Топочут слепо, за звеном звено, И те, с кого давно на бойне сняли шкуру, Идут в строю с живыми заодно. Знамена горят вокруг, Крестища повсюду, На каждом — здоровый крюк Рабочему люду. Мясник зовет. За ним бараны сдуру Топочут слепо, за звеном звено, И те, с кого давно на бойне сняли шкуру, Идут в строю с живыми заодно. …и не задумывался, что люди могут думать так же! Вроде бы рядом Фред, которому эта война до одного места. Патрик, Кейси, Аластор… среди его окруженья не наблюдается тех, кто считает эту войну священной. Бригада изначально создавалась ради того, чтобы дать рабочим возможность заработать в период кризиса и создать из ИРА настоящую армию. А победит Союз или Конфедерация… по большому счёту, ирландцам всё рвавно. А ведь и для России… потом, в будущем… создание нескольких государств на месте САСШ-США, вместо одного монструозного, прямо-таки жизненно необходимо. Ведь думал же об этом, думал! И правда, баран… Впрочем, идти против сложившейся Системы сложнее, чем идти под пули. Гражданское мужество встречается реже, чем храбрость на войне, а гражданское самосознание вместе с мужеством и того реже. — Мы постараемся придумать, командир, — сказал он твёрдо, — вместе. * * * Мозговой штурм не помог, поэтому Алекс решил пойти от обратного — сделать ставку на общение с как можно большим количеством офицеров. А там, глядишь, какая-нибудь идея и набредёт. Подкат к офицерскому составу простой — мемуары. — На будущее, — охотно поделился задумкой с генералом Хукером попаданец, — это сейчас мы все — просто офицеры армии Союза, а лет через тридцать — исторические персонажи. — Читал твои пьесы, — немного не в тон прогудел тот благодушно, благоухая спиртным и хорошим табаком, — интересный стиль изложения. Это ты, значит, решил на будущее задел устроить? — Да. Фотографии офицеров, к каждой чтоб прилагалась хотя бы кратенькая биография. Откуда, кто родственники… если поподробней изложат, против не буду. А потом уже, лет через несколько, начну воспоминания в порядок оформлять. Кто где воевал, с кем сталкивался… Знамо дело, центральным персонажем себя выведу, но и других не хочу обижать. Чтоб не враки писать и не вспоминать мучительно — кто же тот самый офицер, командовавший ротой на левом фланге? — Интересный подход, — одобрительно кивнул генерал, — пока воспоминания не выветрились, да все живы, так? — Верно. А в задумке ещё и с фотографиями мемуары издать. Пусть небольшую партию, томов в двести-триста, но чтоб если упоминал какого-то офицера, то его портрет должен в книге иметься. Ну и местность в историческое время… но здесь сложней, если только попросить офицеров поделиться дагерротипами, у кого они есть. — Иллюстрированные мемуары… гм… А знаешь, поддержу, пройдём в штаб, бумаги соответствующие выправлю, да позже офицеров извещу. Дельная идея, очень дельная… Но чтоб не в ущерб делу! Хукер явно хотел особого упоминания с благодарностями в будущих мемуарах… — Вот, — смущённый лейтенант Генри из ополченцев Второго Висконсинского потянул пухлый пакет, — здесь дагерротипы офицеров нашего полка, есть снимки и рисунки боёв, кое-какие заметки. Я взял на себя труд собрать их и немного оформить. — О, благодарю, — искренне сказал Алекс лейтенанту, принимая пакет. Когда висконсинец удалился, попаданец вздохнул и посмотрел на документы, занимавшие уже четыре вместительных чемодана, стоявших в палатке. Два уже отправились в Нью-Йорк почтой. Да, не на такую реакцию он рассчитывал, ох не на такую… Хотелось обойти подразделения, поговорить с людьми. Может, наткнулся бы где на интересную идею, способную заставить армию Союза забуксовать без лишней крови. Увы и ах, но Шерман принял поистине драконовские меры по наведению дисциплины. Да ещё и шпиономания… вон, кашляет уже у палатки. — Входите, Стаббс, — позвал Алекс контрразведчика, не скрывая раздраженья, — работайте. Тот кивнул и без тени смущения приступил к осмотру документов, под неодобрительным взглядом бойца, сидевшего на стуле и баюкавшего загипсованную руку. — Присматривай за ним, Алан. — Да уж присмотрю, — ворчливо отозвался боец, — знаем мы таких цензоров. Вещи потом пропадают! Введённые Шерманом порядки раздражают, но нельзя не признать, что к месту. Сам ведь по большому счёту предательство замыслил… и не важно, что имеются оправдания, кажущиеся ему более важными, чем присяга. Совесть? Нет, не мучила. Напротив, исчезла нелепая двойственность. Ну в самом деле, сюр какой-то — попаданец из будущего воюет за интересы страны, которую считает враждебной своей Родине. Пусть не сейчас враждебной, пусть в будущем… Подобные психологизмы старался отбрасывать. Сейчас же, приняв решение, стало легче — будто из куколки он стал бабочкой, и сыпалась старая оболочка. * * * — … не вышло. Каким бы умным ни мнил себя попаданец, но переиграть Шермана не удалось. Командующий вцепился в Атланту, как голодный