– Вы же не хотите в этом участвовать. Самый простой способ избавиться от моего присутствия – порадовать меня этой пустячной картонкой. Он снял телефонную трубку, сказал пару слов. Через мгновение дверь открылась, и вошла секретарша. Он сказал, что мне нужно кое о чем ее спросить. Я так и сделал. Она сказала, что ничего не знает ни о какой визитной карточке Пола Обри. Сказала, что не видела ее ни на столе Биба, ни где-либо в другом месте ни в прошлую пятницу, ни в какой-либо другой день. Когда вопросы закончились, она вышла спиной из кабинета и закрыла за собой дверь. – Я немного в растерянности, – сказал я Бибу. – Я так надеялся ее здесь найти. Вы уверены, что не помните, чтобы ее кто-то взял? – Я сказал все, что помню. Обри оставил визитку на столе. – Была ли у кого-нибудь возможность незаметно взять ее? – Вероятно, была. Я не знаю, что вы пытаетесь выяснить, мистер Гудвин, но не пойду у вас на поводу даже без свидетелей. В пятницу, во время нашей встречи, я ненадолго встал из-за стола, чтобы кое-что достать из папки. Не стану говорить, что в тот самый момент кто-то получил возможность взять визитку, но не могу запретить вам так думать. – Он встал. – Жаль, но больше не могу быть ничем полезен. – Мне тоже, – произнес я с чувством. Я поднялся и пошел к двери, но он остановил меня на полпути. – Мистер Гудвин… Я повернулся. Он стоял возле стола, прямой и напряженный. – Я адвокат, – произнес он другим тоном, – но я еще и человек. И как человек, я прошу вас меня понять. Мой друг и клиент убит, и полиция, по всей видимости, считает, что убийца арестован. Ниро Вулф, действуя от лица миссис Карноу, хочет доказать, что они ошибаются. Единственный способ, каким он может этого добиться, – это найти другого виновного. Разве не так? – Примерно так, да. – И вы просите меня о сотрудничестве. Вы расспрашивали о встрече в пятницу. Кроме меня, здесь находились еще пять человек, и вам известно, кто они. Среди них нет и не было моих клиентов. Возвращение Сидни Карноу всех привело в смятение. Всем грозила финансовая катастрофа. Все в той или иной форме просили меня о помощи. Я, конечно, поставил в известность об этом полицию и не вижу ничего предосудительного в том, чтобы сказать и Ниро Вулфу. Больше у меня нет абсолютно никакой дополнительной информации, которая могла бы ему быть полезной. Скажу откровенно: если Пол Обри виновен, надеюсь, он понесет наказание. Но если виновным окажется кто-то другой, я также надеюсь, что он или она понесет наказание, и, если бы мне было хоть что-то известно, я не стал бы скрывать. – Он поднял руку, уронил ее. – Я хочу сказать только, что как юрист я не должен думать о мщении, но как человек, наверное, все же немного этого хочу. Кто бы ни убил Сидни Карноу, он должен понести наказание. Биб отвернулся и пошел к своему креслу. – Чертовски приятное чувство! – согласился я и ушел. По пути к следующей цели я нашел телефон-автомат и позвонил Вулфу доложить о провале. В ответ услышал только попреки. Дом миссис Сэвидж купила в районе Шестидесятых улиц, восточнее Лексингтон-авеню. Я не специалист по недвижимости в Манхэттене, но, глядя на узкое трехэтажное здание из серого кирпича, подумал, что оно обошлось ей вряд ли больше чем в десятую часть от ее трехсот тысяч плюс ссуда. Я позвонил в дверь, но на мои звонки никто не ответил, и я почувствовал себя обманутым. Конечно же, я не ждал, что меня встретит дворецкий в роскошной ливрее, но неужели горничная не могла открыть дверь детективу? Оттуда до дома на Парк-авеню, где снимали квартиру мистер и миссис Норман Хорн, было всего десять минут ходьбы. Но моя удача заупрямилась. Консьерж