— Сама же отказалась предохраняться. Я хотел, чтобы мы пожили некоторое время для себя. Предлагал тебе. — Мы целых три месяца пожили для себя, Тони! — Это так много? Я три года рассчитывал, вообще-то! — Конечно, много! Мэтт и Диана даже столько не пожили. Поженились позже нас, а родили раньше. Ты хоть поздравил друга, или все еще дуешься, что не пригласил нас на свадьбу? — Поздравляю! Когда гормоны свои успокою, так сразу поздравляю. — Миссис Кроу, — к нам подошла медсестра, — давайте пройдем в палату, я вам замерю давление, — она взяла Еву под руку и развернула ее, жестом указав мне идти в кабинет врача. — Вы идите! — я отпустил другую руку Евы и уже отошел от нее. — Ты куда? — Я сбегаю к автомату и принесу нам попить что-нибудь. — Я не хочу пить, я кажется писить хочу. Я писаю! Тони! — кричит она и смотрит себе под ноги. Столько жидкости ее мочевой пузырь не мог выдать. — Воды отошли! — кричит медсестра другой, держа Еву за обе руки, — быстро в кресло. Я замер там, где стоял, как парализованный. Ее посадили в кресло и повезли по коридору. — Куда, вы ее? — я поборол свой паралич и бросился за ними. — В гинекологию. Вам лучше остаться здесь, — остановила меня медсестра. — Я не оставлю ее! — Мистер Кроу, — жестом рукой другой медсестре она велела увозить Еву, — ваш сын очнулся. Пройдите к нему. — Тони, иди к Джеймсу! Прошу тебя! Он, наверное, испугался, что нас нет рядом. Я разрывался между молотом и наковальней. Сердце отяжелело от предчувствия какой-то опасности для Евы и Джеймса. Но она была права. Джеймс мог испугаться, очнувшись и не увидев нас. Я решил последовать ее просьбе и остался в коридоре. — Мистер Коу, зайдите, пожалуйста! — медсестра указала на дверь кабинета врача. — Но мой сын! — Вы его увидите, но сначала переговорите с врачом. **** Ева Малыши появились на свет путем кесарева сечения на три недели раньше планируемого. Но врачи уверили, что их здоровью ничего не угрожает. Несмотря на свою недоношенность, они довольно крупные для своего срока. А нахождение их в кислородном боксе вполне обычное явление для тех, кто решил появиться на свет раньше нужного. Мое состояние их тоже порадовало. Не было никаких осложнений, я быстро отошла от эпидурального наркоза и совсем не обращала внимания на последующую боль. Радость стать матерью и родить своему любимому таких же как он крепких малышей, заглушала любую боль. Хоть близнецы и были совсем крохотными, но я сразу поняла, что они не унаследовали от меня практически ничего. Малыши были маленькими копиями своего отца. Даже их отекшие лица не помешали мне это разглядеть. — Любимая! — Тони буквально вломился с палату. — Все хорошо, Тони! Видишь, я родила и никаких осложнений. С малышами тоже все в порядке, — я прижалась к его груди! — Я очень рад, любимая! Безмерно рад, — но в голосе Тони все еще чувствовалась тревога. Тони взглянул на малышей. Но взять из бокса на руки не решился. Хоть у него уже был Джеймс, стать отцом сразу троих малышей, он действительно, был еще не готов. Мой муж обнял меня и нежно прижал к себе, тяжело дыша от волнения. — Что-то случилось? — я посмотрела ему в глаза. Глаза тоже выдавали беспокойство. Весь его вид говорил о нервном напряжении. — Нет! — замешкался он. — Я ведь чувствую, что что-то не так! Что-то с Джеймсом? — Нет! Вернее, да! — Таким растерянным Тони я еще не видела,— Любимая, с нашим Джеймсом все в порядке! Я не хотел тебя расстраивать, но ты же не успокоишься, пока не выпытаешь. Только что звонил Дик… Джеймс пропал. Он влетел на вертолете в Эдмонтон. Вертолет исчез с радаров. Предполагают крушение. — Что?! — я не могла поверить своими ушам. Казалась, какой-то нелепой шуткой. Но Дик не из тех, кто бы так шутил. — Эдмонтон? В Канаде? — Да, я знал что Джеймс уехал в Торонто по делам, но, что он потерял в Альберте, никто не знает. — Тони, если ты хочешь поехать туда, езжай! С нами все в порядке. — Нет! Я не могу! Я не оставлю вас! Если до завтра не будет никаких новостей, я имею ввиду хороших новостей, Дик сам полетит. Кому-то нужно будет привести его тело, если его найдут. — Господи, не говори так! Он жив! Я знаю! Он же ведь говорил, что вы не избавитесь от него. Вот увидишь, Джеймс будет присутствовать на нашей выписке. Мэтт тоже летит? — Нет, — он покачал головой, — я тебе не говорил, чтобы лишний раз не расстраивать, но их малышка приболела, а Дианы все еще слаба. Роды оказались сложными. Мэтт не