— Так ты всерьёз, — взгляд его сделался печальным. — Ну, бывай. Он развернулся и пошёл туда, откуда и пришёл. А я так и остался стоять в задумчивости, глядя ему в спину. И только теперь дошла до меня несостыковка. Сначала Женька заявил, что сам уволился, ибо всё достало. А теперь, значит, сказал, что уволили. И на кой ляд ему брехать? Только теперь я понял, что был он не столько пьяным, сколько нервным. С похмелья, что ли? Или же его приезд означал что-то такое, о чём я не догадывался? Странная вышла встреча. Слишком неожиданная после всего произошедшего. И почему-то мне показалось, что не стоит мне ехать в Москву. Эх, заберу кота и вернусь обратно. К чёрту НИИ! До станции я так и не дошёл. Теперь идея с товарняком казалась совершенно нелепой. Поезд, даже если и будет проходить через эти пути, не факт, что остановится. Не буду же я запрыгивать в него на ходу. Да при всём желании у меня не получится, что уж скрывать. А, вот, машина… Да кому теперь, вообще, нужны эти машины? Навля давно превратилась в сплошную пешеходную зону. Те, что гоняли за рулём пьяными, ещё в первые месяцы повстречали на дороге своих собратьев по разуму, и если сами и остались живы, то автомобили свои быстро превратили в недвижимость. Разбитые, покорёженные и сожжённые тачки теперь можно было увидеть на каждом углу. А в гаражный кооператив народ даже захаживать перестал. И на кой чёрт я его охраняют? Нет, так-то понятно, что охраняю я его за зарплату, которую выдаёт мне председатель. Но, вот, зачем он продолжает мне платить — понятия не имею. Скорее всего, по привычке. И ему, наверное, тоже платят по привычке. Вообще, мне кажется, мир продолжает существовать благодаря привычкам. Многие продолжают ходить на работу, хоть в большинстве случаев не так уж и регулярно, просто потому, что иначе не умеют. И, несмотря на всеобщее одурманивание этанолом, мир ещё держится, жизнь продолжается. Да я и сам такой же, только привычки-то и не дают натворить глупостей. Точнее, до сего дня не давали. К вечеру, как обычно, явился я в кооператив. Только в этот раз при себе у меня имелась объёмная сумка со всем необходимым. И это дежурство должно было стать последним. Вечерами небо становилось бежевым с грязно-серыми разводами. Я уже и забыл, когда закат выглядел иначе. Больше никаких ярких красок над головой, никакого рыжего мячика у горизонта, никаких лилово-розовых облаков, только грязь — что под ногами, что над головой. Вдали громыхнуло, по небу пробежала синеватая вспышка — молния воспламенила пары этанола, но из-за недостатка кислорода горение прекратилось слишком быстро. Небо не успело очиститься, лишь на мгновение вновь сделалось синим. Но кого волнует цвет неба, когда из крана течёт водка?.. Я сидел в каптёрке и ждал, пока небо сделается совсем чёрным. Ночи теперь стали темнее, потому что ни звёзд, ни луны не видать, а фонари давно уже не освещают улицы. Заперев ворота, я накормил собаку и выпустил из вольера. Когда-то собак в кооперативе было две, но алкоголизм не только людей затронул. Это поначалу я не соображал, а Васька, идиот этот, всё говорил, а что ж мне и выпить-то не с кем? Вот Барбоса-то он и споил. Сначала не стало Барбоса, а затем и сменщика моего, Васьки. Остался один Пафнутий. Тогда-то я и спохватился, воды впрок нагнал и запасы еды пополнил. Собачий корм тоже теперь в дефиците, алкаши и его жрут за милую душу. Но мне удавалось его доставать. Теперь вся каптёрка забита мешками с этими собачьими шариками, благо, что никто об этом и не догадывается, а то давно бы уже некоторые сожрали и корм, и самого Пафнутия. Только теперь до меня дошло, на кого ж я собаку-то оставлю? Председатель уже все мозги пропил, ему точно до Пафнутия дела нет. Да, может, он и не знает о существовании пса, а то давно бы уже на мясо его пустил. Придётся взять Пафнутия с собой. Охрана из этого пса никакая, сам он среднего размера, килограмм тридцать весу, рыжий и добродушный. А лает только от радости. Днём приходится его запирать в вольере, я там поверху колючую проволоку примастырил, чтоб никто влезть не смог. Впрочем, с улицы Пафнутия не увидишь, а в