сказал, что супругов нет дома, по моей просьбе позвонил им, и никто не снял трубку. Я люблю гулять по Манхэттену, наблюдая краткие мгновения его дикой жизни – голубей, котов, девушек, – но в тот день я перестарался, курсируя туда-сюда между моими объектами. Я устроил засаду в жуткой забегаловке на Шестьдесят восьмой улице, где сидел, потягивая молоко, и наконец увидел тетушку Маргарет, которая продефилировала по тротуару на противоположной стороне и вошла в дом из серого кирпича. Я допил молоко, перешел через улицу и нажал на кнопку звонка. Она приоткрыла дверь на несколько дюймов, произнесла, приняв меня за журналиста: «Ничего не могу сказать», и на том разговор бы закончился, если бы не моя нога. – Погодите минутку, – начал я. – Меня вам представила ваша дочь, и было это сегодня утром. Меня зовут Арчи Гудвин. Она приоткрыла дверь еще на дюйм, чтобы лучше меня рассмотреть, а усилие моей ноги подтолкнуло дверь дальше. В результате я переступил через порог. – Да, конечно, – согласилась она. – Мы были с вами невежливы, не так ли? Я сказала, что не могу ничего сказать, потому что мне велели так отвечать всем, но вы правы, моя дочь в самом деле вас представила, а мы были невежливы. Что вам угодно? Слова ее прозвучали как милость Божья. Если бы только можно было ее похитить, привезти к Вулфу, всех обзвонить и сказать, что она у нас и очень нам помогла, то готов поспорить, они тут же примчались бы, чтобы вырвать ее из наших когтей. Я ответил ей дружелюбным взглядом и теплой улыбкой: – Сейчас объясню, миссис Сэвидж. Как и сказала ваша дочь, я работаю на Ниро Вулфа. Он считает, что в создавшейся ситуации есть некоторые неучтенные аспекты. Упомяну лишь об одном. Закон гласит: преступник не может получить выгоду от своего преступления. Если будет доказано, что вашего племянника убил Обри, а миссис Карноу ему помогала, то что станет с ее частью наследства? Достанется она вам, вашему сыну и дочери или кому? Вот примерно это мистер Вулф хотел бы с вами обсудить. Если вы позволите отвезти вас к нему. Он вас ждет. Он хотел бы знать, что вы сами об этом думаете, и нуждается в вашем совете. Это заняло бы всего… Сверху послышался окрик: – Что там, мамаша? По лестнице за спиной миссис Сэвидж быстро затопали тяжелые шаги. Она оглянулась. – О-о, Дикки? Я думала, ты спишь. Он был в шелковом халате, который наверняка стоил этак две трети того, что досталось от Сидни. Захотелось его придушить. Он был в доме все это время. Два часа игнорировал мои звонки, а теперь появился именно в тот момент, когда мне только-только начало везти. – Ты ведь помнишь мистера Гудвина, – говорила тем временем мать. – Там, утром, в офисе окружного прокурора? Он хочет отвезти меня к Ниро Вулфу. Мистеру Вулфу нужен мой совет по одному очень интересному вопросу. Думаю, нужно съездить, и я поеду. – Я думаю иначе! – рявкнул сын. – Но, Дикки, – взмолилась она, – я уверена, ты тоже думаешь, что мы должны постараться и покончить с этим ужасным делом! – Разумеется, – признал он. – Бог свидетель, ты права. Но чем тут может помочь беседа с частным детективом? Нет, не понимаю. Они посмотрели друг на друга. Они были настолько похожи, что казалось, будто смотришь на одно и то же лицо, только в разном возрасте, к тому же и конституция у них была одинаковая. Мать была не столько жирная, сколько массивная, и сын тоже. Когда она раскрыла рот, я заподозрил, что недооценил ее. Тон был новый – сухой, холодный и веский. – Думаю, я должна съездить, – сказала она. Теперь взмолился он: – Прошу тебя, мамаша! По крайней мере, давай сначала обсудим. Можешь съездить позже, после обеда. – Он