бультерьер в кусок мяса. Сведения о переговорах КША с Францией для Вашингтона уже не были тайной. Подробности Линкольн вряд ли знал, но догадаться несложно. Франция, готовая заступиться за будущего вассала в лице Конфедерации. С учётом формирующихся в КША Чёрных Легионах и ручейках материальной поддержке со стороны дружественной Франции и не менее дружественной Мексики, выход у Линкольна один — наступление. Ради этого он приехал к войскам под Атлантой и выступал, выступал… Президент произносил по десятку речей в сутки, напоминая попаданцу Троцкого. Оратором Линкольн оказался сильным, но десяток речей в день, постоянные разъезды по войскам, проверки… Казалось, он вообще не спал. — Он не кокаин принимает? — Осторожно поинтересовался Фокадан у Хукера, с которым они в последнее время начали приятельствовать. — Со спиртом мешает, — ничуть не смущаясь подтвердил генерал, — я и сам иногда употребляю. Попаданец кивнул растерянно и замолк. Что можно ответить на подобное откровение, он плохо понимал. Вместе с Линкольном прибыло подкрепление, патроны, динамит сотнями тонн, лекарства, кокаин… Последний спокойно раздавали всем желающим и Алексу пришлось употребить всё влияние, чтобы запретить в бригаде эту пакость. И то… на членов ИРА его влияния хватило, а вот на прочих уже не всегда. — Ва-банк ставят, — мрачно, без всяких околичностей сообщил Ле Труа офицерам Кельтики после совещания у Шермана, — если в ближайшее время не возьмём Атланту, Союзу конец. — Экономика надорвалась, — добавил Алекс из-за затянувшегося молчания командира. Он и сам присутствовал на том совещании, один из немногих полковников и единственный временный полковник. Позвали почета для, как кавалера двух высших орденов Союза. Толку-то… всё совещание простоял в уголочке за чьими-то спинами… — Да, — продолжил Жермен, — надорвалась. Многие заводы Союза фактически в долг на армию работают, под будущие грабежи Юга. Там много можно взять… если не возьмут, то разорятся к чертям. Целая цепочка — заводы-банки… не помню уже, да и не разбираюсь я в этом. Давай-ка ты объясни, полковник. — Есть, — шуточно козырнул Фокадан, — классическая спекулятивная схема, при которой стоимость товара возрастает многократно. Множество посредников, завышенные цены при каждой операции, откровенные мошенничества. При победе Союза и безоговорочной капитуляции Конфедерации схема сработала бы нормально. Хм… для банкиров нормально. Чтобы спасти положение, им нужна чистая победа, чтобы КША опомниться не успела. — Если Конфедерация продержится, — вступил в разговор Кейси, — то будет заключён союз КША с Францией и Мексикой, а это уже совсем другое дело. — Короче, — прервал его Ле Труа, — наступаем. Из хорошего… всем нам утверждены постоянные званья. Авансом. Расходились офицеры мрачные, не требовалось быть провидцем, чтобы предсказать большие потери. Благодаря инженерным частям и артиллерии, наступленье в общем-то подготовлено, но и в Атланте не сидели сиднем. Благодаря Чёрным Легионам, войск в городе хватало. Пусть выучка у негров и хромала, но боевой дух высок — свобода и гражданские права! — Единственное, что меня радует, — буркнул Алекс командиру, разглядывая предместья Атланты с вынесенными вперёд фортами. Видно по ночному времени плохо, редкие огоньки скорее путали картину, — так это нехватка пороха у южан. На десять наших выстрелов они отвечают одним. Правда, метким… в отличие от наших. А вот то, что нас сдёрнули от Джонсборо, где мы уже подвели траншеи к укреплениям на сотню метров, к соседям. И соседи… Ситуация и впрямь прескверная: Кельтику сдёрнули с привычных позиций, где знакома каждая кочка, и бросили на усиленье соседям из дивизий Макклеллана. Те-то рады подкрепленью… а вот кельты не радовались переменам. Хуже всего то, что выдвинули их на передний край, да ещё и вместе с немецкими полками, шотландским… Нормальные части подпирали национальные сзади, что навевало очень нехорошие мысли. — У нас по соседству сорок пятый американский полк из волонтёров Нью-Йорка, — сказал потихонечку Патрик, — там немцы в основном, у меня знакомцы есть, да и у ребят. Надо собраться, да поговорить. — Время! — Прорычал Алекс, — наступление через два часа, с рассветом! — Успею! — Убеждённо ответил ирландец и исчез в темноте. Командиры не английских полков собрались в наспех выкопанных траншеях, в расположении Кельтики, рассматривая карту предместий при свете фонаря. Наскоро обговорили сложившуюся ситуацию с заградотрядами, по поводу которых никто иллюзий не питал — будут стрелять, да ещё как! Всегда лучше, когда под пули вместо тебя лезет кто-то другой, а ты сзади идёшь… А коли идти не хочет впереди, так трус он, только пули и заслуживает! Никто не сомневался (а кое-кто успел услышать это собственными ушами) в должной агитации этнически правильных полков. В сочетании с кокаином получалось убедительно.