Те, у кого оказался нож (а таких нашлось немало, и ножи были совсем не перочинные), вспарывали себе грудь, кромсали сердце, а потом уже начинали перерезать шею. Известный юморист и шоумен вначале выцарапал себе глаза, потом вырвал язык, а потом повернул шею на триста шестьдесят градусов, сделав полный оборот, и рухнул. Никто даже не пытался напасть на меня. Никто не помогал уйти из жизни другим. Каждый был поглощен единственной задачей – как можно быстрее покончить с собой. Гарри схватил меня за грудки и принялся трясти. Мы с ним были одного роста, и я совсем не хилый, но он все же был крепче. – Что ты сделал? – вопил он. – Что ты сделал, сука? Я только теперь сам до конца осознал. – Вернул им чувства! – выкрикнул я. – Вернул эмпатию! Ничего лишнего, они лишь снова стали людьми! Я вдруг захохотал, глядя в застывшее лицо охранника. – Невинных этот меч не убивает! Как тебе такая шутка, Гарри? Он был слишком растерян и разозлен, поэтому, замахнувшись, открылся. Я ударил его, вколачивая кадык в шею. Гарри зашатался, выпустив меня и схватившись за горло. Круглые очки слетели на пол, из глаз у него выступили слезы, а на губах запузырилась кровь. Но это была чужая кровь, и я решил, что это символично и даже смешно. – Ты не волшебник, Гарри, – сказал я. – Ты хренов пожиратель смерти. И влепил ему в челюсть так, что послышался хруст. Гарри рухнул. Я нагнулся, подобрал с пола его очки, в последнюю секунду выдернув их из-под падающего тела. Незнакомый мне молодой парень, может быть, юное творческое дарование, а может быть, и обычный неприметный менеджер, рухнул на пол, колотя себя в грудь длинным тонким ножом. Слуги прочные, он пронзил себя уже раз десять, но всё никак не умирал. Нацепив очки, я оглянулся. Половина Слуг уже была мертва, остальная работала над этим. Монстров я в зале не увидел. И бросился к выходу. Ника напрыгнула на меня у самых дверей. Повисла на спине, повалила. Лицо ее было искажено яростью, она всё пыталась схватить меня за горло, но слишком вытянувшиеся в прыжке руки мешали. – Что ты наделал, сука, что ты наделал! – закричала она. – Уничтожил ваш мятеж, – ответил я. – Ничего личного, Иван попросил. Она вдруг замерла, уставившись на меня. Повторила: – Иван попросил? – Иван попросил, – подтвердил я и, подтянув ноги, пнул ее в живот. Ника отлетела, я поискал взглядом хоть какое-то оружие – и поднял нож, лежащий рядом со Слугой, отрезавшим себе голову. Поднялся. – Лживая мразь! – взвыла Ника, в ужасе оглядывая зал. – Мразь! – А ты-то чего не сдохла? – спросил я. – Ты же пила! – Я себе эмпатию не гасила! – выкрикнула, будто выплюнула, Ника. – Это для слабаков! Я остолбенел. Эта дрянь была человеком – по меньшей мере, по части эмоций! Она всё чувствовала! Она просто ненавидела и презирала людей! Ника снова кинулась на меня. Я ждал, сжимая нож и понимая, что в лучшем случае у меня будет одна-единственная попытка. За спиной дважды гулко грохнуло. Первая пуля вошла Нике в грудь, а вторая в лоб. Она шатнулась, останавливаясь. Подняла руку и неожиданно погрозила мне пальцем. Сказала: – Запомни… он очень хитрый… И оскалилась в улыбке, которая на глазах становилась каменной. Я обернулся. В дверях стоял деда Боря с пистолетом в руках. – Мы победили, – сказал я. – Кажется. Деда Боря повернулся и шаркающей походкой побрел назад. Я всё понял. Ну, почти всё. Бросился за ним. Глава четвертая В фойе лежали два уничтожителя, утратившие невидимость. Один был опутан тонкой металлической сеткой, еще одна валялась рядом, разрезанная на куски. Второй застыл у двери в комнату, где мы сидели, наполовину забравшись туда. Оба уничтожителя медленно каменели и походили сейчас на песчаные скульптуры, забытые на пляже. Рыжий парень, похожий на Рона из детского фильма, уже превратился в груду песка, перемешанного с форменной одеждой. Из штанины медленно высыпалась струйка. Что меня потрясло – так это рыжий налет на горке песка в том месте, где была его голова. Я вначале даже не понял, в чем дело. А потом сообразил. Этот охранник красил волосы в рыжий цвет! Тело рассыпалось, а краска осталась! Деда Боря медленно прошел мимо монстров. Подошел к Елене, которая застыла, прижимая руки к лицу. Постоял миг, потом выстрелил в лежащего на полу Виталия Антоновича. Дважды, потому что силовое лезвие уничтожителя рассекло нашего старшего напополам. На негнущихся ногах я подошел ближе, взглянул в лицо Виталия, пока оно еще не превратилось в камень. Наверное, мне было бы легче, если бы он был еще жив. Если бы я мог сказать ему: «Виталий, мы победили! Виталий, твой сын вернется на Землю и станет человеком!» Я не знаю, легче ли умирать, когда знаешь, что смерть не напрасна. Когда ты рискнул и потратил жизнь не впустую, а сражаясь за то, что тебе дороже всего. Если верить книжкам и фильмам – то да, конечно. А как на самом деле? Когда я умирал, вколов себе концентрат мутагена, мне было очень страшно. И то, что мы победили, не слишком-то радовало. Я, конечно, прошептал Дарине, что рад за нее, но на самом деле это было не всерьез, словно игра на публику. Но умирать, не зная, победили мы или нет, – еще страшнее. – Виталий… – прошептал я. – Старший, мы справились… Он не отвечал, он был мертв. Мертв еще до выстрелов деда Бори. Может быть, его убила боль, а может быть, потеря крови. Я даже коснулся его ладони, выпачкав руки в крови, но уже через мгновение пальцы Виталия перестали быть теплыми и влажными, рассыпались сухим песком. И кровь на моей коже тоже осыпалась тончайшей каменной пылью. Если бы моя рука стала распадаться, я бы не удивился. Но со мной всё было в порядке. А вот кровь Виталия на полу тоже обращалась в песчаную корку. Даже какие-то далекие брызги исчезали. Видимо, «метапатроны», как их называл Прежний, – и впрямь заряд наноботов. В чье тело попадали, ту органику и превращали в камень. Настраиваясь по генетическому коду, например. – Он знал, что я так сделаю, – сказал деда Боря севшим голосом. – Мы все… договорились. Никаких следов. Старик поднял пистолет и посмотрел в ствол. – Не надо! – выкрикнул я. – Да ты что! – Деда Боря быстро опустил оружие. – И в мыслях не было! Елена подошла к нам. Лицо у нее стало мертвенно-белым. – Мы им были не нужны, – сказала она. – Когда ты ушел… эта рыжая падла послала к нам монстра… но мы ждали. Но второй успел… Виталия… Я помнил, как быстро двигался уничтожитель в Гнезде. Удивительно, что погиб только Виталий. Наверное, это тоже были Измененные, собранные по-быстрому, для одной-единственной цели – охранять сборище Слуг. Не сегодня-завтра они бы в любом случае сдохли. Дарина когда-то сказала, что для такого превращения нужны добровольцы. И что полным-полно людей, готовых обменять всю свою жизнь на несколько суток в виде Измененного. Я тогда не до конца ей поверил. А теперь, после разговоров со Слугами и неправильным Гарри, – полностью.