3 Очередное судебное заседание началось с тех же процедур разъяснения прав, которые мы все уже проходили. Закончив их, суд начал сам, председательствующий Ковтун О.Н. обратился к нам и прокурору: — Стороны, в суд поступило заключение повторной экспертизы. Все ознакомлены с ним? — Да. Да. Да. — разноголосо ответили я, Плотников, Сапун и Фёдоров. Последний экспертизу не читал, но я со своим коллегой успел сообщить ему самое необходимое. — Кто-либо желает что-либо заявить по поводу этого? — Да, Ваша Честь. — я встал, так как с Плотниковым мы заранее обговорили, что позицию стороны защиты по экспертизе выскажу я. — У меня есть комментарии, которые касаются прав моего клиента. — Слушаем вас, Вячеслав Иванович. — Во-первых, данное заключение эксперта свидетельствует о том, что при прямом использовании принципа презумпции невиновности («А он иным образом применяться и не может, вернее не должен, о чём суд давно забыл» — пронеслось у меня в голове и Слава Богу не вырвалось вслух) мой доверитель не мог быть признан виновным в совершении преступления. Из 87 образцов пальцев рук 64 пригодны для идентификации. Таким образом, в круг подозреваемых может быть внесено ещё 23 человека, на такое количество людей (кроме Фёдорова), указывает эксперт. Кто эти люди, нам неизвестно, но факт нахождения их в квартире убитого неоспорим. Во-вторых, если обратиться к исследовательской части заключения, то прекрасно видно, что все следы пальцев рук моего клиента обнаружены в прихожей. Нет ни одного его отпечатка пальцев, который был бы в комнате, где произошло убийство, в кухне, иных помещениях, на входных дверях. А они должны были бы быть, так как убийца, кто бы он ни был, сам покинул квартиру. Это позволяет сделать вывод (который не опровергнут) — Фёдоров в квартире Костомарова не проходил никуда дальше обозначенной прихожей. В-третьих, для установления всех обстоятельств, устранения сомнений требуется проведение ещё одной экспертизы. Общеизвестный факт — в настоящее время базы данных МВД РФ достаточно велики и следы пальцев рук, которые обнаружил эксперт, могли уже фигурировать по другим делам. Также отпечатки предоставляют государственные служащие, просто добровольцы. Считаю необходимым назначить ещё одну криминалистическую экспертизу с целью идентификации обнаруженных следов пальцев рук и установления 23 лиц, которые оставили их, либо хотя бы части из них. Проведение такой экспертизы позволит, кроме того, установить если не подозреваемых, то новых свидетелей, которые смогли бы раскрыть нам обстоятельства смерти Костомарова. — Ваша позиция понятна. Сторона защиты, кто ещё желает высказаться? — обратился Ковтун к Плотникову и Фёдорову. Оба просто подержали меня, не пожелав ничего добавлять. — Государственный обвинитель? — суд обратился к Сапуну. — Ваша честь, считаю, что доводы адвоката Талызина бессодержательны и направлены на затягивание рассмотрения настоящего дела. Указывая на то, что в квартире Костомарова были иные люди (не только его клиент), защитник забывает, что есть другие доказательства причастности Фёдорова к убийству. Эти доказательства исследованы судом и должны оцениваться в совокупности. Тот факт, что к Костомарову приходили люди, стороной обвинения не оспаривается. Но доказательств того, что кто-либо из них совершил убийство, нет. А в отношении Фёдорова есть. Обращаю внимание, что заключение эксперта не позволяет сделать вывод о том, когда эти виртуальные 23 человека побывали в квартире убитого. — Как и Фёдоров. — прокомментировал с места Плотников, на что сразу же получил замечание от председательствующего за нарушение регламента. — Ничто не препятствовало, — продолжал Сапун, — провести указанные экспертные исследования на стадии предварительного следствия. — Кроме недостоверного заключения эксперта. — вновь вмешался Плотников, за что получил новое замечание. Хотя результат от его реплики был получен, так как Сапун замолк, видимо вспомнив, КАКОЙ была экспертиза Гофмана. — Юрий Кириллович, вы желаете ещё что-либо добавить? — суд хотел выслушать всю речь прокурора. — Нет, Ваша Честь, я закончил. — Сапун с недовольным видом уселся на своё место. — В таком случае, кто ещё желает высказать по поводу заявленного адвокатом Талызиным ходатайства? — Ваша Честь, разрешите? — в ответ на утвердительный кивок я продолжил. — Сторона защиты просит рассмотреть заявленное мной ходатайство после рассмотрения остальных вопросов? — Каких именно? — Мой коллега сегодня утром представил в суд два ходатайства о допросе в качестве свидетелей Шклову О.