Я вздохнула. Боль, страх, обида, ненависть – все перемешалось, слилось в голове, путая мысли. Лара у противоположной стены почти плакала. Ирина побледнела, но стояла, выпрямившись, как струна. Ни один мускул не дрогнул на ее величественном лице, и я даже позавидовала. Всегда восхищали люди с такой выдержкой. Тан точным ударом выбил нож из руки Влада, потом грубо пихнул его ногой и поднял пресловутое оружие. – Интересненький артефакт, – удивленно пробормотал колдун, внимательно рассматривая нож. – Как ты достал его? Влад молчал, и Чернокнижник продолжил: – Неужели старина Ирвин мертв? Какая жалость. Бесспорно, потеря для мира. – Он цокнул языком и покачал головой, словно ему было очень жаль погибшего Чернокнижника. – Но я отвлекся. – Тан сунул клинок за пояс и улыбнулся. – Наверное, ты не расслышал, поэтому повторю вопрос. Отдаешь ли ты добровольно племя атли? Принимаешь ли мою власть как власть нового вождя? Присягнешь мне на верность или умрешь, Влад Вермунд? Вот оно – то, что я ждала. Чего боялась больше всего и что свершилось. Но я поняла одно: чем сильнее боишься, тем большую власть имеет над тобой страх. И я решительно шагнула вперед. Туда, где было место лишь двоим. Нарушая негласные законы поединка. Но жизнь редко подчиняется законам, кроме одного – закона выживания. А уж его-то я изучила досконально. На полу, рядом с Владом не было страшно. Твердо было – отполированное дерево больно давило колени. Воздух вокруг сгустился, превратился в вязкий кисель и наседал со всех сторон. Наверное, так всегда себя чувствуешь, когда от тебя многое зависит... Ненавижу ответственность! Я решительно приказала себе не жалеть Влада – избитого, почти сломленного, но до ужаса упрямого и несговорчивого. У меня есть цель – моя цель, и я сделаю все, чтобы добиться своего. – Пожалуйста, не умирай... Когда опасность близко – осязаемая, холодная, неумолимая – становится плевать на гордость. Когда понимаешь, что секунда решает будущее, будешь использовать каждую из них. – Прими его власть, потому что она его погубит. Я говорю это как пророчица. – Нет, – сквозь зубы ответил Влад, и на меня даже не взглянул. Словно от его пристального взгляда колдун должен был испепелиться и умереть. – Влад, пожалуйста... Он выиграл нечестно. – Отойди, Полина. Ты нарушаешь правила. – А если я нарушу одно свое? Гулкий стук сердца в застывшей тишине. Недоверчивый взгляд, смятение. И надежда. Моя? – Я люблю тебя, – прошептала я и закрыла глаза. Только бы не расплакаться! Странно, но плакать совсем не хотелось. – Я, конечно, знал, что будет весело, но даже подумать не мог, что настолько, – с насмешкой произнес Тан. Провоцирует. Ненавижу! «Не слушай его, – шептала я, мысленно обращаясь к Владу. – Не слушай...» – Я всерьез подумаю над тем, о чем ты просил, Влад, – произнесла, не обращая внимания на реплику колдуна. – Но и ты вспомни наш разговор о доверии. Я сказала это и отрешилась. Больше не могла ждать. Ярость поднялась во мне, жила натянулась, встревоженный кен кружил голову. Кен. Как много он значил для окружающих, и как мало – для меня. Зря. Я чувствовала, как дышит каждая клеточка моего тела. Как сжимается и расслабляется сердце, как расширяются легкие, когда впускают воздух. Ладони зачесались. Предвкушение было сильным, практически непреодолимым, и, тем не менее, что-то останавливало меня, будто говоря: «Еще не время!». Я не должна помогать Владу – он сильный, сам для себя решит. Я должна помочь себе. Даже представить не могла, сколько во мне кена. Казалось, дам слабину – и он поглотит меня, подчинит волю. Станет мной. И я растворюсь в этом свете, растаю... «Доверяй», – прошептала мысленно. – Я принимаю твою власть надо мной, – через секунду услышала злой, скрипящий голос. Он сказал это. Сказал. Невероятно! Я открыла глаза. Мир вокруг не изменился – не разрушились стены, потолок не свалился на голову. Из щелей не полезли демоны, даже рак на горе не свистнул. Только Тан улыбался – восторженно, счастливо. И я поняла, что услышать слова присяги от Влада ему было приятнее, чем убить его. Колдун склонился ниже и перевел на меня взгляд. – Пусть она скажет. – И с сарказмом спросил: – Ну что, моя маленькая пророчица, теперь разрешишь себя так называть? Моя голова тут же стала тяжелой, словно в нее залили расплавленный свинец. Перед глазами поплыло, жила натянулась до предела, реагируя на проникающий взгляд колдуна. И я поняла: он влияет на меня. Как тогда, у очага, когда пал скосил его. И почему я об этом вспомнила? Конечно же, тогда его кен был во мне. А сейчас – нет. Я – сольвейг, и Чернокнижник не подчинит меня никогда. – Я принимаю твою власть надо мной, – сказала спокойно и улыбнулась. Про себя отметила, что Тану не понравилась эта улыбка. Она насторожила его. Нет, не вызвала подозрений, всего лишь встревожила. Но Чернокнижник беспечно проигнорировал единственную мою оплошность. Он выпрямился и обвел взглядом прижавшихся к стенам атли. Торжествуя. Показывая, кто отныне тут хозяин. Я выдохнула. Все правильно. Все так и должно быть. Атли боялись. Нет, они были в ужасе. Битва проиграна, а жизнь... жизнь стремительно летит под откос. Но таковы правила поединка – они должны принять нового вождя. Я посмотрела на Глеба. Он один, кроме меня, понимал, что вскоре произойдет. И он первый из атли, не раздумывая, преклонил колени. Гордо вскинул голову и произнес слова присяги. Синие глаза друга при этом улыбались, словно говоря: «Подавишься, Чернокнижник!». Я снова сосредоточилась на себе, наблюдая за атли краем глаза. Колдун отвернулся, колдун не давит, значит, можно собрать кен. Я – спрут, а мои руки – щупальца. Крепко, до боли, сжала кулаки – чтоб не выплеснуть ни капли. Нельзя. Еще не время. Едва сдерживая слезы, на колени встала Рита. Затем Филипп, Оля. Голова кружится, сила дурманит, подчиняет... Алина, Ксения, Лара... Ладони горят огнем, в груди так тесно, что не продохнуть... Кирилл, Алишер, Каролина... Только Ира, натянутая, как струна, стояла и смотрела прямо в лицо Чернокнижнику. Королева – ни дать, ни взять! Только сейчас эта горделивость не к месту совсем. - Что же ты молчишь, дитя? – спросил Тан, и его голос прозвучал зловеще. Впрочем, наверное, только для меня. Во всяком случае, Ира и глазом не моргнула. – Пошел ты! – Ира, пожалуйста, – прошептала я, но она даже не взглянула в мою сторону. - Смотри на меня, женщина! – прохрипел Влад, сплюнув сгусток крови. Я поморщилась – почти физически ощущала его боль. – Смотри и слушай. Ты поклонишься ему и примешь его власть, потому что так говорю я – твой муж и господин. Прозвучало комично и пафосно, будь ситуация другой, я, наверное, рассмеялась бы. Но к моему удивлению, это подействовало – Ира покорно опустилась на колени и сказала, сцепив зубы: – Я принимаю твою власть надо мной.