– Именно поэтому ты единственная из всех нас на этом корабле, кто, возможно, переживет сегодняшнюю ночь. 57 Никогда в жизни Ханна не стояла еще перед такой дилеммой. Следует ли ей уступить Сигрун и спастись, пожертвовав при этом Эллой и Маргрет, или же рискнуть собственной жизнью и попытаться остановить Сигрун? Она посмотрела на лежащий на бедре Сигрун пистолет, накрытый угрожающе-спокойной ладонью. Все было против нее: никакого оружия, сломанная рука, врожденный страх причинить смертельный вред кому-нибудь другому. Сигрун, напротив, уже доказала, что может без колебаний лишить жизни всякого, и, хотя Ханна была ей нужна, чтобы поведать ее историю, сама Ханна вовсе не была убеждена, что Сигрун пощадит ее, если возникнет критическая ситуация. Следовательно, нужно постараться избежать критической ситуации. Пока она сможет контролировать положение, никто не умрет. А за это время, глядишь, и помощь подоспеет, быть может, прямо сейчас за ними уже вылетел вертолет? – Я готова тебе помочь. Ханна слегка наклонилась к Сигрун – не угрожая, а для создания доверительной атмосферы. Неизвестно, насколько это подействовало, но, во всяком случае, Сигрун взглянула на нее с некоторым интересом. – Значит, ты расскажешь мою историю? Ханна кивнула. – То, что сделал Эгир, непростительно. Но одно дело – изнасилование, беременность, отрицание своей вины… Все то, что привело тебя и Эллу к бесчисленным страданиям. И совсем другое дело – то, что он не сделал. Он мог бы сознаться в своем деянии, принять на себя всю горечь позора и облегчить ваши муки. И я согласна с тобой: то, что он с вами сделал, должно иметь для него последствия. Однако если подумать, то ты уже осуществила свою месть. Тор мертв, и я собираюсь поведать миру обо всем. Не требуется больше никаких трагических усилий, нет причины лишать жизни еще двух невинных людей, не нужно убивать себя. Губы Сигрун тронула легкая улыбка, моментально исчезнувшая, как блуждающее по небу облако. – Ну, по мне-то никто не заплачет. – А Элла? Да и я – ведь теперь твоя судьба мне известна. – Жизнь Эллы кончится здесь. Я знаю, что причинила ей боль, поэтому будет лучше, если я прекращу ее страдания. – Ты не вправе выбирать за нее. Кто сказал, что она не сможет прожить еще много счастливых лет? Сигрун сидела, отрешенно разглядывая пистолет. У нее был вид принявшего решение человека. Ханна почувствовала, как капелька пота скатилась по лбу и сползла за ухо. Сколько у нее еще времени, прежде чем начнется заключительная кровавая бойня? Кто знает, быть может, если бы она видела чуть больше детективных сериалов либо прочла больше книг Йорна, она бы смогла убедить преступницу не убивать? Она привыкла наблюдать за людьми и представлять себе, какие тайны и желания они скрывают, но говорить с ними об этом почти совсем не умела. Тайны и желания Сигрун ей были теперь понятны. Взывать к здравому смыслу теперь казалось совершенно невозможно, но Ханна все же сделала последнюю попытку. – Маргрет. Для ее смерти нет никаких причин. Она ведь ничего не сделала. – Вот именно – ничего. Взгляд Сигрун потемнел. – Маргрет много лет знала историю Эллы, однако скрывала все так же, как и прочие. – А может, Элла сама не хотела, чтобы все это вышло наружу? Если хочешь знать мое мнение, то, похоже, Элла сумела создать себе неплохую жизнь, несмотря на все причиненное ей зло. Может быть, для нее это стало своего рода способом выжить? Ханна вспомнила энергичную и веселую Эллу, встретившую ее на своем живописном джипе. Как взволнована она была, впуская незнакомку в свою жизнь. Ханна ощутила жгучий укол совести за то, что с самого начала не была более приветливой со своей хозяйкой. Вероятно, даже после всего того зла, что выпало на ее долю, Элла твердо решила жить хорошо, и если она смогла справиться с этим тогда, то сможет подняться и