Так все в данном случае и началось. Откусив большой кусок сэндвича, Кейн посмотрел на остальных присяжных, занятых тем же самым. Глянул на часы. Ждать осталось недолго, он в этом не сомневался. Вряд ли удалось бы справиться со всем этим без посторонней помощи. Хорошо иметь друга – еще одну темную душу, которого он допустил к своей миссии. И тот уже на деле доказал свою ценность. Кейну не удалось бы зайти так далеко без своего человечка в рядах противника. Глава 56 – Меня сочтут виновным, так ведь? – спросил мой подзащитный. – Мы еще не проиграли, Бобби. У нас еще есть кое-какие сюрпризы, – ответил я. – Вы невиновны, Бобби, – добавил Холтен. – И присяжные это поймут. Бобби сидел в тесной комнатке для консультаций; обед перед ним оставался нетронутым. Холтен выходил и принес несколько сэндвичей. У меня тоже не было аппетита. Кинни нанес по делу Соломона серьезный удар. Еще одного тот просто не вынесет. У Прайора оставались еще два свидетеля – спец по системам видеонаблюдения, который проводил экспертизу работающей от датчика движения камеры на доме Бобби, и репортер Пол Бенеттио. Благодаря Харпер видеоспеца у меня было чем прижать, а репортер не сообщил на предварительном следствии ничего такого, что стоило бы моего беспокойства. Просто сказал, что Бобби и Ариэлла не особо ладили друг с другом. С семейными парами такое частенько случается. Из этого вовсе не следовало, что он убил ее. Я уже переговорил с агентом, которого привела с собой Харпер. С тем коротышкой в сером костюме. Он оказался специалистом по цифровым коммуникациям, работающим на ФБР, и таким же аккуратным человеком, как его костюм. Молодым, но чертовски квалифицированным. Харпер представила его – Энджел Торрес. Он рассказал мне о том, что именно ему удалось обнаружить в ходе сегодняшнего посещения дома Бобби. Не бомба, конечно, способная вдребезги разнести позицию обвинения, но чертовски полезная инфа. – А тот коп, поставленный следить за домом, видел, как вы, ребята, там копаетесь? – спросил я. – Нет, – ответила Харпер. – Он – фанат «Никс». Так что я отвлекла его разговором в гостиной. Его особо не волновало, чем мы занимаемся. Его больше заботил итоговый счет. Торрес махнул фэбээровской ксивой, и коп успокоился. – Да и по-любому это не заняло много времени. Через пять минут мы уже ушли, – добавил Торрес. – Отлично, – сказал я. Доев свои сэндвичи, Холтен, Торрес и Харпер встали из-за стола. Я же довольствовался болеутоляющими таблетками, которые запил газировкой. В комнату зашла Дилейни со стопкой папок в руках. – Ну и что там присяжные? – поинтересовалась она. Бобби посмотрел на меня, явно ожидая ободряющего ответа. – Показания насчет ДНК нанесли нам некоторый урон, но мы были к этому готовы. Может, мне удастся сократить ущерб. Подождем, посмотрим. Задержитесь здесь, Бобби. Мы еще не закончили, – сказал я. – Ты еще не рассказывала Эдди про присяжных? – спросила Дилейни у Харпер. – Как раз собиралась, – отозвалась та. – Выйдя из дома Бобби, мы с Торресом поехали обратно в Бюро, и я пробежалась по стопке статей, которые наши агенты нарыли в местных газетных архивах. И нашла два материала. Первый – наиболее любопытный. Даму, о которой там идет речь, застрелили в ходе вооруженного ограбления. И она была в числе присяжных на суде над Пеной. Харпер показала мне статью на экране мобильника. Этой даме, некоей Розанне Вахбах, было чуть за шестьдесят. Работала она продавщицей в комиссионке в Чапел-Хилл, штат Северная Каролина. Какой-то герой выпалил ей из обоих стволов двустволки прямо в лицо. Из товаров грабители практически ничего не взяли, обчистили лишь кассовый аппарат и копилку для пожертвований. По прикидкам владельца магазина, взяли сущую ерунду – чуть больше ста долларов. В статье говорилось о потерянной жизни и жестокости убийц, и все ради чего? Ради сотни долларов с мелочью? – Можешь сказать, что тут не так? – спросила Харпер. – Глянь-ка на фотку. На фото в статье был общий вид закрытого магазина с улицы. Поперек двери – полицейская лента с надписью «Место преступления». Я сразу понял, что имела в виду Харпер. Прямо рядом с комиссионкой, справа, располагался «Севен-илевен»[30]. Слева – магазинчик по продаже алкоголя. А сразу за ним – зданьице местного банка. – Это было не ограбление, – сказал я. – Это была ликвидация. – Я и сама так подумала. В комиссионках обычно денег кот наплакал. Красть