– Кукольный домик в свое время купил мистер Бэрд, но кукол приобрели мы с мисс Фонтейн – она и я. И это мы с ней вместе предложили, чтобы одна из них стала символизировать Пэтти. Домработница смотрит на меня, но через некоторое время отводит взгляд и переводит его на кукольный домик. А затем вынимает из кармана куколку, о которой только что шла речь, и сажает за обеденный стол в одной из комнаток. – Вы скучаете по мисс Фонтейн? – интересуюсь я. Взгляд Паулины буквально вонзается в меня: – Мне было ужасно жаль, когда она от нас ушла, если вы об этом. – Вы с ней, наверное, были довольно близки. А такая трагедия должна была сплотить вас еще сильнее. – То, что случилось, стало большим горем для всех нас. – Губы Паулины складываются в ровную линию. – Но мне жаль, что мисс Фонтейн так поступила со всеми нами. – Паулина приподнимает рукав, и я снова вижу на ее запястье тот самый эластичный браслет. – Я думаю, что между ними что-то было, – говорит она так тихо, что я едва ее слышу. – У кого? – У мисс Фонтейн и Алекса. Сначала мне хочется рассмеяться, но смех замирает у меня в груди, и я начинаю кашлять. Роман? У мистера Бэрда с первой по счету няней? Мне трудно в это поверить – я видела, с какой любовью мистер Алекс смотрел на свою жену. Но, с другой стороны, что я знаю о мистере Бэрде-старшем? И с мисс Фонтейн я никогда не была знакома. – Между ними что-то было, – настаивает Паулина. – Мне никогда не удавалось найти этому какие-то подтверждения, но я всегда интуитивно чувствовала, что это так. Когда они оказывались вместе в одной комнате, казалось, даже воздух электризовался. Что-то происходило, и я не могла этого не заметить. – Но почему? – спрашиваю я. – Почему он так поступал по отношению к Колетт? – Понятия не имею, – отвечает Паулина. – Все, что мне известно, – это то, что, когда Пэтти умерла, счастье ушло из этого дома. Алекс Бэрд разом изменился, а вскоре мисс Фонтейн нас покинула – без каких-либо объяснений. – Паулина щелкает пальцами. – Ссора между любовниками, смерть ребенка, а затем она исчезла в один момент. Глава 30 На следующий день я предлагаю сходить на прогулку, но у Колетт есть идея получше. – Сейчас мы позвоним Генри, – говорит она и кладет в сумочку пузырек с одним из прописанных ей недавно препаратов. – Он кое-куда нас отвезет. – Мне кажется, это не самая лучшая мысль, – замечает Паулина. – Ерунда, – тут же отвергает ее сомнения Колетт. – Кроме того, Пэтти тоже нужно немного проветриться. Она, по-моему, перевозбудилась. Домработница вонзается в меня взглядом. – Магазин игрушек Шварца – вот куда мы собираемся отправиться, – поясняет миссис Бэрд. – Там мы подберем что-нибудь для дня рождения Пэтти. И она сможет сказать нам, чего она хочет. Пряча в ладони телефон, я отправляю сообщение Стивену: Магазин игрушек. Максимум час. Он тут же отвечает: Не спускайте с нее глаз. Супермаркет Шварца – самой большой и самый лучший магазин игрушек на Манхэттене. Через двадцать минут мы подъезжаем к нему на Рокфеллер-Плаза. В магазине уже собрались сотни ребятишек, забавляющихся играми и с интересом разглядывающих разнообразные имитации слесарных, плотницких, строительных и других инструментов. Дети кричат и резвятся. Нас с Колетт то и дело толкают. Мальчишки и девчонки бегают с этажа на этаж по винтообразным лестницам эскалаторов, перепрыгивая через две ступеньки, а следом за ними, стараясь не отстать, торопятся их родители. В течение пары секунд энтузиазм Колетт сменяется чрезмерным возбуждением и даже раздражением. Она переходит из одного отдела магазина в другой, нигде надолго не задерживаясь. Когда мы оказываемся на верхнем этаже, Колетт внезапно заявляет: – Я покупаю карусель. От удивления у меня невольно приоткрывается рот. – Для дня рождения, – поясняет миссис Бэрд. – Бриджет, как и обещала, прислала мне необходимую информацию, так что предварительно я созвонилась с производителями. Сейчас карусель находится в Бостоне, а в Нью-Йорк ее доставят и отгрузят через несколько недель. – На лице Колетт играет широкая радостная улыбка. – Я хочу, чтобы ее успели собрать ко дню рождения Пэтти. Она сможет покататься на ней, прежде чем покажет ее своим друзьям. Я невольно замедляю шаг – каким еще друзьям? Кого мы можем пригласить на день рождения? Кто повезет своего сына или дочь на праздник к ребенку, который умер двадцать лет назад? Воображение услужливо рисует картинку: большой стол уставлен кексами, пирожными-корзиночками, конфетами