Г. и Иванова Г.Г. Оба свидетеля не были допрошены ранее, так как о них не было никому известно, оба обладают информацией о местонахождении моего клиента во время совершения убийства. Более подробно основания для допроса данных лиц изложил адвокат Плотников в своём письменном ходатайстве. — Оно получено. — подтвердил Ковтун. — Государственный обвинитель, вы ознакомились с ходатайством стороны защиты о допросе означенных свидетелей? — Нет, Ваша Честь. — В таком случае, суд совещаясь на месте, определил: объявить перерыв на пятнадцать минут для предоставления стороне обвинения возможности ознакомиться с вновь поступившими материалами. Судьи гуськом удалились в совещательную комнату, расположенную сразу за трибуной, предварительно передав секретарю документы. Сапун вместе секретарём удалились из зала суда. — Как думаешь, удовлетворят? Допросим сегодня свидетелей? — обратился ко мне Плотников. — Не знаю, но ваше ходатайство очень подробное, приложения хороши, особенно заключения экспертов, подтверждающие отсутствие монтажа и тому подобных действий в отношении видеозаписей из торгового центра, так и фото Шкловой О.Г. — Если допросим, что дальше? — Я попрошу отложить рассмотрение ходатайства о назначении экспертизы на следующее судебное заседание. — Зачем?! — Плотников был поражён. — Затем, что мне известно, что Костина к следующему судебному заседанию найдут. Найдут и доставят. После его допроса будет всё ясно. — А экспертиза? И почему ты ничего не говорил мне о Костине? Где он? Как его нашли? — Зачем она будет нужна, если удастся добиться правды от Костина? — вопросом на вопрос ответил я, а затем продолжил. — Я Костина не находил, просто одна птичка нашептала, что его найдут. — Да? — недоверчиво посмотрел на меня Плотников, а затем с глубоким скепсисом спросил. — Полиция, что ли? Не верю. — Это ваше право. Плотников пожал плечами, погрузившись в глубокие раздумья. Когда все участники вернулись в зал судебных заседаний, он всё ещё думал. — Ваша Честь, — начал сразу прокурор, как только все формальные процедуры были закончены, — моё мнение по заявленному ходатайству следующее: допрашивать свидетелей не имеется оснований, сторона защиты имела возможность представить их как на стадии предварительного следствия, так и в суде первой инстанции. Кроме того, появление этих лиц, с моей точки зрения, свидетельствует о недостоверности сведений, которые они могут сообщить. По поводу представленных в суд DVD-R дисков с фото и видео хотелось отметить, что суд не вправе заниматься сбором доказательств, в том числе приобщать к материалам дела вещественные доказательства. Данные диски, по сути, таковыми являются. Таким образом, в удовлетворении ходатайства стороны защиты следует отказать в полном объёме. — Посовещавшись на месте, — провозгласил Ковтун после пятиминутного перешёптывания, — суд решил, ходатайство стороны защиты удовлетворить частично: допросить заявленных свидетелей, отказать в приобщении к материалам дела DVD-R дисков в связи с отсутствием у суда полномочий по сбору вещественных доказательств. К рассмотрению ходатайству стороны защиты о назначении экспертизы, суд вернётся позднее. — Чёрт, — прошептал мне на ухо Плотников, — плохо. — Нормально, — отвечал я ему, — видео и фото они всё равно просмотрели. — Сторона защиты, — вмешался в нашу беседу Ковтун, — вы готовы к допросу свидетелей. — Да, Ваша Честь, — Плотников встал со своего места, — их явка обеспечена. Прошу начать с Шкловой О.