там нечего, да и покупать тоже. Если б я решила ограбить магазин, то полезла бы в круглосуточный. Продавец винного наверняка вооружен, в банке хорошая охрана, а вот в «ночнике» вряд ли. Скорее всего, разве что бейсбольная бита под прилавком. Продавец там вряд ли станет изображать из себя героя. Кто пойдет на такой риск из-за столь мизерной суммы? Хотя наличных там полно. Гораздо больше, чем в какой-то зачуханной комиссионке. – А про что вторая статья? – спросил я. – Я ее с собой не взяла. Это объявление из «Уилмингтон стандард». После того как Пита Тимсона осудили за убийство Дерека Касса, бесследно пропал один из присяжных. Родственников у него не было, но была работа. И он так и не объявился там после суда, и его работодатель заволновался. Связался с полицией и даже дал объявление о розыске в газету. После того как тот малый вышел из совещательной комнаты, больше его никто не видел. Боль в ребрах начала понемногу стихать. Ее сменили чувство пустоты в животе и жжение в горле. Версия Дилейни касательно Долларового Билла всю дорогу была верной. Только вот видели мы лишь половину всего. Я съехал на стуле пониже, прикрыл глаза и погладил шишку на голове. Мне сейчас требовалась боль. Впервые за все время этого судебного разбирательства я ощутил страх. Долларовый Билл оказался гораздо более изощренным типом, чем мы предполагали. – Мы не там искали, – сказал я. – Все, кого он подставил, были в итоге осуждены. Все до единого. Ход суда всегда можно повернуть в другую сторону. Даже с криминалистическими уликами. Откуда у него была убежденность, что обвиняемого обязательно осудят? Просто подбросить улики для этого парня явно недостаточно. Долларовый Билл не наблюдал за этими процессами, надежно укрытый людской толпой. Он был в числе присяжных. Как сказал бы Гарри, у нас подставной. – Что?! – чуть ли не хором воскликнули Харпер и Дилейни. Бобби с Холтеном переглянулись, раскрыв рты. – Он каким-то образом ухитрился пробраться в жюри. Тот присяжный по делу об убийстве Дерека Касса… По-моему, он не появился на работе после суда, поскольку был уже мертв. Причем задолго до того. По крайней мере за неделю до начала процесса. Билл занял его место. И это он переехал Бренду Ковальски на улице, каким-то образом задушил Мануэля Ортегу и застрелил пожилую присяжную по делу Пены. Он избавился от них, поскольку они собирались проголосовать по-своему. – Он убивает кандидатов до отбора присяжных и крадет их личные данные. Это единственный способ. Вот почему тот присяжный сразу после суда бесследно исчез, – холодно произнесла Дилейни. Осознание словно ледяным ветром овеяло ее лицо. – А откуда ему знать, кто именно окажется в числе кандидатов в присяжные? – спросила Харпер. – Может, он взламывает сервер суда? Или компьютеры кого-то из адвокатов? Или окружного прокурора, или как-то пролезает в секретариат? – предположил Холтен. – Это полная дурь, – произнесла Харпер. – Нет, это Билл, – возразила Дилейни. – Я уже говорила вам обоим: у этого типа очень высокий уровень интеллектуального развития. Может, самый высокий, с каким мы до сих пор сталкивались. Нам нужно получить списки присяжных по каждому из этих дел. Можно будет пробить их удостоверения личности по УАТ, паспортному контролю – да по всем, блин, базам данных, которые у нас только есть! Вряд ли он способен так уж кардинально менять внешность. Начнем с того присяжного, который пропал после суда по делу Касса. Мы вычислим этого типа. Я дам показания, Эдди. Сделаю все, что нужно, – заверила меня Дилейни. Мы обсудили дальнейшую стратегию. На сей раз мы будем наблюдать за присяжными. Но был и некоторый риск. – Бобби, если все пройдет хорошо, то нам удастся отправить дело на пересмотр. Вот какова на данный момент наша цель. А значит, все приостановится. Дилейни может понаблюдать за присяжными, последить за ними, пока мы не сумеем определить, кто из них убийца. Мы должны остановить этот судебный процесс. Я не допущу, чтобы все оказалось в руках жюри. Только не тогда, когда среди присяжных сидит убийца. Но вам следует знать, что я могу и не добиться успеха. Пока это всего лишь версия. У нас нет никаких доказательств. Если судья откажется отправить дело на пересмотр, не исключено, что Прайор обернет это против нас. – Что вы имеете в виду? – спросил Бобби. – Если мы выступим с заявлением, что в жюри сидит серийный убийца и что на данный