– Для нас… – прошептала маленькая девочка, скользнув рукой по моей ладони. – Ты все равно… – сказал мальчик, привставая на цыпочки и прижимая палец к моим губам. – Человек… – Девочка-подросток заглянула мне в глаза. Единственная из всех не стала касаться, только улыбнулась знакомой улыбкой. – Дарина! – выкрикнул я, рванулся к ней, но круговорот призрачных фигур уже отнес ее в сторону, скрыл за другими Измененными. А в следующий миг я увидел самого себя. Ничуть не изменившегося. Ну да, я тут был самый взрослый. В таком возрасте уже не мутируют. Формально говоря, я не проходил Изменения, но Призыв – штука серьезная. Мой двойник тоже стал частью Гнезда. Его вытолкнуло ко мне навстречу, и движение изменилось. Теперь мы стояли рядом, неподвижно, а тени Измененных скользили позади и по сторонам, стремясь прикоснуться к живому человеку – каким им уже не суждено стать и кого даже не дано увидеть. – Я тоже считаю, что вам с Даринкой и Наськой надо уйти, – сказал тот «я», что в Гнезде. – Это правильно. Можно было бы представить дело так, что мы остались прикрывать ваш отход. Я кивнул. – Но теперь ты этого не сможешь сделать, – произнес другой Максим и сокрушенно покачал головой. – Даринка хитрая… – Умная, – поправил я. Мой двойник кивнул. Протянул руку. Единственный из всех он не просто коснулся меня, а крепко пожал ладонь. – Береги ее, настоящую. Исправь всё это. – Что я могу? – прошептал я. – Я не знаю, что делать. Даже если мы отобьемся, я все равно не смогу всё исправить! Другой Максим покачал головой, будто я ляпнул какую-то глупость. – Макс, ты опять смотришь только на то, что видишь… Анна! Откуда-то из толпы вынырнула девочка. Стратег! Отпечаток сознания стратега Анны в Гнезде! Она кивнула мне, секунду посмотрела в глаза. Потом сказала: – Нет, объяснять ему ничего не надо. Так больше шансов, что справится. А потом она подмигнула мне – и сильно толкнула в грудь! Так, что я полетел назад, во тьму, кувыркнулся вместе со стулом и рухнул на пол кафетерия. Глава девятая Охранник на входе в Представительство меня узнал. Вообще-то Манеж был закрыт. Люди Лихачева уже уехали, но внутрь никого не пускали. – Опять ты! – едва ли не с ужасом воскликнул полицейский с капитанскими погонами, куривший украдкой у входа. Я его не узнал, но он, похоже, меня видел и запомнил. Ну да, еще бы не запомнить… – Так получилось, – сказал я. Полицейский смотрел на меня с явным желанием послать куда подальше. Ему было лет сорок, мордастый, потный, с животиком – такой типичный полицейский из анекдотов. – Мы убили большую часть нападавших, – сказал я. Подумал и добавил: – Вообще-то уже всех. – И ты убивал? – Между нами? – спросил я. – Да. Взгляд полицейского смягчился: – Я должен был заступать на смену… пришел, а тут… Он бросил окурок, раздавил и спросил: – Что тебе, парень? Представительство закрыто для посещения. Завтра приходи. – Не факт, что завтра смогу, – ответил я. – Надо сейчас. Капитан заколебался. – Помню… у тебя была ксива… покажи… а, к черту… Заходи. Я благодарно кивнул и зашел, он – вслед за мной. В Представительстве царила тишина, пахло какой-то дезинфицирующей химией. Рамка металлоискателя у входа была выключена, свет пригашен. Представительство казалось палатой для тяжелобольных. – Нам ждать неприятностей? – спросил полицейский. – Кто-нибудь явится? – Что? – поразился я. – Нет. Не думаю. Вот только… если я вдруг не вернусь из кабинки, а вы потом проверите и меня там не будет… не удивляйтесь. Считайте, что я и не приходил. Полицейский снял берет и вытер им потное лицо. Покачал головой: – Ешкин кот… Через эти экраны и впрямь можно улететь к звездам? – Через эти – нет, – ответил я. – Они на Селену ведут… Спасибо, что впустили. – Парень, я не знаю, кто ты на самом деле такой, – сказал капитан. – И от тебя неприятностей выше крыши. Но спасибо. – За что? – удивился я. – Ты хоть что-то делаешь, – буркнул полицейский. – Я в твои годы такой же был. Куда только не носило… – Он запнулся, махнул рукой. – Сейчас гляжу на молодь, думаю, какого хрена вы себя «серчерами» зовете. Ничего вы не ищете в жизни, ничего не хотите… – Мы такие, – признал я. Капитан покачал головой: – Ты другой. Давай, парень. Делай, что должно. Удачи тебе. Мне даже неловко стало от его слов. Я кивнул, прошел сквозь молчащую рамку и двинулся между раскрытыми настежь дверцами кабинок. Выключенные экраны в серо-синей окантовке застыли на стенах, будто окна в бесконечную ночь. Я зашел в «свою» кабинку. Огляделся. Покрытие на полу заменили, оно было новенькое, одним большим куском. Мебель вернули. На стене в паре мест оставались едва заметные вмятины. Может быть, их заштукатурят и закрасят. Осторожно притворив дверь, я сел на диванчик. Посмотрел на экран, по окантовке которого с треском забегали искры. – Инсек, нам надо поговорить. Серый свет полился в кабинку, экран обретал глубину. Я ждал – и вот в экране показался Инсек. На этот раз он не перенесся воочию и не создал голографическую иллюзию. Маячил в экране, словно в обычном телевизоре, как в тех записях после Перемены, что первое время непрерывно крутили по всем каналам. – Здравствуй, Максим, – сказал Инсек. – Привет, – ответил я. – Я обдумал ваше предложение. Я согласен. Мы хотим сотрудничать с вами, мы будем наниматься бойцами. И сразимся с Прежними, уничтожим Слуг… мы их уже немного зачистили. – Очень немного, – заметил Инсек. – Число Слуг в разной степени трансформации, по моим оценкам, на Земле достигает миллиона. – Ого, – сказал я. – Теперь их на полсотни меньше, но я понял, работа предстоит большая. А Прежних-то сколько? Я не ждал ответа, но Инсек неожиданно произнес: – Их девять. – Всего? – поразился я. – Да. Они вполне самодостаточны, Максим. На некоторых планетах есть всего один Прежний. На Земле их девять, и это очень много. Ты же не думаешь, что Прежний – это единичная человеческая особь?