— Через неделю приезжают гости из Тезара. Успеешь вернуться? — Нет. — Когда тебя ждать? — Через месяц. Адэр подошёл к окну, открыл рамы. Глядя на цветущий сад, слушал, как за спиной шелестит и рвётся бумага. — Переделывать под тебя этикет никто не будет. — Разве я просила? — Во всем мире женщины приходят на бал либо с семьёй, либо с кавалерами, либо с подругами. — У меня никого нет. — Эйра, ты не можешь прийти одна. — Мне не нужен хозяин. Я не собачка. Адэр повернулся к ней: — А как же Иштар? — Я буду стоять с ним рядом, а не за его плечом. — В Грасс-Дэморе он пойдёт против всех правил, лишь бы досадить мне. Но в Ракшаде — в его присутствии — ты бы лежала, уткнувшись лицом в пол. Ты через это уже прошла. Забыла? Эйра поднялась: — Не забыла. Но если это повторится — значит, я мертва. Адэр прошёлся по комнате: — Значит, решила уехать. — Да. — Ты знаешь, что приглашение правителя на бал нельзя отклонять. — Знаю. — Твое неповиновение равносильно отставке. Она усмехнулась: — Я уже месяц в отставке. Вы не заметили? — Не играй с огнём, Эйра. — Вы рассказывали мне об этикете при дворе Толана и высмеивали его причуды. А теперь сами вводите унизительные для меня правила. Если я одинока, если я ничья, если я плебейка, зачем вы меня пригласили? Чтобы поставить меня за чью-то спину и ещё раз напомнить мне о моем месте? Так я его знаю. Я не рвалась к равенству среди неравных. Вы сами определили мне главное место в своем Совете. На балу у Толана я последний раз стояла за спиной мужчины. Этого больше не повторится. Даже если вы меня прогоните и я стану никем, я больше никогда не буду подчиняться прихотям мужчин. Адэр покачал головой: — Уезжай, Эйра. Проветрись. Поговорим через месяц. Вернувшись к себе в кабинет, вызвал Мебо и Драго: — Если с ней что-то случится, удавлю. Часть 23 *** Старенький автомобиль, некогда позаимствованный у ветонов, взлетел по пологому склону и остановился на взгорье. Малика, Мебо и Драго вышли из салона. Перед ними лежала степь, покрытая травами и пушистыми кустиками «заячьего холодка». Ветер — чистый, свежий, наполненный горьковато-терпким ароматом — забирался под одежду и приятно холодил кожу. Через месяц, если не пойдут дожди, травы поникнут, краски поблекнут, суховей припорошит равнины и холмы пылью, и степь вновь превратится в мёртвую пустошь. — У меня плохое предчувствие, — сказал Драго. Малика устремила взгляд на темнеющий вдали лес: — Что тебя настораживает? — Раньше мы не уезжали так далеко от замка. — Четыреста миль — не так уж далеко. — Двенадцать часов езды по бездорожью — это очень далеко, — возразил Драго. — Почему вдруг Aвраас? — В этом городе за последние восемь лет не было ни одного преступления. — Если там всё хорошо, зачем туда ехать? — спросил Мебо. — Aвраас — единственный в мире город без убийц, воров, драчунов и бродяг. Где? В Грасс-Дэморе? Разве такое возможно? — Заедем в охранительный участок, узнаем их секрет. — Там нет охранительного участка. — Малика, это ведь не всё, — произнёс Драго вкрадчивым тоном. Она кивнула: — Не всё. В архиве я нашла докладную записку. Восемь лет назад её написал помощник наместника. Всего два предложения: «Жалобы беспочвенны. В Aвраасе живут мирные, но неправильно понятые люди». Мебо похлопал ладонью по капоту: — И сколько там неправильно понятых людей? — Около пятнадцати тысяч. — У меня плохое предчувствие, — повторил Драго, глядя на горизонт. — У меня тоже, — сказал Мебо. Ближе к вечеру автомобиль покатил вдоль опушки лиственного леса и вскоре выехал на проторенную колею. Обогнув очередную рощицу, остановился на окраине пригорода. Возле дороги торчал столб с листом фанеры, исписанным белой краской. Надпись гласила: «Вы ступаете на святую землю Праведного Братства. Соблюдайте Закон Божий, и Бог вас не покинет». — Мы возвращаемся, Малика, — промолвил Драго, сжимая руль. — Почему? — Если законы их Бога противоречат законам моего Бога, я не смогу их соблюдать. А значит, ты в опасности. — Я тоже не пойду против своей веры, — откликнулся с заднего сиденья Мебо. — Драго прав. Нам нельзя туда ехать. Малика оторвала взгляд от надписи, повернулась к охранителям: — И у меня есть Бог. И он не похож на ваших. Почему до сих пор мы вместе? — Мы никогда не говорили о вере, — сказал Драго. — И не будем говорить. — А придётся. Мы ступаем на чужую землю с чужими законами. — Все земли Грасс-Дэмора принадлежат Адэру Карро. И на всех землях он единственный закон. Ты не согласен? — Чует моё сердце: нас ждут большие неприятности, — промолвил Драго и с мрачным видом уставился в окно. Мимо автомобиля брели коровы — ухоженные, с лоснящейся белой шкурой в чёрных или коричневых пятнах. Лениво щёлкая кнутами, мальчишки-пастухи обошли машину и, беспрестанно оглядываясь, погнали стадо в посёлок. Малика смотрела детям вслед и пыталась понять, что насторожило сильнее: их поведение или внешность. В отличие от своих сверстников из других селений они не свистели, не смеялись и не разговаривали. Их взгляды были пугливыми, плечи поникшими. Удивили их празднично чистые штаны и рубашки — словно мальчики не сидели на траве, не дурачились в лесу, не гонялись за телятами, а целый день простояли, боясь испачкать и помять одежду. — Ты что-нибудь слышала о Праведном Братстве? — спросил Мебо. — Это секта, — ответила Малика. — Отросток вероучения ирвин. — Секта? — переспросил Драго. — Ты знала, что в Авраасе заправляет секта и ничего нам не сказала? — Я, как и вы, только что прочла эту надпись. И удивлена не меньше вашего. Если бы я знала, кто здесь живёт, я бы перерыла весь архив и взяла с собой советника Джиано. Он лучше меня разбирается в религиозных вопросах. Но мы уже здесь. Без Джиано и без бумажек из архива, — выпалила Малика на одном дыхании и тихо добавила: — У меня нет от вас тайн.