– Будет больнее. – Да-да, я понимаю. – Она дотянулась до одного из голубых цветов и сорвала только сам цветок, без стебля. – Вы спрашивали, что это за цветы. Дикие астры, такого же точно цвета, как мои глаза. – Она смяла цветок и бросила его на землю. – Я уже знаю, что мне надо делать. Поэтому и пришла сюда с вами. Который час? Я посмотрел на свои часы: – Четверть четвертого. – Дайте сообразить. Четыре часа, пять… Где я смогу повидать Ниро Вулфа в городе около девяти? По давно выработанной привычке я открыл было рот, чтобы ответить: «В его кабинете», но припомнил, что для нас это место – табу. – Его адрес и номер телефона имеются в телефонной книжке, но сегодня вечером его может не быть дома. Позвоните и спросите Фрица, скажите ему, что вы Червонная Дама, и он вам ответит, где находится Вулф. Если же не представитесь Червонной Дамой, он вам ничего не скажет, поскольку мистер Вулф не терпит, когда его тревожат вне дома. Но почему бы не сэкономить время и не избавить себя от лишних хлопот? Раз уж вы решили ему что-то сообщить, он рядом с вами. Идите и поговорите с ним. – Не могу, – покачала она головой. – Не смею. – Из-за Унгера? – Да. – Если он потребовал разговора без свидетелей с Вулфом, почему бы вам не сделать то же самое? – Говорю вам: я не смею. – Мы уедем, но сразу же возвратимся, как только Унгер отбудет. – Он собирается вернуться в город вместе со мной. – В таком случае наговорите все, что вы хотите, на магнитофонную ленту, использовав вместо нее меня. Можете полностью доверять моей памяти. Гарантирую, что передам сказанное вами слово в слово. Затем, когда вы позвоните сегодня вечером, у Вулфа уже будет время все обдумать. – Хелен! Хелен! – раздался голос Унгера. Она стала подниматься, я подал ей руку, и мы двинулись к яблоне прямо по высокой траве. Едва шевеля губами, она произнесла: – Если вы расскажете ему, я от всего откажусь. Вы собираетесь ему рассказать? – Вулфу – да, Унгеру – нет. – Если только вы скажете, я отопрусь. – Хорошо. Ничего не скажу. Когда мы подошли, Вулф и Унгер поднялись со стульев. По выражению их лиц было видно, что они не подписали пакта о ненападении, но следов сражения не было видно. Вулф заявил: – Арчи, мы здесь закончили наши дела. Больше никто ничего не добавил, атмосфера была весьма натянутой. Идя следом за Вулфом вокруг дома к лужайке, я думал о том, что мне будет очень трудно выехать на дорогу, не задев «ягуар». Поэтому я решил пробраться через кусты до проселочной дороги, где можно будет развернуться без всяких помех. Когда мы проехали с полмили, я обратился к своему пассажиру: – У меня есть для вас кое-какие новости. – Остановись где-нибудь, – распорядился Вулф излишне громким голосом. – Я не могу разговаривать в такой обстановке. Проехав немного, я заметил удобное место под деревом у самой дороги, притормозил и съехал в лес. – Рыбка клюнула, – повернувшись к Вулфу, произнес я и подробно рассказал про Хелен Вельц. Он хмурился, слушая меня, а когда я замолчал, загремел: – К черту! Будь оно все проклято! Она была в панике, но это пройдет. – Возможно, – согласился я. – Ну и что же? Должен ли я возвратиться и нажать на нее снова? Только вы сочините для меня соответствующий сценарий. – Вздор! Я вовсе не говорю, что смогу что-то исправить. Это ты знаток миловидных молодых женщин. Скажи, не убийца ли она, та, которая сейчас в страхе мечется, стараясь уклониться от ответственности? Если нет, в чем причина ее паники? – Я пас, – покачал я головой. – То, что она пытается выкарабкаться, несомненно, но из чего – не имею ни малейшего понятия… А чего добивался Унгер? Тоже хотел из чего-то выкарабкаться? – Да. Он предложил мне деньги, пять тысяч долларов, а затем десять. – За что? – Ясно не было сказано. Задаток за услуги по расследованию. Для человека с головой он действовал слишком грубо. – Будь я проклят! – подмигнул я Вулфу. – Мне часто приходило в голову, что вы должны почаще выбираться из дому. Всего лишь пять часов назад вы покинули в интересах справедливости зал суда, а уже получили предложение положить в карман десять тысяч. Конечно, это может и не иметь никакого отношения к убийству… А что вы ему ответили? – Что я возмущен его попыткой подкупить меня. Мои брови поползли вверх. – Он был в панике, которая непременно пройдет! Почему бы не связать его по рукам и ногам? – На это требовалось время, которого у меня не было. Я заявил, что намерен появиться в суде завтра утром. – Завтра? – Я вытаращил глаза. – Но с чем, бога ради? – Как