кооператив уже давно никто и не заходил. В каком именно боксе стоит всё ещё пригодная к эксплуатации машина, я знал. К тому же, тачка там неприметная, самая обычная «Нива». Но самое главное — замок там имелся только навесной. Сам видел, как ещё до алкокалипсиса хозяин внутренний замок снял. А поставить новый, видимо, забыл. Так что теперь меня от обладания автомобилем отделяла только дужка навесного замка. Но ко взлому мне следовало подготовиться. В каптёрке у меня имелась азотная кислота. Её я сделал ещё давно из обычной аммиачной селитры и серной кислоты, что слил из аккумуляторов. Эту кислоту я сделал для самообороны. Ну, такой, лёгкой самообороны. Всё-таки это не серная, чтоб всю кожу изъесть, от слабого раствора никакого особого вреда не будет, если быстро её смыть. А вот кожа пожелтеет. Одно время я ходил по улице с водяным пистолетом, наполненным азотной кислотой. Правда, ни разу применить его не решился, но когда-то такое оружие казалось мне забавным. И да, тогда я ещё пил. Но одной азотной кислоты сейчас мне было мало. Требовалась ещё и соляная, тоже концентрированная. Добыть её просто, из поливинилхлорида, а этот поливинилхлорид у нас повсюду — в оплетке проводов, в детских игрушках, в бытовых приборах. Я настрогал именно оплётку проводов, засунул в самую большую из своих пробирок, поставил фильтр из ваты и надел на всё это пробку с дыркой, в которую вставил трубку. Газообразное вещество, получающееся в результате нагрева поливинилхлоридной стружки, должно было поступать в стакан с водой, превращая чудесным образом воду в кислоту. Да, кислота получится с кучей примесей, но хлористого натрия у меня не имелось. Нагревать всё это дело я решил на улице, так как вонь от этой химии могла бы запросто меня травануть. А мне ещё пожить хотелось, как-никак. На выходе получилось не слишком много соляной кислоты, а мне предстояло возгонкой повысить её концентрацию. Так что по итогу я произвёл совсем немного вещества, но мне ведь много и не нужно. Однако я прекрасно понимал, что таким путём концентрацию свыше 30% мне всё равно не получить. «Царская водка» бывает разной, и не вся она одинаково полезна. Взяв три части азотной кислоты, я добавил к ним одну часть соляной, а потом ещё влил в раствор одну часть концентрированной серной. Количество-то у меня совсем небольшое вышло, но зато вещество получилось самым едким, какое только можно добыть в таких кустарных условиях. Взяв готовую жидкость, я направился к боксу и щедро полил замок. И… ничего не произошло. — Да как так-то! — вскрикнул я и ударил по воротам кулаком. Лязгнуло на весь кооператив, но замок остался висеть. И гдё-то вдалеке раздалось пьяное пение в такт с железным аккордом. Следом выдал свою партию Пафнутий, заливаясь лаем. И зачем я вообщё затеял это дело с кислотами? Можно же было просто взять фомку и сорвать к чертям этот замок. Всё равно тут никого. А теперь к замку даже не прикоснуться. И как мне проверить, растворилось ли там что-то или нет? Снова залаял Пафнутий, на этот раз тревожно, будто хотел о чём-то предупредить, да только я всё голову ломал над замком… — Кто здесь⁈ — послышался хриплый голос. Я вздрогнул, замотал головой, а сам возжелал тут же сделаться невидимым. — Кто тут лазает? — повторил нетрезвый голос. — Юрка, ты где? Тут лазает кто-то, Юрка! Ох, это оказался не просто случайный алкаш, сиганувший через забор. Ко мне шёл сам председатель кооператива. В тусклом свете окон домов виднелся грузный силуэт, он дрожал и пошатывался. Да какого чёрта он вообще явился? Он ведь только в день зарплаты заходит. Ох… Я хлопнул себя по лбу, сегодня же и есть день зарплаты! Председатель включил фонарь и стал шарить лучом по гаражам. Делать нечего — пришлось выйти из тени. — Что случилось, Сергей Иванович? — спросил я, силясь сделать вид, будто не от стены отступил, а только что пришёл. Получалось не очень. — Юрка? — он подошёл ближе, и луч фонаря остановился на склянке в моей руке. — Ты ж зашитый! — Это… не то, что вы подумали, — глупо отговорился я. — Не водка это. — Да, хрен с тобой, — махнул он рукой, но не удержал равновесия. Председатель