может их оставить. — А что у Эйвы? Чем она приболела? — Я точно не знаю, но какая-то сердечная патология. Это все поправимо. Просто она еще совсем маленькая, чтобы ей провели операцию. Теперь я поняла нежелание Дианы в последнее время разговаривать со мной. Она боялась выдать свою тревогу и боль, тем самым заставив меня переживать. — Я уверена, все будет хорошо! Сейчас медицина творит чудеса. Скажи, а что сказал врач? Что у Джеймса. — Ничего особенного! Но он пока побудет здесь под наблюдением врачей. У него анемия. Совсем плохо кушает. Может, чтобы поскорее выйти из больницы, начинает уплетать еду за обе щеки, — грустно улыбнулся он. Нас выписали всех пятерых ровно через две недели. К тому времени наши друзья оказались все здоровы и невредимы. Болезнь дочери заставила Диану быстрее встать на ноги. Она поправилась и погрузилась в заботу о малышке. А к нашей выписке они приехал все вместе. Воздух в Хейле должен был пойти на пользу маме и ее дочурке. Новости о Джеймсе появились уже на следующий день и оказались радостными. Он жив и абсолютно здоров. Даже приехал на нашу выписку. Правда, казался немного странным. Друзья списали это на шок после аварии. Странным казался не только Джеймс. Мой собственный муж несколько отстранился от меня. От былой страсти и темперамента не осталось и следа. Сначала мне самой как-то было не страсти, а потом я ждала. Ждала, когда ненасытный зверь в Тони все же проснется и заявит о своих правах. Но этого не происходило. Он часто уезжал в то Сиракьюс, то Нью-Йорк. Был чем-то озабочен или увлечен. Мне он объяснял свои поездки в Нью-Йорк началом разработки важного проекта, от которого не смог отказаться. Я так принципе и думала, отгоняя всякие нехорошие мысли, хотя в душе очень сильно переживала, и даже была обижена на его резкое охладевание. Но те журналы и книги о психологии семейной жизни с появлением ребенка, которыми завалила меня Диана, говорили о возможном временном отчуждение и отстранении молодых родителей друг от друга. Все бы ничего, но в один день, когда Тони был в Нью-Йорке, я получила сообщение от неизвестного номера. «Ваш муж встречается с моделью Линдси Грэм». Фотографии этой встречи, где они сидят в кафе и мирно о чем-то беседуют и ссылка на сайт агентства, где работает эта модель. Девушка действительно эффектная, красивая и очень высокая. Момент, когда они вместе выходят из кафе, был тоже заснят. Разумеется, «доброжелатель» не ответил на мой звонок. Номер был отключен. Я решила не впадать в панику, и не делать скоропалительных выводов. Это могла быть просто давняя знакомая, с которой случайно встретится и пригласил на кофе. Не было в этих фотографиях ничего такого, за что можно было вцепится и лить слезы. Они не целовались и даже не обнимались, просто сидели как давние приятели. Я не позволила ревности застелить глаза. Хотя поведение самого Тони очень меня тревожило. — Ева! — в комнату прибежала Мария, как раз в тот момент, когда мне удалось успокоить и убедить себя, что не стоит верить незнакомцам, а только мужу. — Джеймсу опять плохо, я вызвала скорую. Господи! Вот это уже серьезно. То, о чем нужно беспокоиться и переживать. Родители тоже уехали в Нью-Йорк и сопровождать Джеймса нужно было мне. — Пригляди за малышами, — я оставила детей Марии и побежала в комнату сына. Он был в сознании, но совсем вялый. — Мальчик мой, у тебя что-то болит? — я кинулась к нему в кровать. — Не знаю, мне просто тяжело дышать, — жалостно проговорил он, а потом чуть приподнялся и крепко обнял. — Потерпи, малыш! Сейчас приедет скорая и мы отправимся в больницу. — Ты тоже поедешь? — Конечно! — А как же Рон, Мэтт и Дики? — За ними приглядит Мария. Бабушка с дедушкой скоро приедут и папа тоже вернется к вечеру. Давай, сынок собирайся. Скоро машина приедет. — Мама, ты не оставишь меня там? — Нет, конечно! Я буду рядом! Малыш печально улыбнулся и еще крепче прижал меня к себе. Мы доехал быстро и врачи сразу же забрали его в палату интенсивной терапии. Телефон Тони был отключен. Родители тоже не смогли до него дозвониться и сами выехали в Хейли. Пока доступ в палату Джеймса мне был запрещен, я решила поговорить с врачом и более глубже узнать от него, что же это за анемия. — У вашего сына апластическая анемия, — сказал он. — Ваш муж в курсе. Возможно, не сказал вам, чтобы у вас на фоне переживания не возникли проблемы со здоровьем. — Эт-то онкология?— заикаясь, спросила я.