В конце концов она решает вызвать мне врача. – Только не нашего семейного доктора, – твердо заявляет она, обсуждая этот вопрос с Паулиной. Домработница приносит мокрую салфетку и кладет ее мне на лоб. Через некоторое время температура начинает понемногу спадать, и мое самочувствие улучшается. Тело больше не болит, тошнота тоже постепенно отступает. Еще через некоторое время проходит и сонливость и слабость. Колетт заявляет, что мои переживания из-за смерти Джонатана ослабили мою иммунную систему. Миссис Бэрд шепчет что-то на ухо Паулине. Мне удается расслышать ее слова. Она беспокоится, не заразила ли я Пэтти, и считает, что нам с девочкой лучше какое-то время не контактировать – это, по ее мнению, минимизирует вероятность того, что ребенок тоже заболеет. К счастью, этого не происходит. Но и прервать на время наше общение с Пэтти тоже не удается. Малышка находит способ пробраться ко мне. Глава 42 Как только я вхожу на кухню, Фредди сворачивает на экране компьютера страницу, которую до этого момента внимательно изучал, и поворачивается ко мне лицом. – Как вы себя чувствуете? – спрашивает он. Я останавливаюсь как вкопанная – тот факт, что он обратился ко мне и, то есть, признал, что я существую, кажется мне странным. В течение последних двух недель он, накрывая для меня стол, ни разу со мной не заговаривал и даже не смотрел в мою сторону. Он вел себя так на протяжении всей моей работы в доме Бэрдов. И вот теперь он решил со мной заговорить? Я долго, примерно с минуту, молча смотрю на него, после чего, слегка откашлявшись, отвечаю на заданный им вопрос: – Я чувствую себя хорошо. – Вы уверены? Я снова откашливаюсь – выигрываю время, чтобы подобрать подходящие слова. – Я устала. У меня большое горе, и мне нелегко… Меня так и подмывает добавить: А тут еще вы со своими вопросами. Фредди смотрит на меня с некоторой опаской: – У вас нет никого, с кем вы могли бы общаться? Может, жить в другом месте? – Вы что, хотите, чтобы я покинула этот дом? – А вы разве не хотите его покинуть? В течение нескольких секунд я смотрю в пол, а затем отвечаю: – Нет. – Затем я поднимаю взгляд на повара и добавляю: – Я хочу сказать, не сейчас. – Разве вы не хотите пожить у кого-нибудь из своих друзей? Я сразу же думаю об Амелии. Она еще несколько раз присылала мне сообщения. Я просила ее не беспокоиться за меня в ответных сообщениях. В последнее время сообщения от нее приходят намного реже. – А как насчет того, чтобы пожить какое-то время с кем-нибудь из ваших родственников? – интересуется Фредди. – У меня никого не осталось, – отвечаю я. Если Фредди взял на себя труд хоть что-то разузнать про меня, ему наверняка об этом известно. К моему удивлению, я вижу на его лице сочувственное выражение. – Я беспокоюсь… – говорит он, внимательно разглядывая миску, которую протирает полотенцем уже добрую пару минут. Затем он сворачивает полотенце в тугой узел. – Что-то опять идет не так. Я удивленно моргаю: – Опять? – Ну да. Что-то не так со всем этим. – Повар озабоченно морщится: – Я наблюдаю за семейством Бэрд уже много лет. Они уверены, что я ничего не замечаю. Я, конечно, не высовываюсь и делаю то, что мне говорят, но я многое вижу и слышу тоже. – Фредди снова смотрит на меня с явной опаской. – И еще одно: я не пытаюсь всему этому помешать, это правда, хотя мог бы. Прошу меня простить за то, что я этого не делаю. Я делаю шаг в сторону Фредди. – За что вы извиняетесь? Вы же работаете на кухне. А я здесь для того, чтобы выполнять обязанности лженяни. Ваша работа не имеет ко мне никакого отношения. – Еще как имеет. Вы только посмотрите, что происходит. Они вынудили вас жить здесь. – Это не навсегда, – тут же возражаю я. – Только до тех пор, пока я не приду в себя. – И когда это произойдет? – Фредди поднимает брови. Я слышу в его голосе некое предостережение. – Они не захотят, чтобы вы увольнялись. Вы, конечно, можете попытаться. Можете объявить им, что чувствуете себя намного лучше. Но они найдут способы удержать вас здесь – они всегда так делают. Они всегда так делают. – Я здесь