Никогда в моей жизни мне не приходилось переживать такую популярность, как на следующий день после обнаружения трупа: меня буквально засыпали вопросами местные кумушки. Во дворе целый день торчали любопытные. Теперь я была «Глашка городская, которая трупака нашла». Пришлось скрываться в доме. Примерно в обед кто-то постучал в окошко, и мне пришлось выглянуть из-за шторки. Крыся и Шуряйка топтались на крыльце, я хмуро кивнула им, чтобы проходили в дом и не баламутили народ. – Чего стряслось? – Мы тут это… Посовещались короче. Не могла бы ты, ну это… – Ты пока родишь, так я уже рожу, – перебила его недовольная Крыся. – Глаша, не губи. Нижайше просим, не могла бы ты нас не упоминать при ментах. – В смысле? – Ну, скажи, что труп ты одна нашла. Вот шла и нашла. А мы с Шуриком мимо шли, ты его и кликнула. А у реки нас как бы не было. – А в чем, собственно, дело? – Ну ты прикинь: начнут по допросам гонять, езди туда-сюда. Меня с работы попрут. Вчера опять эта с самогоном приезжала, грозилась. А я уши руками закрыла и громко пела, чтобы не слышать. Я и так тут на птичьих правах, а если придется все время отпрашиваться… – С тобой, к примеру, ясно. А этот чего? – Я же тебе говорил про мое последнее место работы… Там такие личности… Если следователи начнут копать, могут решить, что я очень удобный подозреваемый. Знаешь, как оно бывает? Пришлось отпустить их с миром, хотя перспектива одной объясняться с полицией не очень впечатлила. Не успела я допить чай после их ухода, как тетка заметила в окне участкового. Илья Ильич помнил меня еще маленькой, оттого я не сильно опасалась допроса с пристрастием. Засев за чай, он доложил, что найденного мною мужчину еще не опознали. – А причина смерти? Может, огрели по голове чем-то тяжелым? – Пока не ясно, – нахмурился дядька, – травма головы. Там кровищи было… Может, сам упал и ударился. Неподалеку от него яма была, кто-то копал. Червей, что ли, искали? Там все камнями уложено, глинистое место, холмик хоть и небольшой, но всякое бывает. Особенно по пьяной лавочке. У нас тут как-то один фрукт с погреба упал и две ноги сломал. Так что вскрытие покажет. Тут вот еще что… рядом с ним нашли хозяйственную сумку с книгами, лопату и небольшой железный ящик. Он же аккурат рядом с ящиком головой и лежал, скорее всего, об угол и тюкнулся. Следов никаких не отыскать теперь: дождь шел, все в грязи и глине этой изгваздались. – Наверное, очередной искатель кладов, – пробормотала я, осознав, что сумка с книгами – это мое добро. – Ага, непонятно только, зачем ему книги. Будут выяснять, к кому он приезжал. – Книги мои, – вздохнула я и рассказала ему, как впопыхах оставила сумку с принадлежностями для гадания под деревом. Какая-то мысль не давала мне покоя, но схватить ее за хвост все не выходило. Илья Ильич пожевал губами и задумался, а я все-таки спросила. – Если это… убийство? Меня еще будут вызывать? – Я тебя опрошу, все запищу – да передам в город. А что они там решат – я пока сказать не могу. Пока я записывала, как нашла труп, мысль наконец дошла в нужное место и меня словно укололи иглой в мягкое место. По крайней мере, я даже подпрыгнула на стуле, но сдержалась. Как только участковый ушел, я кинулась звонить Крысе, но потом решила, что разговор не телефонный, и под недоумевающие взгляды тетки вылетела из дома. Подружка грызла семечки за прилавком, в магазине топталась ребятня, выбиравшая мороженое. Еле дождавшись, пока они выйдут, я схватила Крысю за рукав: – Где сумка? – Какая сумка? – вытаращилась на меня Крыся. – А, твоя, черная? Ну, как же, я ее вчера вроде у порога кинула… В такой суматохе… А ты разве не забрала ее, когда домой потопала? – Надо срочно ее найти. Сумка не моя. Участковый был. Мою сумку с книгами нашли возле убитого. – Да ну… – Вот тебе и «да ну»… Пришлось объяснять, что мы ходили гадать. Участковый смотрел косо. Не хватало еще, чтобы нас приняли за помешанных. Таким раз плюнуть человека огреть лопатой. Понимаешь, о чем я? Крыся вняла моим доводам, повесила на дверь самодельную табличку «переучет» и ходко потрусила в сторону дома. Я еле поспевала за ней, сопровождаемая хороводом из трех собак разного калибра. Тропиканка занималась прополкой в глубине огорода, поэтому мы незаметно юркнули в веранду. Сумка лежала там же, где Крыся кинула ее вчера, когда мы прибежали звонить в скорую. – Ну, вот же, твоя сумка, – удовлетворенно заявила Крыся, схватив находку за черные ручки. Заглянув внутрь, Крыся как-то резко выдохнула и перевела на меня испуганный взгляд. – Только не говори, что там чьи-то отрубленные конечности, – сдавленным голосом попросила я ее, присаживаясь на табуретку. – Ой… Глашка, что же это… Там деньги лежат, упакованные! Вроде настоящие… Крыся испуганно бросила сумку под лавку, словно та была ядовитой змеей, способной в любой момент укусить ее за руку. Не веря своим ушам, я кинулась под лавку и смогла констатировать, что подружка не сошла с ума. Минуту мы пялились друг на друга, пытаясь осознать произошедшее. – Надо их пересчитать! – внезапно рявкнула Крыся, а глаза ее загорелись нехорошим блеском. Второпях мы стали вытаскивать пачки денег в разной валюте, перетянутые резинками. Я от их