то утро, словно оставляя картину. - Она была неосторожна, - пробормотала Жизель. – Шрамы… Не двигайтесь, Катарина, - она касалась её мягко, и слёзы текли по щекам молодой королевы. Натали никогда не делала настойку столь сильной. Не она её делала. Женевьева. - Когда она увидит, что сделала, как они поднялись, она уничтожит сестру. Катарина улыбнулась. Хотелось бы видеть! Но нет. Натали будет недовольна, увидев следы. Но все ответы Женевьевы будут молчаливыми. Она дышала, пока Жизель нежно лила воду на плечи. Горничная наливала в ванну ромашку, чтобы уменьшить отёки, но всё равно пройдут дни, пока Катарина сможет одеваться, не опасаясь волдырей. - Наклонись вперёд, Катари. Она наклонилась и вновь расплакалась. Через открытую дверь своей ванной она видела спальню, туалетный столик и пустую клетку Возлюбленной. Её маленькая змея испугалась, упала во время Черноты. Сползла с запястья Катарины и пропала. Вероятно, она мертва или потерялась навеки в холодных стенах Грэйвисдрейк. Отравление крапивой не было наказанием. Натали спокойно заверила её, что воспользовалась бы им всё равно. Но Катарина лучше знала. Цена за провал Арронов, даже королеве надо платить. Может быть и хуже. Зная Женевьеву, она могла использоваться паучьим ядом, и от некроза навеки остались бы шрамы. - Как она может так поступать? – спросила Жизель, прикладывая тёплую ткань к шее Катари. - Ты знаешь, - сказала Катарина. – Она пытается сделать меня сильной. Спасти мне жизнь. Комнаты и залы в замке были удивительно тихи. Наконец- то, после стольких гостей прошлых дней, дом был тих, и Натали могла отдохнуть в одиночестве, с комфортом, в кожаном кресле. Но кто-то постучал. Когда дворецкий вошёл с пустыми руками, она помрачнела. - Я надеялась на чашку мангрового чая. - Да, госпожа. И чашку для вашего гостя? Она повернулась, чтобы увидеть фигуру в зале, раздражённо кивнула, и гость вошёл. - Тридцать лет, и мой дворецкий не знает, что я не желаю гостей, - сказала Натали, встав. - Мне было интересно, куда все ушли. Даже слуги как призраки. - Я их всех отправила, - она так устала от самодовольных и обвиняющих лиц! – Как ты, Пьетр? Её племянник поцеловал её в щёку. Она столько лет не видела его, единственного сына Кристофа. Он был ребёнком, когда брат ушёл из совета в пользу светской жизни. Но у него больше не было детей, а этот столь красив… - Всё хорошо, тётя. - Чем обязана? Думала, ты дома, вернулся с моим братом и Марго. Он нахмурился, услышав имя мачехи. Натали не винила. Первая жена Кристофа была выше. Она не тянула его в храм. - Ага, - кивнул Пьетр. – Надеюсь, расскажешь мне, и я туда не вернусь. Он прошёл мимо неё, не дожидаясь приглашения, налил себе в рюмку испорченное бренди. Когда он увидел её ошеломлённое выражение, то проронил? - Я сожалею. Не хочешь? Но ты просила чай… Натали скрестила руки на груди. Теперь она поняла, почему любила Пьетра больше всех остальных. Единственный с голубыми глазами и высокими скулами… И такой же нерв.