и прочими сладостями, мы с Колетт поем непонятно кому традиционную песенку «С днем рожденья тебя», а позади нас крутится пустая карусель. – Я подумываю о том, чтобы устроить карнавал, – говорит Колетт, пытаясь перекричать царящие вокруг шум и гвалт. Как раз в этот момент мимо нас с оглушительным воплем проносится чей-то ребенок. – Что-нибудь подобное – с игрушечными поездами, цирковыми животными и, конечно же, множеством воздушных шаров. У нас будут карусель, карнавальная музыка и сладости из пекарни на Западной Восемьдесят первой улице – это решено. – Колетт, глаза у которой радостно блестят, загибает пальцы: – Я хочу, чтобы вы связались со службой доставки еды. И еще занялись приглашениями. Есть еще один вопрос. На следующей неделе нам надо будет заехать в магазин подарков. Мы купим игрушки и разложим их в мешочки, а потом вручим подарки гостям, – радостно тараторит Колетт, а я думаю о том, не записать ли мне ее пожелания. – И еще, конечно, Пэтти понадобится новое платье. Тут Колетт смотрит на меня – а я одета в купленную со скидкой рубашку от «Гэп» и узкие черные джинсы – и подмигивает. – Вам мы тоже подберем что-нибудь особенное, – говорит она. Колетт направляется в отдел с большими деревянными корзинами, наполненными миниатюрными плюшевыми слониками, львами и медведями. В течение нескольких минут она перекладывает игрушки с места на место – мне она это объясняет тем, что, по ее мнению, так композиция будет выглядеть лучше с точки зрения дизайна. Затем мы оказываемся в отделе товаров для новорожденных. Здесь, среди кроваток, застеленных мягкими одеяльцами, и плюшевых кроликов, удивительно приятных на ощупь, намного тише и спокойнее. Колетт с удовольствием прикасается ко всему, что попадается ей под руку. Взяв в руки медвежонка Тедди, она прижимает его к груди. – О Пэтти, разве это не самая замечательная, самая мягкая на свете игрушка? Ты никогда еще не гладила такого мягкого медвежонка, правда? Колетт проводит по плюшевой шерстке игрушки подбородком, а затем опускает медвежонка вниз – видимо, для того, чтобы ее несуществующая дочь могла потрепать его за ушко. К Колетт подходит какой-то мальчик. На вид ему года три-четыре, у него светлые, песочного цвета волосы и зеленые глаза, в которых читается назойливое любопытство. Он пристально смотрит на Колетт, которая продолжает прижимать к себе медвежонка и что-то тихонько напевает себе под нос. Подняв руки, мальчик восклицает: – Тедди! Колетт, однако, ничего не отвечает. – Тедди! – снова выкрикивает мальчик. – Можно мне на него посмотреть? Мне показалось, что прошло несколько часов, прежде чем до Колетт наконец доходит, что к ней кто-то обращается, и она переводит взгляд на мальчика. – Я хочу медвежонка, – заявляет тот, капризно выпятив нижнюю губу. Колетт хмурится: – Этого? – Да! – Но это для моей дочери. Ей он понравился. – Колетт смотрит в пустоту рядом с собой, затем снова на мальчика: – Ты можешь выбрать другую игрушку… С этими словами она указывает на полку, заставленную плюшевыми кроликами и щенками – но ни одного медвежонка Тедди там больше нет. – Как насчет вон той милой панды? Мальчик сердито топает ногой: – Нет, я хочу медвежонка. Папа, она мне его не дает! Появляется мужчина с маленьким рюкзаком на одном плече, из кармана которого торчит термос, – похоже, турист. – Эй, приятель, давай подыщем тебе что-нибудь другое, – говорит он, положив руки на плечи мальчика и глядя на Колетт извиняющимся взглядом. Однако глаза мальчика уже наполнились слезами: – Я хочу этого медвежонка! Колетт опускается на колени. Она всматривается в лицо стоящего перед ней мальчика широко раскрытыми глазами и, подумав немного, спрашивает: – Как тебя зовут? – Джастин, – отвечает мальчик и недовольно фыркает. – Так вот, Джастин. Понимаешь, моей дочери тоже очень нравится этот медвежонок. Я предлагаю тебе вот что. – Протянув руку, Колетт берет со стеллажа панду и осторожно прижимает ее к груди мальчика. – Я куплю тебе все, что ты захочешь, из того, что есть на этой полке. Ну, что скажешь? Мужчина с рюкзаком изумленно моргает и пытается возражать: – Что вы, в этом нет необходимости… – Но я не хочу панду! – выкрикивает мальчик. – Я хочу медвежонка! Мужчина снова ласково обнимает мальчика за плечи. Сконфуженный поведением сына, он пытается увести его: – Пойдем со мной, приятель. Поищем что-нибудь еще… – Хочу медвежонка! – продолжает настаивать Джастин и топает ногой.