очень хочется поверить Колетт, но, с другой стороны, трудно внушить самой себе уверенность, что она говорит искренне. Я боюсь, что происшествия, подобные тому, свидетельницей которого я вчера стала и из-за которого ночью долго не могла заснуть, в семье Бэрд случаются частенько и являются для остальных живущих в доме людей чем-то привычным. У меня на самом деле есть серьезные опасения, что Колетт в принципе весьма склонна к резким перепадам настроения, а Стивен явно преуменьшил тяжесть ее состояния – чтобы меня не напугать. – Когда Стивен сказал мне, что вы сегодня не придете, я занервничала, – говорит Колетт, вертя в пальцах салфетку. – По его словам, вы заболели, но у меня сложилось впечатление, что дело не в этом. – Моя собеседница понимающе улыбается и еще раз обводит взглядом ресторанный зал. – Я решила, что вы, вероятно, просто хотите от меня отдохнуть. А потому отправитесь сюда, где, как вам хорошо известно, на вас никто не будет кричать. – Извините меня, миссис Бэрд. Просто… – Колетт, – снова поправляет меня собеседница. – Колетт, мне не следовало уезжать, бросив вас в таком состоянии. Просто вчера был такой тяжелый день… В общем, я подумала, что вы, наверное, сегодня будете не очень хорошо себя чувствовать, так что, может, будет лучше, если вы еще денек отдохнете. Колетт вздергивает подбородок – она явно не верит ни одному моему слову. – Мне очень жаль, что вчера все так получилось, – говорит она, и тон у нее при этом очень расстроенный. – Я не хотела, чтобы все закончилось таким образом. – Колетт задумчиво барабанит пальцами по столу, а затем выдает: – Скажите, как я могу вам компенсировать перенесенный стресс? Что я должна сделать, чтобы вы вернулись обратно? Нотки искренности, звучавшие в голосе Колетт, явно идут на убыль. Слишком уж громко она говорит. Я оглядываюсь, уверенная в том, что Джонатан уже вернулся в свой сектор ресторанного зала. Что же касается других официантов, то все они хлопочут у столиков своих клиентов и либо принимают заказы, либо ставят перед посетителями уже приготовленные блюда. В какой-то момент в зал выйдет Пол, чтобы проверить, все ли в порядке. – Я приду к вам завтра, – негромко говорю я. – Вы уверены? – Да. Я очень надеюсь, что Колетт, как и я, тоже будет говорить почти шепотом. Однако Колетт явно передумала вести себя тихо. Если еще совсем недавно, когда речь шла о ней, она извинялась, предусмотрительно понизив голос, то теперь, говоря о моих намерениях, она и не думает этого делать. – Мне необходимо точно знать, что вы вернетесь, – заявляет она. – Скажите же мне, что вы не станете избегать нас с Пэтти и завтра выйдете на работу. Завтра пятница, после которой меня ожидают два выходных. Что ж, один день я как-нибудь переживу. – Да, завтра я смогу быть у вас, – говорю я в надежде, что Колетт успокоится и будет ожидать свой салат молча. Но она сверлит меня пристальным взглядом: – Точно? Завтра вы придете к нам? Даете слово? Я неловко переступаю с ноги на ногу и говорю: – Да. – Очень надеюсь, что я буду видеть вас рядом всю неделю, с понедельника по пятницу включительно, – говорит Колетт, никак не желая менять тему. – Вы согласились работать на нас, Сара. Так что я жду, что вы придете. Я украдкой смотрю сначала налево, потом направо, пытаясь понять, прислушиваются ли к нашему разговору клиенты за другими столиками. – Миссис Бэрд. Нам не следует говорить обо всем этом здесь и сейчас. – Мне нужно, чтобы вы подтвердили, что придете. – Я работаю здесь, Колетт, – говорю я. – Это мое рабочее место. Тут никто не знает, что я подрабатываю где-то еще. Я моему боссу пока еще ничего не говорила. Лицо Колетт мгновенно заливает яркий румянец. Она не любит, когда ей отказывают или возражают – тем более такие, как я. Но она должна понимать, что сейчас не лучшее время и место для нашего с ней разговора и что нельзя приходить туда, где другой человек работает, и устраивать сцены. Ее, впрочем, неловкость ситуации не останавливает. Видимо, она полагает, что ей достаточно явиться в ресторан, извиниться – и все будет так, как она хочет. Она смотрит на меня, словно хочет сказать: Вот видите? Я могу действовать самостоятельно. Мне вовсе не нужны для этого Стивен или Паулина. В этот момент мне впервые приходит в голову, что Колетт на самом деле гораздо умнее, сильнее и самостоятельнее, чем хочет казаться. Глава 16 Настроение у Колетт то и дело меняется, и причины для этого, как я вижу, могут быть самыми, казалось бы, незначительными. Наконец мы приближаемся к обсуждению темы, которая может вызвать ураган третьей категории по степени опасности. – Вы разочаровались во мне, не правда ли? – спрашивает Колетт и поднимает кисти рук к лицу, словно собирается закрыть его ладонями. Внутри у меня все холодеет. О нет, только не это. В глазах ее набухают слезы, по щекам вот-вот потекут ручейки влаги. – Мне так жаль… Я не знаю, что со мной такое… Колетт, сидя