количества даже растерялась, но тут меня удивила Крыся: – Нам в торговом колледже рассказывали, что миллион долларов весит 10 кг, давай взвесим, хотя бы примерно узнаем. Стой на шухере, я за теткиными кухонными весами сбегаю. Метнувшись в беседку, где тетка с утра взвешивала тепличную клубнику на продажу, Крыся ловко утрамбовала пачки обратно в сумку. – Вонючее дело! Да тут тысяч триста долларов! Смотри, почти три кг! – у Крыси от волнения на лбу выступили капельки пота, я же, напротив, от ужаса похолодела. – Это же деньги этого типа. Ну, которого убили, а мы нашли. Получается, ты прихватила не мою сумку, как же так? – Так твоя тоже тяжелая была! Там же книги, да и впопыхах… И что теперь делать? Такие деньжищи я в жизни не видела. Может, они не настоящие? Мы наугад достали пару купюр из разных пачек, но валюта выглядела вполне реалистично. Меня не покидало ощущение нереальности происходящего, но мозги начали работать с катастрофической скоростью. – Надо их вернуть! Я позвоню участковому, это же совсем меняет дело. Получается, этот тип там не клад искал, а как раз наоборот. Если это его деньги, то логично, что он хотел их закопать… – Совсем нелогично. Я вот лучше бы потратила. – Все сходится, – не обращая внимания на ее бормотания, продолжила я. – Участковый говорил, возле него был жестяной рыбацкий ящик. Может, он хотел деньги упаковать в ящик, а потом зарыть? – Но кто-то застал его за этим делом и стукнул по голове? – Скорее всего. Только вот почему этот кто-то не забрал деньги? – Так, может, мы его спугнули, когда вернулись за сумкой. – Хочешь сказать, убийца был в кустах и наблюдал за нашей возней? – похолодела я. Тут Тропиканка громко окликнула Крысю, хватившись своих весов. Мы вздрогнули и вспомнили, что сидим над кучей денег. Крыся судорожно ухватилась за сумку и затолкала ее на самую верхнюю полку в старом разваленном шкафу, за ненадобностью выставленном в веранду. – Надо подумать, куда перепрятать, – деловито заявила она, а я снова вспомнила про гражданский долг. – Ты с ума сошла? Зачем прятать? Нужно срочно сообщить о сумке куда следует, пусть у них голова болит. Скажу, что ты сумку случайно взяла. Получается, этот мужик был не так прост: рыбаки нынче столько долларов с собой не возят. – Как бы не вышло так, что на нас же это дело и повесят. Ходим по лезвию ножа… Смотри: ты сразу про меня и Шурика не сказала, значит, улики утаила. А сейчас вспомнила, что сумку я взяла. Значит, ввела следствие в заблуждение. Соответственно, тебе было что скрывать. Значит, человек ты ненадежный, веры тебе нуль. – Вообще-то, я ради вас старалась, – опешила я от такой наглости. – Да это я для примера, их словами, так сказать. Опять же, сумка твоя возле него валялась, что подозрительно. Чего бы тебе в дождь шляться с сумками да гадать? Я бы тебя сразу взяла на карандаш. Огреть мужика и хрупкая девушка может, если сзади подкрасться. Где гарантия, что они так не рассудят? Деньги – это уже мотив. – Но если я их возвращаю? Стала бы я возвращать, если бы из-за них убила? Бред! – Ну, подумают, что тебя совесть заела, или испугалась. А может ты взяла, сколько надо было, а остальное возвращаешь, чтобы подозрения от себя отвести. И теперь на деньгах вот твои отпечатки. – И твои! – Я в перчатках, – кашлянула Крыся, и я только сейчас заметила, что на ней были надеты тонкие латексные перчатки телесного цвета. – Культура обслуживания, – вздохнула эта проходимка. – Заставляют хлебобулочные изделия в перчатках подавать, а снять я их не успела. – Ну, знаешь…– прошипела я, с негодованием уставившись в ее честные глаза. – Втравили вы меня в историю. Чтобы я еще хоть раз с вами… – Может, посоветуемся с Александром? Он вроде в этих делах смыслит. В крайнем случае, вернуть деньги ты всегда успеешь. Пару минут я костерила своих новоявленных друзей по чем зря, потом ругала себя за мягкотелость, но делать было нечего. – Ладно, пусть полежат до вечера, – махнула я рукой. – Только ты их припрячь понадежнее. – Я их под матрас засуну, – невесть чему обрадовалась Крыся. – Сейчас, метнусь мухой. Проклиная тот день, когда познакомилась с Крысей, я отправилась домой. В Крысе же внезапно проснулся боевой дух. Она метнулась назад в магазин, возле которого уже собралась негодующая группка людей. Больше всех возмущались немой и Заяц, собравшиеся, видимо сообразить на двоих. Тут же неподалеку обретался и негр, привалившийся к столбу и рассматривавший разношерстную публику с нескрываемым интересом. Внезапно мое внимание привлекли резиновые сапоги негра: дело даже не в том, что выглядели они так, словно сняли их с бомжа. Сапоги были почти до верха измазаны розовой глиной, про которую вчера вещала Крыся. На всякий случай я подошла поближе и принялась сверлить их взглядом, под которым даже стоявший рядом Заяц стушевался и перестал требовать «хлеба и зрелищ» от открывающей магазин Крыси. Решив обсудить это с подружкой чуть позже, я побрела домой. – Что же это делается? – охала тетка, наливая борщ в тарелки. – Теперь и к речке страшно сходить. Говорила я тебе, ничем хорошим эти кладоискания не закончатся. Не любят призраки, когда их наследие тревожат. – Не призрак же его по башке отоварил?