– Сегодня я хорошо себя вела, не правда ли? – говорит она. Мистер Алекс улыбается явно неискренней улыбкой. Один из сотрудников службы доставки все еще убирает со стола. – Значит, теперь я могу это делать, – говорит Колетт и перестает раскачиваться. – Я могу ходить на вечеринки, и нет никакой необходимости прятать меня ото всех. И пить мне тоже можно – не нужно на этот счет беспокоиться. У меня есть Сара, которая может мне помочь, если нужно. Стивен шепчет что-то на ухо Паулине, которая, выслушав его, просит тех официантов-разносчиков, которые еще не ушли, покинуть гостиную и осторожно подталкивает их в сторону кухни. Я остаюсь на месте, не зная, что мне делать. – Вы сегодня выглядели просто потрясающе, Колетт, – говорит Стивен. Взглянув на него, миссис Бэрд несколько раз медленно моргает. Ей только что сделали комплимент, но именно в этот момент что-то происходит. На лицо Колетт словно набегает темная тень. Подняв руку, Колетт направляет дрожащий указательный палец на Стивена. Рот ее широко открывается, словно она собирается выкрикнуть какую-то резкость. Я не понимаю, что может быть тому причиной, но мне ясно – если Колетт это сделает, ее слова услышат все посторонние, кто все еще находится в доме. Стивен бледнеет. Я начинаю действовать. – Колетт, – обращаюсь я к миссис Бэрд умоляющим тоном. – Пойдемте в вашу комнату, пожалуйста. Снимем платья, отдохнем. – Глаза мои широко раскрыты. Я молю бога, чтобы Колетт прислушалась к моим словам, последовала моему совету и не устраивала безобразную сцену. Если это произойдет, я спасу этот вечер и Колетт останется в более или менее хорошем настроении, а не пойдет вразнос. Колетт переводит взгляд на меня, и ее рука с вытянутым указательным пальцем опускается. Она поглаживает ладонью перья, украшающие ее платье. – Сара… – негромко произносит она, и на ее лицо возвращается улыбка. – Ну, конечно. Сразу видно, что она разом забыла обо всем, что вызывало у нее вспышку гнева. Я беру ее за руку и осторожно веду за собой. Колетт мне не противится, не прислушивается к воображаемой музыке и не пытается танцевать. Она послушно идет за мной, причем, что особенно важно, идет к выходу из гостиной. Если все пойдет хорошо, я смогу мирно отвести ее в спальню. Оглянувшись, я успеваю заметить, что оба мужчины кивают с явным облегчением на лицах, а затем направляются к другому выходу. – Ну что, еще один скотч? – слышу я вопрос мистер Алекса, обращенный к Стивену. Неподалеку от двери в ее спальню Колетт останавливается. – Я еще не хочу ложиться спать, – говорит она и смотрит в сторону игровой комнаты Пэтти. – Пожалуйста, пойдемте туда. Я планировала отвести Колетт в спальню, раздеть и уложить, но, похоже, выбора у меня нет. Колетт открывает дверь игровой, и петли издают негромкий скрип. Комната мягко освещена лампами, расположенными в двух ее углах. Каждая из комнат чудесного кукольного домика тоже освещена игрушечными свечками в миниатюрных канделябрах. Колетт осторожно снимает туфли и оставляет их на полу у входа в комнату. Затем она опускается на колени рядом с игрушечным домиком и берет в руку одну из кукол. Я сразу же обращаю внимание, что у куклы светлые волосы, а одета она в розовое платье. – Сядьте со мной рядом, – просит Колетт. Я тоже освобождаюсь от туфель и опускаюсь на пол, сложив руки на коленях, поскольку не знаю, что мне делать – у меня нет уверенности, что Колетт позволит мне притрагиваться к чему-либо. Она между тем поправляет на кукле платье. Светлые волосы игрушки стянуты позади розовой лентой, и Колетт ласково поглаживает кончик хвостика пальцами. – Хотите ее подержать? – спрашивает миссис Бэрд и протягивает куклу мне. – Вот, пожалуйста. – Взгляд Колетт замутнен. Она бросает куклу в моем направлении: – Возьмите. Я не двигаюсь. – Сара. – Колетт вкладывает куклу мне в ладонь и заставляет сжать на ней пальцы. – Это любимая игрушка Пэтти. Самая главная. Размером кукла всего дюйма в два, а весит всего несколько унций, так что я легко удерживаю ее большим и указательным пальцами. Я поднимаю игрушку на уровень глаз, чтобы рассмотреть черты ее лица. У нее голубые глаза и ярко-розовые губы. Одета она в платье трапециевидной формы и крохотные белые носочки, а обута в туфельки с пряжками. Она сгибается в талии, что позволяет усадить ее за миниатюрный обеденный столик в игрушечной столовой. Ручки и ножки игрушки тоже подвижные. Глядя на кукольный домик, я пытаюсь угадать, какая из спален предназначена именно для нее. – Верхняя справа, – говорит Колетт, проследив за моим взглядом. – С правой стороны от лестницы. Можно было и без подсказки догадаться, что куколка обитает именно в том помещении, на которое указала Колетт, – стены там оклеены розовыми обоями, и покрывало на кровати тоже розового цвета. Еще я вижу там крошечного размера игрушечного медвежонка Тедди и игрушечный поезд. Именно такую комнату выбрала бы для своей любимой куклы Пэтти. – Тут их целая семья, – говорит Колетт и указывает на кукол в других комнатах. Одна из них, с короткими волосами каштанового цвета, одета в мужской костюм. На другой голубое платьице и передник. В кукольной семье, помимо девочки в розовом платье, еще трое детей – двое мальчишек и маленькая девочка в колыбельке. Есть в доме и