на стуле, склоняется набок, как будто собирается встать из-за стола и уйти. Она сует одну руку в свою огромных размеров сумку ручной работы «Луи Вюиттон», весящую, должно быть, добрых фунтов пятнадцать, и, не глядя, шарит в ней. Я смотрю вниз, надеясь понять, что именно Колетт ищет. Затем миссис Бэрд не без труда взгромождает сумку себе на колени. Она снова соскальзывает вниз, но Колетт опять возвращает ее на колени. Мне хочется помочь ей, но я сдерживаю свой порыв. Что же, интересно, она все-таки пытается отыскать? Бумажные носовые платки, какие-нибудь таблетки? Спрятанную на дне, под другими вещами, фляжку со спиртным? Колетт, однако, выуживает из сумки бумажник. Оттуда она извлекает новенькую, хрустящую пятидесятидолларовую банкноту и кладет ее на стол, прошептав себе под нос: – Это за салат. Затем она встает, спотыкаясь, отходит от стола и тут же врезается в спинку стула какого-то посетителя, сидящего неподалеку. Черт. – Подождите, – не выдерживаю я. – Я вовсе не имела в виду… Я протягиваю к Колетт руки, словно пытаюсь успокоить ее, но в то же время готовая схватить ее, если это потребуется, и снова озираюсь вокруг, боясь, как бы в ресторанном зале вдруг не появился Пол. Но Колетт продолжает, удаляясь от столика, двигаться к выходу. В одной руке она сжимает тяжеленную сумку «Луи Вюиттон», склонившись в одну сторону, и мне кажется, что под ее грузом у миссис Бэрд вот-вот оторвется тоненькая, как соломинка, рука. Вдруг Колетт оборачивается, словно хочет что-то еще сказать, но тут сумка, раскачиваясь, задевает свободный стул, который с громким стуком отлетает в сторону и едва не опрокидывается. Теперь уже практически все посетители ресторана смотрят в ее сторону. – Колетт, – окликаю я женщину. Она, еще раз пошарив в сумочке, вынимает оттуда и надевает огромные солнцезащитные очки, закрывающие чуть ли не половину лица. – Я не хотела… Мне не надо было… – бормочет она и быстро, чуть ли не бегом, выскакивает на улицу. Я смотрю в окно – на улице по-прежнему не видно ни автомобиля, ни шофера. Похоже, Колетт будет потерянно слоняться по улицам, одна-одинешенька в огромном городе. Однако в тот самый момент, когда я, подойдя к двери, уже собираюсь вызвать по телефону такси или машину компании «Убер», Колетт отчаянно выкрикивает: – Я ваш босс, Сара! И это я заказываю музыку, не забывайте об этом. Пронзительный голос Колетт, которая, обернувшись, смотрит прямо на меня, разрезает воздух, словно лезвие боевого топора. Я смотрю на миссис Бэрд, и мое сердце, как мне кажется, проваливается вниз и колотится где-то у самой талии. Колетт, всхлипывая, продолжает стоять на тротуаре перед самым входом в ресторан. От охов и ахов посетителей и их взглядов я заливаюсь краской так, что все мое лицо начинает пульсировать. Мне в какой-то момент кажется, что оно вот-вот взорвется. Джонатан замер неподалеку от стойки, куда с кухни поступают готовые блюда, не понимая, что ему делать – поспешить мне на помощь или же позволить самой урегулировать неприятную ситуацию. По его лицу я вижу, что он очень хочет мне помочь. Рядом с ним стоит Амелия. Она, как Джонатан, раскрыла рот от изумления и явно находится в полной растерянности. С кухни прибегает Пол, и мое сердце ракетой взмывает из живота вверх и теперь застревает где-то в горле. Все, мне конец. – Мэм, – говорит Пол и начинает медленно подступать к миссис Бэрд, вытянув вперед руки, словно пытается оттеснить куда-нибудь в угол и поймать дикое животное. Колетт, однако, не двигается. Пол оборачивается в мою сторону. – Ларсен, тут все в порядке? – спрашивает он, но в его голосе я слышу просьбу или даже мольбу: Разберись с этим сама. – Да, сэр, все в порядке, – отвечаю я, не двигаясь с места и неловко переминаясь с ноги на ногу. Однако тут Колетт снова начинает плакать навзрыд, и Пол глядит на меня с отвращением. Ему ясно, что ни о каком порядке и речи нет, более того, все очень плохо. – Мэм, – говорит он, обращаясь к Колетт, – не могли бы вы вместе с мисс Ларсен немного отойти и поговорить на улице? А я принесу вам воды. Мой начальник оглядывается по сторонам точно так же, как совсем недавно делала я, – в надежде, что вот-вот кто-нибудь подъедет и заберет скандальную посетительницу либо я уведу ее куда-нибудь, чтобы можно было замять неприятную сцену. Однако взгляд Колетт вдруг становится холодным, и она весьма жестким тоном заявляет: – Мне нужно, чтобы Сара немедленно пошла со мной. Прямо сейчас. Пол оборачивается и смотрит на меня, как и все посетители ресторана. – Прямо сейчас? – уточняет он. Я слегка покачиваю головой из стороны в сторону, надеясь, что это никто не заметит, и глазами показываю Полу на два стола в моей части зала – клиенты, сидящие за ними, еще не расплатились. И потом, не могу я уйти из ресторана до закрытия. Однако Колетт и слышать не хочет отказа, а поскольку я продолжаю колебаться, говорит куда более громко, чем раньше: