– Да. – Сядьте вон там, пожалуйста. Вы тоже, Гудвин. Мне нужно кое-что сказать вам всем. Я бы не удивился, если бы Вулф развернулся и ушел, поскольку поводов у него было целых три: во-первых, тон, которым говорил с ним Колвин; во-вторых, то, что его назвали частным детективом, а не «тем самым частным детективом»; и в-третьих, размер стула позади группы гостей, на который указал ему прокурор. Но после секундного колебания Вулф пошел и сел, а я занял свободный стул по соседству. Окружной прокурор встал лицом к собравшимся и прочистил горло: – Уверен, леди и джентльмены, что нет необходимости… – Уже записывать? – Это спросил человек с блокнотом. Колвин посмотрел на него и отчеканил: – Да, все! – Потом он опять повернулся к нам, поправил очки и еще раз откашлялся. – Нет необходимости говорить вам, леди и джентльмены, сколь тягостная обязанность выпала мне сегодня. Но как помощник госсекретаря Лисон на своем высоком посту всегда ставил на первое место долг дипломата и государственного деятеля, так и я, правда, в куда более скромном качестве, поступлю так же. Не сомневаюсь, что вы все понимаете это. – Никаких заверений от слушателей на этот счет он не получил, но продолжил: – Когда я прибыл сюда со своей трагической миссией два часа назад, то обнаружил, что шериф Делл и лейтенант Хопп уже здесь. Мы посоветовались и согласились, что нет смысла беспокоить вас, пока не будут проверены определенные версии, и поэтому до сих пор вам задали лишь несколько рутинных вопросов и попросили оставаться в коттедже на тот случай, если потребуется снова побеседовать с вами. В связи с этим я желаю выразить искреннюю признательность от себя лично и от имени народа штата Нью-Йорк послу Келефи. Он и его жена, а также сотрудник посольства мистер Спайрос Паппс защищены дипломатическим иммунитетом от ареста или задержания, однако они не возражали против нашей просьбы. Могу сказать, что я специально звонил в Госдепартамент для консультаций по этому вопросу. – Это было лишнее, – заверил его Келефи. – Даже дипломаты время от времени – всего лишь обычные люди. – Произношение посла ничуть не улучшилось в кризисной ситуации, но я не буду пытаться воспроизводить его. Колвин кивнул ему, отчего очки съехали на кончик носа. Подтолкнув их к переносице, окружной прокурор продолжил свою речь: – Но теперь я, как ни прискорбно, вынужден уведомить вас о том, что нам придется пойти дальше рутинных вопросов, поскольку в деле обнаружились новые обстоятельства. Нам пришлось отказаться от версии о том, что гибель секретаря Лисона наступила в результате несчастного случая. Два врача подтвердили, что на том участке местности такие повреждения черепа нельзя получить случайно. Они также сходятся в том, что покойный не мог нанести их себе сам. Следовательно, мы имеем дело с преднамеренным убийством. Поскольку мы с Вулфом сидели в заднем ряду, лиц слушателей я видеть не мог, а их затылки не отличались выразительностью. Единственным, кто шевельнулся, был Джеймс Артур Феррис. Он повернул голову, чтобы взглянуть на Салли Лисон. Первым заговорил О. В. Браган: – Я бы хотел прокомментировать ваше заявление. – Прошу вас, мистер Браган. – Когда вы прибыли сюда, я сразу сказал вам, что это, скорее всего, убийство. Я напомнил вам и патрульным, что меня в последнее время беспокоят браконьеры, и предложил немедленно направить людей для проверки версии о том, что Лисон столкнулся на реке с одним из таких браконьеров и тот напал на него. Вы это сделали? Колвин откашлялся, после чего был вынужден поправить очки. – Мы не отвергли такую возможность, мистер Браган, но позвольте мне закончить. Изучение раны на черепе с помощью лупы выявило три фрагмента древесной коры, которые не смыло водой. Это говорит о том, что удар или несколько ударов были нанесены куском древесины. Если так, то где он? Около места происшествия ничего не нашли. Вряд ли убийца унес этот предмет с собой. Скорее всего, он отбросил его, и самое первое, что приходит в голову, – это река. И мы нашли это предмет, а точнее, мы нашли деревянное полено. Вынесите его сюда, Нейт. Шериф встал рядом с прокурором и показал всем полено. Длиной оно было три фута, а может чуть больше, и толщиной с мою руку. – Его нашли, – вещал Колвин, – в реке в пятистах