только до празднования дня рождения Пэтти, а затем срок моего контракта заканчивается. Фредди ничего на это не отвечает. Но что-то в его молчании меня настораживает – а точнее, даже не в нем, а в том, что повар сказал несколько минут назад. – А почему вы спросили, как я себя чувствую? Вы имели в виду мое плачевное состояние, связанное с тем, что случилось с Джонатаном, или говорили о чем-то другом? – Да, я говорил кое о чем другом, – отвечает Фредди. – Я в первую очередь имел в виду не ваше эмоциональное состояние. Вы ведь, кажется, и физически чувствовали себя неважно? – Ну да, мне нездоровилось. У меня было кишечное расстройство. Поэтому я почти ничего не ела. Я все еще… Все еще переживаю из-за Джонатана. Но мне уже лучше. Вы не находите, что сегодня я выгляжу лучше? Фредди оставляет мой вопрос без ответа. – А как насчет галлюцинаций? Постоянной сонливости? Странных сновидений? Что он имеет в виду под странными сновидениями? То, что во сне я вспоминаю последние моменты, проведенные с Джонатаном? Он отправился на встречу с друзьями, а я осталась дома. От этих воспоминаний моя подушка становится мокрой от слез. Я хорошо помню, как сказала Джонатану перед уходом: Не засиживайся допоздна. По крайней мере, я хотя бы поцеловала его на прощание. А он дважды пожал мои руки. Первое пожатие означало, что он любит меня, второе – что будет думать обо мне. Я в тоске закрываю глаза. Слава богу, что мы успели проститься друг с другом. – Я была совершенно выбита из колеи, – говорю я, обращаясь к Фредди. – Вы не забыли, что у меня погиб жених? Ведь Джонатан умер из-за передозировки наркотиков… – Но вы-то так не думаете. Теперь моя очередь удивленно поднимать брови. – Знаете, все то, что случилось в прошлом, с Анной и Терезой, даже с Пэтти, всегда казалось мне подозрительным. Всегда. А теперь еще и Джонатан… Я чувствую, как после этих слов по спине у меня волной бегут мурашки. – Что вы хотите этим сказать? Фредди делает паузу. – Мне не нравится история с гибелью вашего жениха. Что-то здесь не так, и вы сами это знаете. Кто-то с ним разделался, Сара. Да, кто-то отправил его на тот свет. – Лицо повара принимает мрачное выражение. – И я боюсь, что если вы не будете соблюдать осторожность, то станете следующей… Глава 43 Слова Фредди не идут у меня из головы – о трагических событиях прошлого, о его подозрениях по поводу случившегося с Джонатаном. Неужели семейство Бэрд расправляется со всеми, кто начинает задавать вопросы, и потому их жертвой в конце концов стал и Джонатан? Выходит, нечто подобное случилось и с Терезой? Выходит, кто-то толкнул ее под колеса? Кто именно? Только не Паулина – в этом просто не было бы никакого смысла. Она бы не стала убивать другого сотрудника обслуживающего персонала – такого же, как она сама. Для чего это могло быть ей нужно? Я, конечно же, думаю о Колетт. Могла ли она убить няню, которая проработала в семье много лет и которую она, судя по всему, очень любила? Мне кажется, что это тоже крайне маловероятно. Возможно ли, что мистер Бэрд кому-то заплатил, чтобы Терезу толкнули под колеса приближающегося автомобиля? Мои подозрения падают именно на отца семейства, потому что Стивен ничего подобного сделать не мог – он в то время был всего лишь подростком. Что, если мистер Алекс был обеспокоен тем, что няня может сделать общественным достоянием семейную тайну Бэрдов, и потому заставил ее замолчать навсегда? А смерть Пэтти? Фредди считает, что она тоже была подозрительной – как, кстати, и гибель Джонатана. Но на этот счет у меня по-прежнему есть серьезные сомнения. Да, мистер Бэрд настоящий монстр, а Колетт – самая настоящая сумасшедшая. Но они не стали бы убивать собственного ребенка. Тут у меня в мозгу мелькает одна мысль, и я останавливаюсь как вкопанная рядом с комнатой, где стоит пианино. Стивен. Как и его отец, он в обычных ситуациях кажется вполне дружелюбным. Но я знаю, что он очень легко выходит из себя. Так что он вполне способен – как он это тогда сказал – стереть другого человека в порошок. Неужели Стивен убил свою сестру?