Прайор сел на свое место, и Кейн увидел, как из-за своего стола поднимается Флинн. И прежде чем адвокат успел хоть что-то произнести, как Кейна отвлекли. Он бросил взгляд влево, в сторону источника шума. Двери зала были открыты, и в них только что вошли два детектива. Одним из них был Майк Андерсон, все еще с гипсом на руке. Второй, постарше, с седыми зализанными назад волосами, был, судя по всему, его напарником. Оба встали у задней стены зала. Кейн вновь перевел взгляд на Флинна и подумал о своих ножах. Представил себе адвоката, связанного в каком-нибудь тихом местечке далеко отсюда. Там, где можно позволить Флинну орать во всю глотку. Представил, как выбирает нож. Дает Флинну посмотреть на это. А потом медленно подходит к связанному адвокату. Кейн умел резать так, что это могло показаться вечностью. Медленно вонзать нож в трепещущую плоть было для него истинным наслаждением… Он встряхнул головой, постаравшись избавиться от этих фантазий. Его работа здесь еще не закончена. Осталось совсем немного. Флинн подошел к Прайору и вручил ему какой-то переплетенный документ. Обвинитель быстро пролистал его. Даже с трибуны для присяжных Кейн отчетливо услышал его слова. – Как вы это раздобыли? – спросил Прайор. – С разрешения представителя нью-йоркской полиции. Торреса никто не остановил. А он – федеральный агент, и у него имелись на то достаточные основания. Так что если не возникло возражений, то ордер не требовался, – сказал Флинн. Кейн прислушался, что же ответит Прайор, но ничего не разобрал. Оба советника подошли к судье и стали о чем-то спорить. Через пару минут судья Форд объявил: – Юридически это допустимо. Если со стороны нью-йоркского управления полиции, предоставившего доступ, не последовало возражений, тогда я это разрешаю. Глава 58 Я уже чуть ли не жалел копа, приставленного к дому Соломона. Если б он знал, что ФБР решило провести собственную экспертизу, то наверняка стал бы возражать. И мог вообще арестовать Харпер и Торреса. Но он-то ничего не просек. Так что никаких возражений, никаких проблем. Гарри согласился приобщить мой отчет к числу улик по делу. Блин, как же я в этом нуждался! Равно как и Бобби. Если мне не удастся отправить дело на пересмотр, то требовалось, чтоб хотя бы кто-то из присяжных проголосовал за нас. Я взял копию отчета в руки. Словно цепляясь за спасательный плот. – Офицер Уильямс, вам ведь не удалось разглядеть лицо Роберта Соломона на этом видео, насколько я понимаю? – Полностью – нет. Частично видны его очки, часть рта и подбородка. Бо́льшую часть лица скрывает поднятый капюшон. Но я могу сказать, что это он, – ответил Уильямс. Закончив прямой допрос, Прайор отмотал запись назад и поставил на паузу в том месте, где фигура в капюшоне стоит перед дверью. – Человек на данном видео держит в руках какое-то электронное устройство. Можете сказать, какое именно? – спросил я. – Похоже на «Айпод», – сказал Уильямс. – Вас не затруднит напомнить присяжным, в какое время записалось это видео? – Сразу после двадцати ноль-ноль в вечер убийства. Я вызвал на экран один из полицейских снимков с места преступления – общий вид прихожей. Впереди – начало лестничного пролета, слева столик с телефоном, вай-фай-роутером и вазой. Я передал Уильямсу подготовленный Торресом отчет и перешел к сути. – Офицер, отчет, который лежит сейчас прямо перед вами, подготовлен сегодня специальным агентом ФБР Торресом. Это результаты криминалистической экспертизы интернет-роутера, который вы видите на данной фотографии. Роутер вы исследовали? – Нет, не исследовал. – Агенту Торресу удалось извлечь из памяти этого роутера историю использования его интерфейса. Вы можете найти отметку о прерванном соединении на четвертой странице. Взгляните, пожалуйста, – сказал я. Уильямс перевернул несколько страниц и стал читать. Я дал ему тридцать секунд. Закончив чтение, он остался сидеть с пустым выражением лица. – Мой подзащитный сообщил полиции, что вернулся домой около полуночи. Посмотрите на строчку примерно на середине четвертой страницы – под номером восемнадцать. Пожалуйста, зачитайте ее. – Тут написано «ноль-ноль ноль-три, соединение с “Айподом” Бобби», – произнес Уильямс. – А теперь взгляните на предыдущий пункт журнала за тот же вечер, под номером семнадцать. – Тут написано, что устройство отсоединено – имя пользователя не авторизированно, двадцать один ноль две. Я схватил пульт от экрана и переключил его на изображение фигуры в капюшоне перед входной