справиться сейчас. Жизни Эллы, Маргрет и, если уж на то пошло, ее собственная просто не могут закончиться здесь. Ханна снова прислушалась к свисту ветра, однако не услышала шума приближающегося вертолета, не видно было и фонарей других лодок. Шансы на то, что Йорн и прочие люди из деревни каким-то образом сообразят, что они находятся на судне в открытом море, были равны нулю. Если четырем женщинам и предстоит выжить, то сейчас это зависит только от нее. – Я понимаю, ты считаешь свою жизнь лишенной всякого смысла. Наверняка ты думаешь, что жить тебе незачем, а события последних недель еще глубже затянули тебя в ту мрачную дыру, где ты родилась и откуда никогда не могла выбраться. Однако это не так. Всегда можно себя изменить, всегда можно впустить в свою жизнь новую надежду. Я знаю это по себе. Сигрун посмотрела на нее. – А ты сама-то когда-нибудь пробовала вырваться из нищеты и убогости и продолжить жизнь после того, как убила кого-то или причинила кому-то смертельные ранения? На это Ханне нечего было возразить. Разве можно было сравнивать плохие продажи книг, всепожирающую зависть и выбранное по собственной воле горькое одиночество с отчаянным положением Сигрун? Однако в самом осознании Сигрун всей этой ситуации было нечто такое, что убеждало Ханну: за жизнь Сигрун тоже стоит бороться. – Я признаю, тюрьмы тебе не избежать. И до последнего вздоха жизни Тора и Гисли будут оставаться на твоей совести. Но ведь вовсе не обязательно, чтобы на этом все закончилось. Подумай, если ты будешь жива, то сама сможешь рассказать свою историю. Я охотно помогу тебе в этом. Но разве не лучше будет иметь возможность контролировать то, что о тебе потом скажут? Вспомни обо всех убийцах, которые с течением времени стали всемирными звездами. Ты выслушаешь приговор, возможно напишешь в тюрьме книгу, которая будет хорошо расходиться, продашь права на экранизацию своей истории, через несколько лет за хорошее поведение поселишься под домашним арестом в собственном домике, будешь получать письма со всего мира от поклонников, которые тебе искренне симпатизируют, политики изменят законодательство по вопросу изнасилования, пока ты еще будешь в тюрьме, тебе напишет благородный и красивый мужчина… – Ты фантазируешь. Сигрун перебила ее, и Ханна вынуждена была признать, что ее собеседница права. Да что же с ней такое? Ведь она и впрямь уже придумала целый романтический рассказ о последующей жизни Сигрун как осужденной убийцы. – Ладно, я действительно немного увлеклась, но прошу тебя, подумай: неужели смерть действительно лучший выход? Сигрун смотрела на перекатывающиеся темные волны, как будто действительно обдумывала слова Ханны. Однако затем, когда она повернулась к своей пленнице, пистолет уже снова был поднят, а в глазах царили пустота и безнадежность. – Придет день, и месть свершится. Быть может, не в той форме, что ты думаешь. Может, не с той стороны, с которой ты ожидаешь. Но если ты причинил зло другим, разрушил их жизнь, за этим обязательно придет расплата. Для Эгира этим стала потеря сына, как я в свое время потеряла мать. Я прекрасно понимаю, что ты пытаешься сделать, но я уже приняла решение. Теперь только следует все закончить. Сигрун взвела затвор пистолета, встала и шагнула к двери рубки, по всей видимости собираясь застрелить Эллу и Маргрет, а затем покончить с собой. Ханна вскочила и вцепилась в нее. – Остановись! Прошу тебя, не делай этого! Темным, мрачным взглядом Сигрун уставилась ей прямо в глаза. – Обещай рассказать мою историю, иначе я убью и тебя. – Если ты убьешь кого-то включая себя, я не расскажу ни слова ни о тебе, ни о твоей жизни! И тогда все тайны умрут вместе с тобой, Эллой и Маргрет. Сигрун замялась. Ханна почувствовала прилив облегчения – вот он, ключ к тому, чтобы ее остановить. Однако уже в следующее мгновение Сигрун