футах от поворота ниже по течению. Оно застряло между двумя камнями, принесенное туда водой. Это ясень. Полено находилось под водой, но еще не успело промокнуть, то есть пробыло в реке недолго. Как видите, оно отпилено с обоих концов. С одного края несколько дюймов коры сорвано, как будто полено ударилось обо что-то твердое. Потребуется микроскоп, чтобы узнать, остались ли на коре частицы тканей, не смытые водой, но, думаю, можно не сомневаться в том, что это полено и было орудием убийства. И уж позвольте мне, мистер Браган, позвольте мне сказать следующее. Если секретарь Лисон спугнул на вашей реке браконьера, то я не могу найти ни одного логичного объяснения тому, почему у браконьера оказалось в руке полено. Шериф Делл и лейтенант Хопп согласны со мной. – Вам не нужно искать объяснения, – буркнул Браган. – Лучше найдите браконьера и спросите у него. – Такая возможность существует, – допустил окружной прокурор. – Двое из людей шерифа и двое патрульных изучают ее. Но вот еще один факт. Около вашего коттеджа имеются две большие поленницы дров. В одной из них восьмифутовые бревна для вашего камина. Во второй сложены дрова покороче для меньших каминов коттеджа, и среди них десятки, сотни точно таких же ясеневых поленьев, как и то, которое только что показал вам шериф. Другой такой поленницы нет в радиусе двух миль, а то и больше. Так что поверьте мне, мистер Браган, мы были вынуждены прийти к нашему выводу, нам он не нравится, нам он абсолютно не нравится, но долг есть долг, каким бы тягостным он ни оказался. Наш вывод таков: секретаря Лисона убили поленом преднамеренно, полено это было взято из ваших дров, и сделано это было кем-то из присутствующих. Так, Нейт? – Не вижу, как может быть иначе, – провозгласил шериф. – Все верно, лейтенант? – Такой вывод удовлетворяет всем фактам и может быть взят за основу для расследования, – сказал полицейский. Браган подался вперед: – То есть по сути вы заявляете, что я или один из моих гостей убили секретаря Лисона? Вы хоть знаете, кто мои гости? – Разумеется, знаем. – Колвин поправил очки. Дальше я буду упоминать об этом только через четыре раза на пятый. – Но среди них есть двое, которые могли иметь мотив, чтобы… – Он остановился. – Нет. – И он обратился к человеку с блокнотом: – Вычеркните последнее предложение. – Хорошо. – Тот несколько раз черкнул ручкой. Колвин возобновил речь: – Я вполне осознаю серьезность ситуации, мистер Браган, но следствие должно проводиться в полном соответствии с законом и, разумеется, беспристрастно. Возможно, позднее возникнет необходимость в беседе с кем-нибудь из вас с глазу на глаз, но, думаю, лучше начать прямо сейчас и, естественно, с вас. Я спрашиваю вас для протокола: это вы ударили Лисона тем поленом или каким-либо другим предметом? – Нет. Боже праведный, нет! – Есть ли у вас основания полагать, что это сделал кто-либо из присутствующих здесь лиц? – Нет. Ничего такого. Колвин перевел взгляд. Очки упали. – Эти же два вопроса адресуются всем и каждому из вас. Вы слышали их. Пожалуйста, дайте ответ. Миссис Лисон? – Нет. – Ее голос был тих, но тверд. – На оба вопроса. – Миссис Келефи? – Минуточку, – перебил процедуру Феррис. – Задавать подобные вопросы супруге выдающегося иностранного посла абсолютно недопустимо. Меня подмывало спросить, допустимо ли задавать такие вопросы супруге невыдающегося иностранного посла, но я прикусил язык. Тем более что заговорил сам выдающийся посол: – Сейчас неподходящий момент для того, чтобы прятаться за правилами этикета. Ответь, дорогая. – Разумеется, – сказала она. Мне хотелось увидеть ее глаза. – Нет на оба вопроса. – Посол Келефи, если вы не возражаете? – Ни в коем случае. Я отвечаю нет. – Мистер Паппс? – Нет и нет. – Мистер Феррис? – Нет два раза. – Ниро Вулф? – Нет. – На оба вопроса? – Да. – Гудвин? – Меня уже спрашивали об этом. Опять нет, дважды. Колвин обвел всех взглядом справа налево. – Вас также спрашивали о том, где и когда вы в последний раз видели секретаря Лисона живым, но при нынешних обстоятельствах я бы хотел еще раз это уточнить. Посол Келефи и мистер Паппс, чьи рыболовные участки находились южнее, то есть выше по течению, в последний раз видели его на веранде, расходясь на рыбалку незадолго до восьми часов сегодняшнего