Г. — Пригласите свидетеля. — обратился председательствующий к секретарю. После того, как Шклова была приглашена в зал, суд удостоверил её личность, разъяснил все права и обязанности, сделав акцент на ответственности за дачу заведомо ложных показаний. А потом наступил час славы адвоката Плотникова Владимира Владимировича, надо сказать, он воспользовался им на все сто. В течение следующих 40 минут он подробно расспрашивал Шклову о том, как прошло празднование день рождения её дочери Насти, сколько раз она видела Фёдорова, где он находился в это время, сколько в это время было времени. Свидетельница отвечала очень подробно (излишне, через чур излишне) из-за чего суд раз десять прерывал её и делал замечания по поводу того, что ответы Шкловой уходят далеко в сторону от заданного вопроса. При даче ответов, Ольга постоянно обращалась к фотографиям, которые были у неё в руках, с их помощью она уточняла все детали, поэтому её ответы были очень конкретны. Было видно, как Владимир Владимирович упивался этим допросом. К его удовольствию в зале находилась госпожа Фёдорова, которая опоздала на суд и зашла в зал после перерыва. Результата этого допроса — мрачные и недовольные лица прокурора и судей. Лучезарная улыбка Плотникова позволяла видеть чётко этот контраст. Сапун, как и суд, практически не задавали вопросов Шкловой: они ограничились вопросами о том, говорила ли она правду и понятна ли ей ответственность за дачу заведомо ложных показаний. Затем мы перешли к допросу Григория Иванова. Начальник службы безопасности торгового центра спокойно выдержал всю процедуру подготовки к допросу, а затем был передан в руки Плотникова. На вопросы моего коллеги Иванов подробно рассказал, что он работает в должности начальника службы безопасности уже 6 лет, с момента открытия торгового центра. В его обязанности входит обеспечение безопасности здания и находящихся в нём людей. Для этого здание оборудовано системой видеонаблюдения, которая фиксирует всё как внутри здания и его помещениях, так и снаружи (в том числе и парковки). Происшествий практически не случается, но в связи с тем, что периодически возникают кражи из магазинов, конфликты между посетителями, имеется договорённость с сотрудниками полиции о сохранении всех видео хотя бы за месяц. — Сохранились ли записи за 28.06.2019 года? — задал вопрос Плотников. — Не все, далеко не все. Слишком много времени прошло. — В связи с чем вы стали интересоваться записями за указанный день? — Ко мне обратился адвокат Талызин. Его интересовал именно этот день. — действительно, чтобы у Самсонова не возникало проблем, я выдал ему адвокатский запрос. Насколько я помню, он был датирован ноябрём или декабрём 2019 года. — Он лично приходил к вам? — Нет, кто-то из его помощников. Но запрос был оформлен надлежащим образом. — Как вы поступили? — продолжал расспросы Плотников. — Я? — переспросил Иванов. — Когда мне передали запрос, я сразу же сказал, что на проверку информации потребуется время. Также я предупредил, что видеозаписей за 28.06.2019 года может и не сохраниться. Мне необходимо было их проверить. — И что? — Где-то через неделю, после просмотра данных, я обнаружил, что часть записей сохранилась на сервере: записи с нескольких камер подземной парковки и парковки около здания. Кроме того, имелись записи с камер первого этажа. Я позвонил помощнику адвоката Талызина и сообщил ему об этом. Он попросил разрешения просмотреть эти видео. — Он обнаружил на них что-то интересующее его? — Как я понял, да. После того, как он закончил, он попросил сделать копии записей с камер на уличной парковке. — Что на них было? — Автомобили, которые приезжали и уезжали. Если необходимо я могу предоставить эти видео, они у меня с собой. — Об этом позднее. Вы сами просматривали видео? — Да. Помощника адвоката заинтересовал автомобиль марки Mercedes-Benz Maybach Exelero. Я сам видел, что данный автомобиль находился на парковке с 10.24 до 11.42 и с 13.53. до 14.41. Правда, не сохранились записи, позволявшие бы определить, когда он был припаркован, и когда уехал. Предыдущие и последующие ролики не сохранились. — Помощника адвоката интересовал регистрационный номер автомобиля? — Да. Для него мы даже вырезали несколько кадров из ролика и увеличили их. Какой был номер, я не помню, но он совпадал с его данными. — Как вы поступили дальше? — По его просьбе я сохранил все записи за 28.06.2019 года, с разрешения руководства выдал ему их копии. Всё. — Ваша честь, у меня больше нет вопросов.