дверью. – Разумно ли предположить, офицер, что устройство, которое мы сейчас видим на экране, пыталось соединиться с роутером в доме моего подзащитного? – Точно сказать не могу, – сказал он. – Ну конечно же не можете. Но было бы странным совпадением, если б это было какое-то другое устройство, справедливо? Уильямс, натужно сглотнув, ответил: – Справедливо. – Поскольку тот, кто оделся так, чтобы походить на Бобби Соломона, наверняка и знал, что Бобби повсюду таскает с собой «Айпод». А заодно это и хорошее оправдание, чтобы скрыть лицо от камеры, не так ли? – Не знаю. Наверное, такое не исключено, – отозвался Уильямс. – И впрямь не исключено. И если данная личность все-таки сумела проникнуть в дом, то она могла попросту отключить питание камеры, согласны? В таком случае та не активировалась бы и не засняла того, кто следующим подошел к дому, – сказал я. – Этот человек мог так поступить, но у меня нет свидетельств тому, что все так и было, – ответил Уильямс. – В самом деле? Он примолк, задумался. Наконец произнес: – В самом деле. – Ладно. Итак, офицер Уильямс, я хотел бы, чтобы вы показали присяжным запись, на которой прибывшая по вызову полиция входит в дом через переднюю дверь. Уильямс лишь неразборчиво что-то буркнул, вроде как «мля». Затем признал: – Такой записи нет. Запись, на которой подсудимый входит в дом, – последняя, сделанная системой. – Но мы точно знаем, что полиция побывала на месте преступления. Единственная причина, по которой запись их прибытия отсутствует, и единственная причина, по которой мой клиент не был зафиксирован системой, когда вернулся домой в полночь, это что кто-то ранее вечером выключил эту камеру – верно? Уильямс поерзал на стуле, изо всех сил пытаясь подобрать ответ и буквально завязываясь узлом. – Это не исключено. В смысле, да, такое вполне могло произойти. Я мог бы поднажать и сильнее, но не ощущал твердой почвы под ногами. На данный момент мне требовалось, чтобы присяжные по крайней мере не исключали вероятности того, что это мог быть кто-то еще. Торрес дал нам эту надежду. Черт, надо было раньше исследовать этот роутер! При повторном допросе свидетеля Прайор обошелся лишь одной фразой. – Офицер, у нас ведь нет данных о дальности действия этого роутера? – спросил он. – Э-э… нет, нету. Роутер вполне мог перехватить сигнал из проезжавшей мимо машины, – радостно ухватился за предложенную соломинку Уильямс. И на том спасибо. Поправив галстук, Прайор уселся на свое место. – Лишь один момент, возникший из сказанного, – произнес я, вопросительно глянув на Гарри. – Один вопрос, мистер Флинн, и не более, – ответил он. Я нажал кнопку воспроизведения на пульте, и мы еще раз просмотрели сорокапятисекундную запись. Остановив ее, я увидел, что Уильямс уже догадался, о чем я собираюсь спросить, но не мог придумать, что бы такого сказать. – Офицер, просто подтвердите для протокола, что на записи хорошо видна и часть улицы, на которой нет ни проезжающих автомобилей, ни пешеходов. – Подтверждаю, – со вздохом произнес Уильямс. На этом я с этим парнем закончил. Глава 59 Поерзав на скамье, Кейн впервые почувствовал себя неуютно. Он молча ругал себя, что не подумал про роутер. Этот адвокат оказался натуральным проклятием. Кейн уже давно привык к приливам и отливам в ходе судебного разбирательства, навидался их по полной программе. Но с чем-то подобным столкнулся впервые. Из всех адвокатов защиты, которых он видел в деле, Флинн явно был лучшим. Уж не счел ли Руди Карп Флинна равным себе? Хотя не то чтобы это имело сейчас какое-то значение… Кейн услышал, как Прайор представляет присяжным своего последнего свидетеля. В отличие от большинства прочих обвинителей, он энергично пер напролом, не сбавляя темпа. И это приносило свои плоды. На одном суде, много лет назад, Кейн был вынужден напоминать кое-кому из присяжных, о чем говорилось в показаниях, которые они слышали неделю назад. Про большинство важных улик они успели благополучно забыть. С Прайором такое полностью исключалось. Репортер выступил вперед, взял в руку Библию и произнес слова присяги. Кейн совершенно не представлял, что такого тот может поведать суду. Наверняка какую-нибудь чепуху. Но Прайор был игроком – пожалуй, не таким, как Флинн, но близко. Одним из моментов, на которые Кейн научился полагаться, были закулисные методы обвинителей. У него было чувство, что Прайор сейчас собирается разыграть козырную карту, которую на протяжении всего суда придерживал в рукаве.