утра. Миссис Лисон видела его, когда он покинул их комнату, чтобы пойти на завтрак. Миссис Келефи в последний раз видела его вчера вечером, когда она с мужем отправилась к себе в комнату спать. Мистер Феррис расстался с ним на тропе, когда мистер Феррис сошел с нее, чтобы выйти к берегу и начать облавливать свой участок, а именно участок номер три. Секретарь Лисон и мистер Браган продолжили движение по тропе, и мистер Браган в последний раз видел Лисона, когда тот свернул к реке в начале выделенного ему участка под номером четыре. Мистер Браган дошел по тропе до границы своих угодий, чтобы приступить к рыбалке на участке номер пять. Вулф и Гудвин в последний раз видели секретаря Лисона прошлым вечером в этой комнате. Вот такие данные у нас зафиксированы в соответствии с тем, что вы нам сказали. Теперь я спрашиваю каждого из вас: верны ли эти данные во всем, что касается лично вас или кого-то другого? Если нет, скажите мне. Ни звука. Колвин перевел дыхание. Очки. – Мистер Браган, я обязан задать вам вот какой вопрос. В позавчерашней газете была заметка – сообщение из Вашингтона о рыбалке в вашем коттедже. Разумеется, я с интересом прочитал ее, поскольку это мой округ. Там говорится, что основной задачей посла Келефи на его новом посту является проведение переговоров о концессиях на добычу нефти в его стране, что речь идет о колоссальных суммах и что для этой цели посол привез с собой мистера Спайроса Паппса. Из той же заметки я узнал, что помощник госсекретаря Лисон тоже будет здесь, поскольку лично знаком с послом Келефи еще с тех пор, когда работал в стране господина посла в качества сотрудника нашего посольства, а также что здесь, на берегу форелевой речки, переговоры могут достичь заключительной стадии ввиду участия двух главных претендентов на получение концессий. В заметке указывались их имена: О. В. Браган из компании «Хемисфиэр ойл» и Джеймс Артур Феррис, представляющий синдикат «Юниверсал». – И что с того? – Это была заметка в Ассошиэйтед Пресс, поэтому она обошла всю страну. В ней писалось, что между «Хемисфиэр ойл» и «Юниверсал» существует острая и беспощадная – да, там так и сказано: беспощадная – конкуренция. Я ни на что не намекаю, но вы должны понять, что неминуемо возникнут самые разные домыслы. Вы ничего не хотите сказать по этому поводу? – Нет. – Вы бы очень помогли следствию, описав хотя бы в общих чертах, на какой стадии находились переговоры. В конфиденциальной обстановке, если желаете. Также нам хотелось бы знать о взаимоотношениях всех участников, чтобы исключить это как… как фактор. – Это уже исключено. Колвин, вы превышаете свои полномочия. – Вот именно. – Феррис выступил в поддержку своего беспощадного конкурента. – Это неслыханно! Займитесь лучше поисками браконьера. – Если позволите, господа, – дипломатично вмешался посол Келефи, – я согласен с мистером Браганом и мистером Феррисом. Американцы не убивают друг друга поленьями даже ради миллионов. Я мог бы назвать ему имя американца, который избил соотечественника дубинкой ради суммы в два доллара тридцать восемь центов, но тот, конечно, не был нефтяным магнатом. – Вы не только превышаете свои полномочия, – сказал Браган прокурору, – но и слишком быстро делаете выводы. Даже если то полено было орудием убийства и взяли его из моей поленницы, даже если убийство было преднамеренным, почему обязательно совершил его один из нас? Кто угодно мог пробраться сюда через лес и стащить это полено. – Верно, – согласился Колвин, – абсолютно верно. Не вызывает сомнений пока только то, что убийство было преднамеренным и что секретарь Лисон был заранее намечен жертвой. Как я уже сказал, четыре высококвалифицированных специалиста работают над этой версией. Но законы теории вероятности призывают нас сконцентрировать внимание на этом месте и на тех, кто здесь находится. Я ни в коем случае не ограничиваю круг таких людей лишь вами и вашими гостями. Есть еще пятеро: Вулф, Гудвин и трое ваших слуг. Что касается трех последних, то их всех допросили, но мы еще не закончили с ними. Я хочу расспросить вас о них. Повара зовут Майкл Самек? – Да. Это нелепо. Майк работает у меня пятнадцать лет – в моем доме в Нью-Йорке, а зимой во Флориде. Другие… – Скажите, это русское имя? Он русский?