повернулся ко мне. – Нельзя ли перенести встречу с Вулфом на вечер? – Можно, – признал я. – Но сейчас лучше. – Я очень устала, – произнесла она, и ее тон снова стал таким, каким, скорее всего, бывал обычно. – Все из-за этой ужасной истории. Лучше после обеда. Какой там адрес? Я достал бумажник, вынул визитку и протянул ей. – Между прочим, – заметил я, – вот только что вспомнил. В пятницу на вашей встрече у мистера Биба Обри оставил на столе свою визитку. Вы, случайно, не помните, куда она подевалась? Она ответила сразу: – Помню, как он достал визитку, но не… – Мам! – рыкнул Дик, схватив ее за руку с такой силой, что она поморщилась. – Иди наверх! Она попыталась высвободиться, но поняла, что бесполезно, и тогда посмотрела ему в глаза прямым честным взглядом. Но и этот трюк не сработал. У него взгляд был тоже прямой, как и у нее, но злой и жесткий. Ей хватило четырех секунд. Когда он развернул ее к лестнице, она не сопротивлялась и молча пошла по ступенькам. Он повернулся ко мне: – Что за визитка? – Я уже сказал. Визитка, которую Обри оставил на столе у Биба. – Кто сказал, что оставил? – Обри. – Да? Парень, подозреваемый в убийстве? Приходите в другой раз. – С радостью. Биб подтвердил его слова. – Эта вошь?! – фыркнул Дик. – Этот лопух?! – Он попытался ткнуть меня пальцем в грудь, но я отступил на полшага и вышел из зоны досягаемости. – Послушай, братец, если ты и твой босс решили найти лазейку для Обри, не буду вам мешать, но не втягивайте мою мать или меня. Это понятно? – Я всего лишь хотел узнать… – На выход! – грубо сказал он, протопал к двери и открыл ее. Поскольку обычно я задерживаюсь там, где мне не рады, только если можно что-то раздобыть, то решил воспользоваться его любезностью и вышел на улицу. Мои шансы на успех быстро таяли. Я вернулся на Парк-авеню, где консьерж, с которым мы уже были в близких отношениях, сообщил, что миссис Хорн пришла, и он сказал ей, что несколько раз звонил мистер Гудвин, и она попросила пропустить меня наверх, когда я появлюсь. На двенадцатом этаже горничная, в правильном одеянии, впустила меня в квартиру с литерой «Д» и провела в гостиную, обставленную без особого вкуса, зато с комфортом, на что явно ушла изрядная часть денег Карноу. Я сел, но почти тотчас встал, потому что вошла Энн Хорн. Она поздоровалась и протянула мне руку. – Нам нужно торопиться, – сказала она. – Муж придет с минуты на минуту. Чем займемся сначала, мистер Резиновая Дубинка? На ней было милое простое голубое платье, то ли шелковое, то ли притворявшееся шелковым, и к тому же она успела обновить макияж. – Не здесь, – сказал я ей. – Возьмите палантин. Я отвезу вас в подземелье. Она плюхнулась на диван: – Сядьте и расскажите о нем. Крысы есть, надеюсь? – Нет, крысам там не выжить. Воздух тяжелый. – Я сел. – Честно говоря, я решил, что физическим воздействием от вас мало чего добьешься, потому будем воздействовать умственно. В департаменте мистера Вулфа только так. Он по делам не выходит, я и приехал, чтобы отвезти вас к нему. Мужу можно оставить записку, пусть к нам присоединится. – Это мне совсем не нравится. Умственно я и так развалина. А что не так с пытками-то, боитесь, что не выдержу? – Наоборот, боюсь, что я их не выдержу. Природа хорошо над вами поработала, и мне не хотелось бы эту работу портить. Вам понравилось бы болтать с Ниро Вулфом. Женщин он вообще боится, а уж вы-то нагнали бы на него страху. Она сделала то, что я одобрил. Она, зная, что, если возьмет сигарету, мне придется встать, чтобы дать ей прикурить, сначала взяла зажигалку, щелкнула и только потом потянулась к пачке за сигаретой. Чертовски хорошо сделала!