зашатался, закрутился на одной ноге, как балерина, а фонарик заплясал как софит, отбрасывая отблески во все стороны. Сергей Иванович не устоял, завалился на ворота гаража, которые я так жаждал вскрыть, и голой рукой схватился за замок. И так несколько секунд и простоял. А после, кажется, протрезвел мгновенно. Заорал дико, отскочил в сторону и снова свалился. — Что с вами? — фальшиво-испуганно произнёс я. — Гараж! — прохрипел председатель. — Он раскалённый! Как сковорода! Он потряс рукой, демонстрируя обожженную ладонь. Степень повреждения я не мог оценить в темноте. — Ох, Сергей Иванович, — я помог ему подняться, — это всё из-за водки, от неё железо горячим кажется. Бывает. — Да? — скривился он не то недоверчиво, не то удивлённо. — Пойдёмте в каптёрку, промыть руку надо. — Никогда такого не было… никогда, — продолжал бубнить председатель, пока я едва ли не волоком тащил его. Конечно, надо бы раствором бикарбоната натрия обработать, но здесь у меня соды не имелось. Поэтому я завёл его в каптёрку, усадил в кресло и щедро полил его руку водой. Ладонь его пожелтела, взбугрилась, но, насколько мне известно, сильных повреждений ожог не вызвал. Пройдёт. — Вы тут посидите, а я пойду… С гаражом разберусь, — выдал я, не придумав ничего получше. — Да! — сжал он здоровую руку в кулак. — Иди Юрка! Покажи ему! И… это, накажи там его! Ага, покажи и накажи. Гараж. Совсем допился Иваныч. Сдержать улыбку оказалось непросто. Пришлось отвернуться, а заодно отыскать фомку в инструментах. И чего только я с этой кислотой морочился? Можно было сразу фомкой замок сорвать. Эх, мозги мои прохимиченные… Не знаю, то ли «царская водка» подействовала, то ли сам по себе замочек хлипким оказался, но отлетел он в два счёта. А дальше я отрыл дверцу, но внутренние засовы трогать пока не стал. Предстояло ещё завести машину. Никакой уверенности в том, что ключи в машине, у меня не имелось. Да и на счёт бензина я спохватился запоздало. Сколько его в баке? С топливом сейчас тоже проблематично, попробуй ещё найди заправку. Ключа в машине не оказалось, но зато мне повезло в другом. Бак оказался почти полон, а в багажнике ещё и канистра с топливом обнаружилась. Что ж, завести машину без ключа не так уж и сложно. Из замка я просто выдрал контактную группу. Жаль, что я не взял фонарик, пришлось подсвечивать себе спичками. Итак, у меня оказалось два толстых провода — синий и коричневый. Их я сразу соединил — загорелась приборная панель. Ну, хоть аккумулятор на месте. Черный и коричневый провода включали габариты, но их я пока не стал трогать. Присоединил к уже скрученным проводам двойной красно-синий провод. Стартер закрутился, но машина не завелась. Отсоединил красно-синий. Не хватало ещё аккум посадить. Вытянул подсос, машина-то карбюраторная. Затем всё-таки вылез из салон, открыл капот и прокачал бензин лапкой. Только бы свечи не засрались, а то пока их очистишь, уже утро настанет. А у меня ещё и председатель в каптёрке сидит — не дай боже, протрезветь успеет. Подёргал бронепровода — вроде бы держатся крепко. И колесо пнул — этот ритуал всегда помогал завести машину. После чего я вновь присоединил сине-красный провод. Стартер зажужжал, двигатель прокашлялся и запустился! Я спешно отсоединил сине-красный провод, чтоб стартер не спалить и побежал открывать ворота — не хватало ещё угарным газом отравиться. Машину я оставил прогреваться, побежал открывать ворота кооператива, затем в каптёрку за сумкой. Сергей Иванович по-прежнему сидел в кресле и здоровой рукой гладил Пафнутия. — Ну? — поднял он на меня мутный взор. — Всё в порядке. Вы сидите пока тут, а я с собакой всё проверю. Обход сделаю. — А, хорошо, — согласно протянул председатель. — А где у тебя тут водка? В этих — он указал на склянки с азотной кислотой, — говно какое-то. Кислота там была не концентрированная, но всё же, это что ж получается? Он это пил? И всё ещё жив? — Пахнет как блевотина, — скривился Иваныч, — не стал я пить. Ну, хоть на это мозгов хватило. — Я принесу, — ответил, а сам забрал вещи и вышел с Пафнутием на улицу. Вместе с питомцем мы вернулись к открытому гаражу.