– Да, вы правы, – согласился Дронго, – но я имел в виду как раз тот отрезок, когда приемную покинула и Елизавета Трофимовна. – Ничего странного. Такое часто случается. Если никого не было, она могла пройти за нужным документом и вернуться. Хотя это достаточно необычно, она могла позвонить мне, и я бы подежурил в приемной, пока ее не было. А насчет водителя и Габита вы вообще не правы. Водители никогда не поднимаются в здание, если их не вызывает сам руководитель, что случается не очень часто. Габит, хоть и числился помощником, на самом деле был телохранителем, который приставлен к вице-премьеру. И Николай Антонович вполне мог его куда-то послать. – Это я понимаю. Но разве Елизавета Трофимовна не могла послать вместо себя кого-то другого? Или дождаться, когда в референтуру вернется Рыдванова. – Конечно, могла. Кстати, Вероника очень способная и творчески мыслящая молодая женщина. Иногда дисциплина подводит, она опаздывает, но сейчас повсюду такие автомобильные пробки, а она приезжает за рулем своей «Ауди». – При ее зарплате она купила «Ауди»? – сразу уточнил Дронго. – Красивая и эффектная женщина, – оживился Захар Леонидович. – Я думаю, что у нее есть масса поклонников, которые могли сделать ей такой подарок. В этом нет ничего необычного. – Она с кем-то встречалась? – Кажется, говорили, что раньше у нее был друг, какой-то художник. Если не ошибаюсь. Но потом они расстались. – Фамилию не помните? – Конечно, нет. Я и не спрашивал. Вы можете узнать все у нее. Я думаю, она не будет этого скрывать. – К сожалению, мы ничего не сможем узнать, – вмешался полковник Савченко, – Вероника Андреевна Рыдванова вчера погибла. – Что вы говорите? – всплеснул руками Барченко. – Какой кошмар! Теперь понимаю ваш интерес к нашей сотруднице. Это такой ужас. Наверно, попала в автомобильную аварию? – Не совсем, – уклонился от ответа Савченко. – Как зовут ее подругу в референтуре? – Настя. Анастасия Тришина. Они были одногодки. Какой ужас. Такая молодая и красивая женщина. Просто ужасно. – Вы можете пригласить Тришину сюда? – попросил полковник. – Конечно. Прямо сейчас позову. – Барченко поднял трубку телефона, попросил зайти к нему Тришину. И, положив трубку, посмотрел на обоих гостей. – В жизни бывает и такое, – жалобно произнес он, – может случайно погибнуть молодая и красивая женщина, а старики продолжают жить. Гости молчали. Захар Леонидович осторожно переложил лежавшие перед ним бумаги на край стола. – Как вы считаете, в аппарате могли быть люди, которые не любили покойного Николая Антоновича? – спросил Дронго. – Не думаю, нет, не думаю. У нас здесь серьезная работа, а не парк развлечений. Личные пристрастия и симпатии не имеют значения. В дверь постучали, и Барченко крикнул, чтобы входили. В кабинет вошла молодая женщина. Это была Анастасия Тришина. Брюнетка в сером брючном костюме. Было заметно, как она волнуется. Тушь на глазах была размазана. – Что случилось? – первым осведомился Захар Леонидович. – Почему вы в таком виде, Тришина? – Вероника, – простонала молодая женщина, – она вчера… вчера ее… – Да, – быстро сказал Барченко, – она вчера погибла. Это большое несчастье. И не нужно себя распускать. – Она… ее вчера убили, – выдавила Тришина. Наступило неловкое молчание. Барченко посмотрел на обоих гостей. – Как это убили? – спросил он. – Что вы говорите? Почему убили? – Вчера ее убили, – заплакала Тришина, усаживаясь на свободный стул. Захар Леонидович как-то неожиданно всхлипнул и, выбежав из-за стола, протянул ей свой носовой платок. Она продолжала плакать. – Как это произошло? – недоуменно спросил он, оглядываясь на гостей. – Мы уточняем все факты, – пояснил Савченко, – все не так просто. – Какое несчастье. – Барченко сочувственно посмотрел на плачущую Тришину. – Успокойтесь, – попросил Савченко, обращаясь к женщине, – успокойтесь, пожалуйста. Мы сделаем все, чтобы найти возможного преступника. Тришина заплакала еще сильнее. – Вы хорошо знали Веронику? – уточнил Дронго, решив, что пора вмешаться. – Мы дружили, – всхлипнула она. – С кем она встречалась в последнее время? – Не знаю. Она меня с ним не знакомила. Говорила, что он взрослый и солидный мужчина. – Это он подарил ей автомобиль? – Да. – Вы его никогда не видели? – Нет, – она наконец подняла голову, – она никогда нас не знакомила. И не отвечала на мои вопросы. Просто говорила, что он солидный мужчина и скоро обязательно на ней женится. – А раньше она встречалась с каким-то художником? – Да, с Василием Мельниковым. Но они постоянно ссорились. – Почему ссорились? – Они ревновали друг друга. У него вечно были натурщицы и другие женщины, а она назло ему принимала ухаживания других мужчин, и он тоже злился. – Давно они расстались? – В прошлом году. Или чуть раньше. – Какой он был из себя? – уточнил Дронго. – Я вас не понимаю, – испугалась Тришина. – Я имею в виду его физическое телосложение. Высокий или низкий, мускулистый, с рахитичной фигурой, лысый или волосатый. – Нет, он был высокий и сильный. Раньше занимался боксом или еще каким-то спортом. Кажется, называется «кикбоксинг» или что-то такое. Один раз, когда они поругались, он так ударил ее, что она отлетела к машине. Потом у нее был синяк, и он всю неделю звонил и просил прощения. – А машина у нее появилась после того, как она ушла от Мельникова? – Да, конечно. Ее купил новый друг. До этого она ездила на «Киа», за которую выплачивала деньги по кредиту. – Понятно. Вы не знаете случайно, где именно жил этот художник? – Почему случайно. Мы у него были в мастерской несколько раз. Она находилась на Новоостанкинской. Дом 23 или 25. Я точно не помню. – В тот день, когда скоропостижно умер Николай Антонович Мальцев, вы позвонили в его приемную и попросили секретаря вице-премьера зайти за письмом. Которого потом никто не нашел. Куда делось это письмо? – Я не знаю… – растерялась Тришина, – меня попросила об этом Вероника. Она как раз спускалась в общий отдел. И я позвонила. Но это не такое нарушение, – добавила она, глядя на Захара Леонидовича. Тот недовольно покачал головой. – В любом случае нужно все делать строго по инструкции. – Рыдванова ничего потом вам не говорила? – спросил Савченко. – Может, спрашивала о письме? – Нет, ничего, – всхлипнула Тришина. – Спасибо. – Дронго взглянул на Савченко. – Откуда вы узнали о смерти Рыдвановой? – уточнил полковник. – Мы звонили к ней домой, а там никто не отвечал. И мобильный не отвечал. Тогда я позвонила ее соседке. У нее уже были ваши сотрудники. – Вы можете идти, – разрешил Савченко. – Оставьте себе мой платок, – посоветовал Захар Леонидович, – потом мне вернете. Когда Тришина наконец вышла из кабинета, он обратился к своим гостям: – Почему вы мне сразу не сказали? Вы думаете, что ее мог убить кто-то из нашего аппарата? – Нет, – ответил Савченко, – мы пока ничего не думаем. – У меня два последних вопроса, – вставил Дронго. – Как вы считаете, Мальцев мог принять кого-нибудь без доклада? Без предварительной записи или обращения к секретарю.