момент мы не знаем, кто это конкретно, то все до одного присяжные воспримут это так, будто мы обвиняем их в совершении этого преступления. Они примут это на личный счет. А значит, наверняка объявят вас виновным. Если мы попробуем, и ничего у нас не выйдет и мы не прищучим этого типа, вы можете оказаться за решеткой до скончания своих дней. Мне нравился Бобби. При всех своих деньгах и славе он вообще-то не слишком отличался от того паренька с фермы, который уехал из дома с отцовскими сбережениями в кармане. Конечно, у него были свои проблемы. Как и у любого из нас. Но он не приезжал в суд на «Бентли». Вокруг него не вилось двенадцать лакеев, круглые сутки повторяющих ему, какой он прекрасный и замечательный. Еще в раннем возрасте он уже хорошо знал, чем хочет заниматься в жизни. Ему повезло, что он оказался хорош в выбранном деле и сумел воплотить свою мечту в жизнь, но теперь Бобби был просто молодым человеком, горюющим по ушедшей любви. И никакие деньги и слава не могли этого хоть как-то изменить. – Этот человек убил Ариэллу и Карла. И всех этих других людей. Я хочу, чтобы вы поймали его. Делайте все, что сочтете нужным. Меня это не волнует. Я знаю, что вы обязательно прищучите его, – сказал Бобби. – Должен быть и какой-то другой способ, – вмешался Холтен. Мне тоже не хотелось подвергать Бобби риску. Но в тот момент какой-то иной план не приходил мне в голову. Я знал, что что-то упускаю из виду. Этот образец ДНК беспокоил меня с самого начала. Да как, блин, ДНК мертвеца могла попасть на ту долларовую банкноту? Это уже из области фантастики… Как только эта мысль промелькнула у меня в мозгу, я понял, каким именно образом ДНК Пены могла оказаться на купюре во рту у Карла. Быстро накидав список того, что надо проверить, я передал листок Дилейни. Долларовый Билл был очень хитер и предусмотрителен. Но все допускают ошибки. Глава 57 Переплетя пальцы на животе и размеренно дыша, Кейн устроился поудобней и приготовился смотреть, как Прайор заберет дело в собственные руки. Во время обеденного перерыва присяжные негромко переговаривались между собой – то тут, то там слышались шепотки. Если б им пришлось проголосовать прямо сейчас, то две трети из них были бы за обвинительный вердикт. Он предположил, что остальные пока не пришли к окончательному мнению, но большинство все же склонялось к виновности подсудимого. Кейну приходилось сталкиваться и с худшими ситуациями в совещательной комнате. После перерыва Прайор вызвал своего очередного свидетеля – технаря по фамилии Уильямс, который занимался экспертизой охранной видеосистемы во владениях Соломона. Тот показал, что демонтировал и забрал систему с собой для изучения и обнаружил запись, имеющую отношение к делу. Большой экран в зале суда опять осветился, и на нем появилось черно-белое изображение улицы, снятое камерой над входом в дом Соломона. Временна́я отметка в левом нижнем углу показывала 21:01, когда экран заполнила фигура в низко надвинутом на лоб капюшоне. Загримироваться под Бобби у Кейна не вышло. На экране промелькнул лишь подбородок мужчины, когда тот поднял руку, которая замерла в этом положении. – Что делает этот человек на экране? – спросил Прайор, который поставил запись на паузу. – Должно быть, вставляет ключ в замок. По моему мнению, очень на то похоже, – ответил Уильямс. Запись пошла дальше. Фигура в капюшоне, низко склонив голову, смотрела на экранчик «Айпода», от которого к капюшону тянулся длинный белый проводок – к наушникам. Дверь открылась, и из-за нее хлынул свет. Фигура шагнула внутрь, и на этом запись оборвалась. – Как работает данная система наблюдения, офицер Уильямс? – спросил Прайор. – Она активируется датчиком движения. Камера автоматически включается, получив сигнал от датчика. Я проверил этот датчик в лаборатории и могу подтвердить, что он полностью исправен, как вы можете здесь видеть. Радиус его действия – десять футов. Любое движение в этих пределах включает камеру. – Подсудимый по этому делу утверждает, что вернулся домой около полуночи. И что в девять вечера никак не мог повстречаться со своим соседом. Как вы можете прокомментировать данное утверждение? – Это совершенно исключено. Он попал на камеру в двадцать один ноль одну. Все выглядит так, что именно Роберт Соломон вошел в свой дом через переднюю дверь, воспользовавшись ключом. Я проверил систему, и записи после этой отсутствуют.