минимум с предложением доследовать дело. Со своими сомнениями. А если панический страх мисс Вельц не пройдет, может быть, с чем-нибудь посерьезнее, хотя я об этом не знал, разговаривая с мистером Унгером. Я оценил его решение. – Угу, завтра вам предстоит трудный денек. Скоро стемнеет, приближается время обеда, а потом пора будет ложиться спать. Ваше решение явиться завтра в суд дает вам возможность вернуться домой. Ладно, я привезу вас туда к пяти часам. Я повернулся, намереваясь включить зажигание, но меня остановил голос Вулфа: – Нет, домой мы не поедем. Зная Кремера, можно не сомневаться, что он оставит возле нашего дома дежурного на всю ночь, возможно, даже с ордером на арест. Я не хочу рисковать. Я подумал было об отеле, но и это небезопасно, а теперь, когда мисс Вельц высказала желание повидаться со мной, это вообще исключается. Скажи, квартира Сола отсюда далеко? – Недалеко, но у него всего одна кровать. А вот у Лили Роуэн сколько угодно свободной площади, она будет рада нас приютить, особенно вас. Вы помните прошлый раз, когда она облила вас французскими духами? – Помню, – весьма холодно произнес он. – Мы как-нибудь переночуем у Сола. Кроме того, он может понадобиться. У меня будут для него поручения. Сначала, разумеется, нужно ему позвонить. Трогай. В город. Он ухватился за висящую сбоку кожаную петлю. Я включил мотор. Глава 4 На протяжении куда большего числа лет, чем у меня пальцев на руках, инспектор Кремер мечтал запереть Вулфа под замок хотя бы на одну ночь. И в этот день он был, как никогда, близок к своей заветной цели. Возможно, ему это и удалось бы, если бы я не потратил дополнительную монетку в автомате. Позвонив сначала Солу Пензеру, затем Фрицу из аптеки в Вашингтон-Хайтсе, я решил на всякий случай поболтать с Лоном Коэном из «Газетт». Услышав мой голос, он воскликнул: – Ну-ну! Звонишь из камеры? – Нет, но, если бы я сказал, где сейчас нахожусь, ты превратился бы в моего соучастника. Так наше отсутствие было замечено? – Конечно! В городе начались беспорядки. Ревущая толпа разнесла зал суда. Мы поместили в газете очень хороший портрет Ниро Вулфа, но нам необходим твой новый снимок. Не мог бы ты заехать в студию минут на пять? – Безусловно. С радостью. Но я звоню, чтобы отрегулировать пари. Имеется ли ордер на наше задержание? – Ты не ошибся, имеется. После ланча судья Корбетт подписал его первым делом. Послушай, Арчи, давай я пришлю к тебе человека… Я сказал ему, что премного обязан, и повесил трубку. Так вот, если бы я не потратил третьей монетки и не справился, есть ли ордер на наш арест, мы бы не приняли специальных мер предосторожности, подъезжая к дому Сола на Восточной Тридцать восьмой улице, и угодили бы прямиком в объятия сержанта Пэрли Стеббинса. Тогда вопрос о том, где провести эту ночь, больше нас не волновал бы. Было уже почти восемь часов вечера. Мы с Вулфом без особого труда расправились с тремя порциями блюда, называемого «чили корн карне», в небольшом заведении на Сто семидесятой улице, где некий Дикси прекрасно знает, какое следует выбрать мясо и сколько добавить перца, лаврового листа и других специй. Я не менее пяти раз звонил по телефону, разыскивая Джимми Донована, защитника Леонарда Эша. Я мог бы попросить передать адвокату, что Ниро Вулф хочет сообщить ему кое-что важное, и оставить номер телефона, по которому с ним можно было бы связаться. Но это было бы неразумно, поскольку любой адвокат – слуга закона, а Джимми было известно об ордере на арест Ниро Вулфа, не говоря уже обо мне. В общем, я так до него и не дозвонился, и мы с трудом начали пробираться по забитой транспортом Восточной Тридцать восьмой улице. Хмурая физиономия Ниро Вулфа, которую я видел в зеркале заднего вида, не способствовала улучшению моего настроения. Моя программа была такова: высадить его у дома Сола между Лексингтон-авеню и Третьей авеню, найти место для парковки машины, после чего уже пешком добраться до дома Пензера. Но в тот самый момент, когда я вывернул из-за угла и намеревался нажать на тормоза, заметил знакомую широкоплечую фигуру, маячившую в переулке, и, естественно, прибавил скорости. К счастью, в потоке машин появился просвет, у Третьей авеню зажегся зеленый, так что я живенько проскочил перекресток, нашел местечко, где можно было остановиться, не устраивая пробки, и повернулся к Вулфу: – Я проехал дальше, потому что принял другое решение. Мне внезапно расхотелось ехать к Солу. Вулф не был настроен шутить. – Что еще за вздор? Ты решил…