животные – собака, две кошки и попугай в клетке. – Когда-то у них был еще и пони, – говорит Колетт. – Но он куда-то пропал, и мы так и не смогли его найти. – Взгляд миссис Бэрд все еще расфокусированный, слова неразборчивы. – Глупышка Пэтти… она его потеряла, – бормочет она, а потом друг заявляет: – Волосы у этой куколки – это волосы Пэтти. В ту же секунду я невольно разжимаю пальцы и роняю игрушку себе на колени, с которых она скатывается на пол. Колетт поднимает ее. – Пожалуйста, не делайте так, – произносит она сердито. – Нужно быть аккуратнее. – Простите, – говорю я, чувствуя, что у меня дрожат руки. Колетт внимательно рассматривает кукольное личико. – Эту игрушку Пэтти подарили на день рождения, поэтому она очень важная. – Миссис Бэрд предостерегающе смотрит на меня: – Пожалуйста, не роняйте ее больше. Я едва дышу. Что же творится в голове у Колетт, если она хранит волосы давно умершей дочери? Локон Пэтти лежит у нее в бумажнике. И вот теперь оказывается, что и к игрушке тоже кто-то приладил волосы девочки. Я снова смотрю на куколку, к голове которой прикреплены волосы умершего ребенка. Светлые волосы, стянутые сзади розовой лентой. По всему моему телу вплоть до кончиков пальцев на ногах пробегает дрожь. – Когда я попросила ее подстричь волосы, Пэтти сначала не хотела этого делать, – рассказывает Колетт. – Но когда я сказала ей, что это для новой куклы, она очень обрадовалась. Она поняла, что куколка будет похожей на нее даже в деталях. С этими словами миссис Бэрд прижимает игрушку в груди, к синему дизайнерскому платью, украшенному птичьими перьями. Пытаясь проглотить комок, стоящий у меня в горле, я смотрю, как она пальцем осторожно гладит лицо куклы, а затем разглаживает едва заметные складки на розовом платьице. – Ее ни в коем случае нельзя потерять, – заявляет Колетт и кладет куколку на игрушечную кроватку. – Утром, когда Пэтти вернется, она будет ее искать. Она наверняка первым делом захочет с ней поиграть. С этими словами миссис Бэрд легонько дергает за веревочку выключателя миниатюрной лампы с абажуром. Та гаснет. Колетт снова дергает за шнурочек, и лампа опять загорается. Она повторяет эту манипуляцию много раз. Мы обе молча наблюдаем за тем, как в игрушечной комнатке то зажигается, то гаснет свет. Через некоторое время щелчки выключателя начинают действовать мне на нервы, так что я едва сдерживаюсь, чтобы не заскрипеть зубами. Наконец Колетт зевает. Щелкнув выключателем в последний раз, она ласково похлопывает куколку пальцем по голове. – Пожалуй, я пойду спать, – говорит она и, зевнув еще раз, поднимается на ноги – но при этом не просит меня последовать за ней. Мне кажется, что она собирается улечься в постель прямо в платье, которое на ней надето. Она идет к двери, оставив на ковре босоножки на острых каблуках. – Приберите весь этот кавардак, ладно? – просит она. Я в растерянности смотрю на кукольный домик. В нем все на своем месте. Затем я обвожу взглядом комнату. Если не считать раскрытой книги со сказками и остатками незаконченной чайной церемонии на столике, где все еще стоят чашки с мерцающими в них кусочками сахара, можно сказать, что в помещении царит образцовый порядок – по крайней мере, на мой взгляд. Остановившись на секунду у двери, Колетт говорит: – Доброй ночи, Сара. Почему-то в этот момент она кажется очень грустной. Она очень бледна и словно бы чувствует себя потерянной, но я не могу понять почему. Она так радовалась, демонстрируя мне куклу Пэтти, но теперь этот порыв по каким-то причинам прошел. Что и говорить, настроение у Колетт Бэрд на самом деле меняется очень быстро. Она уходит, а я еще какое-то время стою и смотрю на кукольный домик. Последние несколько минут были для меня эмоционально тяжелыми и даже пугающими. И причиной тому была моя хозяйка – из-за нее я чувствовала себя словно на американских горках. У меня за спиной кто-то покашливает. Я резко оборачиваюсь и вижу Стивена. Резким движением, совершенно неосознанно, я подношу руки к груди. – Извините, я не хотел вас напугать, – говорит Стивен. – Моя мачеха отправилась спать? – Да, несколько минут назад. Стивен окидывает взглядом комнату, а затем смотрит на меня: – Мне хотелось убедиться, что с вами все в порядке. – Колетт рассказала мне про волосы Пэтти на куколке, – мрачно говорю я. Стивен кивает: – Она настояла на том, чтобы девочке состригли часть волос до того, как ее болезнь перейдет в тяжелую стадию. – Есть еще что-то такое, о чем мне следует знать? Что-то, что связано с Пэтти? – Что вы имеете в виду? – Есть в этом доме что-то еще, что сделано из волос Пэтти, из ее одежды или вещей? Что-то, к чему мне никогда не следует прикасаться? – Я обвожу взглядом игровую комнату. – Вроде той пряди волос, которую Колетт все время носит с собой? Стивен широко раскрывает глаза от изумления: – Я не знал, что она все еще это делает. – Значит, вы не в курсе, что она таскает с собой волосы вашей давно умершей единокровной сестры? Когда она проводила со мной собеседование, она держала их в руках. А потом меня заставила потрогать их – там, в баре, когда мы с ней выбрались в город. Стивен отворачивается и молчит в течение нескольких секунд, после чего замечает: – Она пережила тяжелые времена. Ей здорово досталось.