мерзко усмехнулась. – В конечном итоге полицейское расследование выявит общую картину. А насчет остального… Не думаю, что ты сможешь промолчать, когда Эгир начнет себя выгораживать. Ты уж точно позаботишься о том, чтобы правда о его преступлении и его последствиях выплыла наружу. – Ты считаешь, что я не смогу сохранить ее при себе? Сигрун покачала головой. – Нет. Потому что в таком случае патент на этот сюжет получит твой тупоголовый коллега Йорн, а я не думаю, что ты этого захочешь. Для Ханны это стало последней каплей. Может, роль сыграло то, что было упомянуто имя Йорна, может, раздражение, что ее просчитали и ею манипулируют, может, просто страх смерти, а скорее всего, сумма всего этого. Как бы там ни было, но она ощутила прилив какой-то небывалой силы: кровь разом вскипела, а мощный выброс адреналина пробудил неизведанную до сих пор храбрость. Пора кончать это прямо сейчас! С громким ревом она бросилась на Сигрун, стремясь выбить из ее руки снятый с предохранителя пистолет. Бах! Ханна опрокинулась назад, почувствовала, как ее спина, здоровая рука и, наконец, голова ударяются об пол. По виску потекла теплая струйка. Она ощупала голову и посмотрела на пальцы – кровь. Рана от рукоятки пистолета, которой ударила ее Сигрун, похоже, была поверхностной. Ханна чувствовала себя слегка потрясенной, однако быстро встала на ноги. Сигрун ушла, не закрыв за собой дверь рубки. Черт, это может означать лишь одно – она собирается исполнить задуманную казнь! Ханна бросилась за ней с такой скоростью, которую только способно было развить ее избитое и плохо координированное тело. На темной палубе хлестал дождь и было скользко. Ханна ничего не увидела. Непонятно было, кого первым хочет ликвидировать Сигрун – Маргрет или Эллу? Поскольку Ханна не знала, где именно находится Элла (да и вообще была ли она еще на судне), Ханна поспешила к люку, открыла его и спрыгнула внутрь. Маргрет посветила на нее. – Ханна! Ханна в замешательстве огляделась по сторонам. – Ее здесь нет? – Нет, но я слышала, как несколько секунд назад кто-то пробежал к корме. – Скорей! Она хочет застрелить Эллу, а потом тебя. Ханна даже не поняла, каким образом Маргрет удалось вытащить их обеих на палубу. Тем не менее спустя несколько секунд они уже были наверху под дождем и, отчаянно скользя, бежали к корме судна, где были развешаны рыболовные сети, которые вместе с поворотными механизмами затрудняли видимость и создавали многочисленные скрытые карманы. Ханна и Маргрет в отчаянии переглянулись. Боясь кричать, чтобы не раскрывать своего присутствия, Ханна помахала Маргрет, призывая ее подойти поближе: они обязаны сделать это вдвоем. Медленно, шаг за шагом они начали последовательно обшаривать все закутки на корме. Прекрасно понимая, что представляют собой в данный момент идеальные живые мишени, они двигались вперед, выпрямившись в полный рост и отнюдь не прячась. Вдруг они услышали выстрел и чей-то крик. Не сговариваясь, они бросились в направлении звука. Ханна увидела Эллу, стоящую спиной к поручням, и целящуюся в нее Сигрун. Судя по всему, первым выстрелом она промахнулась из-за сильной качки. А может, из-за того, что стрелять в собственную мать оказалось вовсе не просто. Увидев их, Элла снова негромко вскрикнула, Сигрун обернулась и направила пистолет прямо на них. Ханна хотела было шагнуть к ней, однако внезапно ее охватил небывалый доселе приступ паники – ее будто парализовало, ноги оказались намертво прикованными к промокшей и качающейся палубе. Она закрыла глаза. Это конец. В решающий момент она не может даже пошевелиться, чтобы избежать смертельной пули. И вдруг! Услышав какой-то шум, Ханна открыла глаза и увидела, как Маргрет набросилась на Сигрун, и обе они покатились по палубе, отчаянно пытаясь вырвать друг у друга пистолет. Вслед за этим к схватке присоединилась