– Да-а… Опершись на трость, Иван поднялся и зашагал в коридор. * * * Через несколько минут он стоял над черневшим проемом открытого подпола, помогая подняться по деревянной лестнице ослабшей и замерзшей Валентине. Вытянув бывшую пленницу за руку, майор тут же накинул ей на плечи свой пиджак. Она едва держалась на ногах. – Пойдемте, я провожу вас до машины, – предложил Старцев. Она растерянно оглядывалась по сторонам. – Где Саша? Почему его нет с вами? – Он очень хотел принять участие в вашем освобождении, – объяснял Иван, ведя ее к выходу. – Но сейчас он выполняет важное задание в другом месте. Не переживайте. Скоро вы с ним увидитесь. – Вы говорите об этом, чтобы меня успокоить? – Нет, что вы! То есть и для этого тоже. Просто в некоторых вопросах Саша разбирается лучше меня… Он вывел женщину на крыльцо, помог спуститься по ступеням. Она никак не могла успокоиться: испуганно озиралась по сторонам, дрожала, изредка всхлипывала. – Между прочим, Валя! – нарочито бодрым голосом объявил Иван. – Александр поведал мне по секрету о том, что скоро его холостяцкой жизни придет конец. Это правда? Валентина впервые улыбнулась. – Правда. – И будто бы со свадьбой уже определились? Она кивнула. – Так назовите же дату, – шепотом попросил он. – Честное слово – никому не скажу. – Суббота, четвертое августа, – негромко сказала она. Сделавшись серьезным, Старцев признался: – Отлично. Поздравляю. И еще, я искренне рад за своего друга. Через четверть часа Валентина в сопровождении старшего лейтенанта Горшени ехала в свое общежитие на служебной машине с номерами Московского уголовного розыска. Иван Старцев вернулся в дом. Скоро сюда должны были прибыть все сотрудники его оперативно-следственной группы для допроса арестованных бандитов и производства детального обыска двухэтажной «хаты». Все, за исключением Василькова, Бойко и Баранца. Глава восемнадцатая Москва 15 июля 1945 года Служебная легковушка была старенькой: внутри все дребезжало, а двигатель даже на пологих подъемах натужно выл. Однако при желании она все-таки могла ехать быстрее. Подводила ползущая за ней полуторка с сержантом в кабине и тринадцатью бойцами в кузове. Эта застуженная «старушка», вероятно проехавшая пол-Европы, выжимала из себя последние силы. Сидя рядом с водителем, Васильков то и дело оборачивался и, глядя через маленькое заднее стекло, цедил сквозь зубы: – Ну, давай же, поднажми! Немного осталось!.. Все трое: Васильков, Бойко и Баранец целый час провели в отделе возле телефона. Они сидели, словно на иголках, в ожидании вестей от дежурного. Но вестей не было. И тогда Александр принял решение: «Едем!» Когда, наконец, добрались до расположенного в конце Звенигородского шоссе милицейского поста, небо на востоке начало светлеть. – Старшина Сибирцев! – козырнул подошедший к автомобилю милиционер. – Здравствуйте. Майор Васильков, следователь-стажер Московского уголовного розыска, – представился Александр, пожимая старшине руку. – Вы по поводу проехавшего по шоссе генерала? – Да. – Значит, не зря я всполошился? – Не зря, старшина. Скажите, в котором часу вы его остановили? – Около полуночи. Точнее сказать не могу, – он виновато развел руками, – не поглядел на часы. Олесь Бойко вынул из планшетки фотографии арестованного несколько лет назад Казимира Железнова. – Похож на вашего генерала? Небо светлело, однако выглянуть из-за линии горизонта солнце еще не успело. Старшина включил карманный фонарик и внимательно изучил фотографию. Почесав коротко стриженный затылок неуверенно сказал: – Пожалуй, он. Только наш постарше будет – годков пятьдесят с гаком. – В кабину не заглядывали? – подключился к разговору Ефим Баранец. – Заглядывать не решился, но заприметил на заднем сиденье чемодан. Большой такой. Фибровый. Светло-коричневый. И вроде как угол канистры. Муровцы переглянулись. – Старшина, вспомните, что генерал говорил и как себя вел. – Обыкновенно, – пожал тот плечами. – Я как заметил генеральские погоны, так и проверять его не решился. Однажды вот так остановил одного хозяйственника из 6-й гвардейской армии, так меня потом в Особый отдел таскали. Всего-то и был полковник, а тут цельный генерал. – И все-таки постарайтесь вспомнить, – настаивал Васильков. – Нас интересуют любые детали. – Остановился его «Wanderer» чуток подальше, чем ваша машина. Я сразу на нее обратил внимание: почти новенькая, краска так и играет. Из кабины генерал не выходил. Стекло в его дверце было опущено, так он мельком показал удостоверение и заторопился. Недовольно буркнул: «Некогда мне, старшина, тут с тобой беседы разводить. Дела у меня срочные в области». – Так и сказал? – Слово в слово. Беспокоился он – это заметно было. Я подумал, и вправду торопится. Ну и козырнул, дескать: счастливого пути. – Спасибо, старшина, – поблагодарил Васильков и на прощание предупредил: – Если вдруг снова его увидите на своем участке, немедленно сообщите по команде. – Слушаюсь, товарищ майор… * * * И снова служебная муровская легковушка бежала к западу от Москвы. Позади натужно гудел двигатель старенькой полуторки с отделением солдат в кузове. Проехали Звенигородское шоссе. Бойко шуршал картой, Баранец подсвечивал ему фонарем. – Куда он мог намылиться?.. – сам себя спрашивал Олесь. – Через километр от поста есть поворот налево в Нижние Мневники. Вот он, подъезжаем. Легковушка приняла вправо и остановилась. Сзади прижалась к ней полуторка. – Это тупик, – напомнил Ефим. – Дальше с Мневников дороги нет. – Так здесь кругом тупики, за исключением одного пути.