Элла. Внезапно Ханна почувствовала, что ее подошвы отклеились от палубы, а контроль над телом вновь появился. Взревев и выставив вперед закованную в твердый гипс руку, Ханна моментально ринулась в бой. Она вовсе не собиралась использовать гипс в качестве бейсбольной биты, однако при падении ей странным образом удалось нокаутировать Сигрун. В ходе беспорядочной рукопашной на грязной палубе Маргрет удалось выхватить из рук убийцы пистолет, а Элла мертвой хваткой вцепилась в ее ноги. Издав громкий крик, Маргрет мощным броском отправила пистолет через поручни на борту судна в бушующее море, которое тут же поглотило опасный предмет, а вместе с ним и доказательства того, что нынешняя ночь едва не стоила жизни всем четверым. Ханна посмотрела на Маргрет, затем на Эллу и, наконец, на лежащую на палубе беспомощную Сигрун, которая понемногу начала приходить в себя, и по щеке ее скатилась слеза облегчения. Они выжили, и теперь все наконец-то закончилось. 58 Ханна с искренним восторгом наблюдала за тем, как умело Элла направляет рыбацкий катер в сторону берега – вот если бы она с такой же сноровкой водила и автомобиль! В каком-то ящике они обнаружили несколько старых одеял, в которые тут же завернулись, чтобы не стучать зубами от холода. Ханна взглянула на сидящую рядом с ней Маргрет, а затем перевела глаза в угол рубки на скорчившуюся под одеялом, со связанными за спиной руками Сигрун. Последняя мера, правда, была, вероятно, излишней, поскольку та впала в апатию и сидела, тупо уставившись в одну точку, даже не помышляя о бунте. Ханна снова посмотрела на Эллу. – Есть еще одна, последняя, вещь, которую я не могу понять. Ответный взгляд Эллы явно не располагал к дальнейшим расспросам, однако Ханна не унималась. – В тот вечер… Тор сел в твою машину, а у тебя в ящике оказалась его цепочка. Почему? Элла смотрела на море, на приближающиеся береговые огни; не похоже было, что она собирается отвечать. После нескольких мгновений молчания она решила попробовать снова. Поочередно глядя на Эллу и Сигрун, она попыталась уловить сходство между ними, однако так и не смогла. Действительно ли они мать и дочь? – Ты встретила его случайно, хотела подвезти домой? Элла по-прежнему не отвечала. Ханна понимала, что ей стоит оставить этот вопрос, дать возможность соответствующим инстанциям распутать последние нити и определить вину каждого, если только не окажется, что во всем виновна одна Сигрун. Но она никак не могла смириться с мыслью, что так никогда и не узнает, что именно случилось тем вечером. Даже если ценой этому будет информация, что Элла каким-то образом здесь замешана. – Мне необходимо знать, имеешь ли ты какое-то отношение к смерти Тора. Повернувшись к Ханне, Элла пронзила ее ледяным взглядом и сказала что-то по-исландски, однако не ей, а Маргрет. Маргрет серьезно кивнула и, обращаясь к Ханне, перевела: – Элла знала, что задумала Сигрун. Или, по крайней мере, подозревала. Незадолго до твоего приезда сюда Сигрун пришла к Элле и сказала, что наступил час расплаты. И месть свершится там, где ее никто не ждет, но при этом она причинит максимум боли. У Эллы сразу же возникла мысль, что в опасности может оказаться Тор. Поэтому она стала присматривать за ним. И заехала за ним в тот вечер вовсе не случайно. Он позвонил ей и был явно не в себе. При этом не стал ничего объяснять, и Элла поспешила отправиться за ним, чтобы отвезти домой. Его цепочка порвалась во время ссоры с Йонни, Тор забыл ее в машине у Эллы, а когда он умер… Да, она спрятала ее у себя. Кое-что прояснилось, но Ханна пока еще не во всем разобралась. – Если Элла в тот вечер отвезла Тора домой, то каким образом он оказался на побережье? Элла и Маргрет обменялись взглядами, Маргрет как будто просила разрешения рассказать всю историю до конца. Элла снова кивнула, и Маргрет продолжила: